на каком как на подушке сидеть можно, мне похоже никогда не отъесть. Сама именем нового знакомца интересоваться не стала, захочет, назовется, а нет, так и не надо. Вон буду его хоть Лисом звать.
— Я Лакс, — подавая мне какую-то мягкую скатку светло-шоколадного, чуть светлее, чем его узкие штаны цвета, сказал вор.
— Вот и познакомились, — ухмыльнулась я и присвистнула, разворачивая поданный сверток.
Оказывается, это и были сапоги. Мягкие бархатные голенища, никогда бы не поверила, что так кожу выделать можно, если б не увидела сама, ласкали руки. Аккуратный, чуть скругленный носок, маленький каблучок, и нигде ни слежка не видно, как эту красоту делали, и не разберешь.
— Эльфийская работа, — прокомментировал Фаль, пока я задрав джинсы, натягивала обновку и просила мысленно: 'Только бы были в пору!'. Потому как если б сапоги были малы, я их намеревалась разнашивать до упора, а если велики, носить хоть на дюжину носков, ибо расстаться с такой прелестью сил бы мне уже не хватило.
Но чудеса все-таки случаются на свете. Сапоги эльфийского производства оказались мне точно в пору, словно неведомый мастер шил их специально для меня. Такое ощущение возникало у меня только однажды, когда я примеряла в на спор посещенном бутике дорогущие итальянские туфли. Вскочив с кровати, я покрутилась на месте, притопнула, проверяя каблук, покачалась с носка на пятку, подпрыгнула в довольной улыбке:
— Восхитительно! Где ж ты, интересно раздобыл такую прелесть и для кого?
— Хотел подружке подарок сделать, — кисло скривился Лакс.
— Девка, которая гуляет от такого щедрого и симпатично парня как ты, просто неблагодарная дура! Наплюй на нее! — посоветовала я.
— Ты же говорила, что не читаешь мыслей? — мигом встопорщился рыжий, напружинившись, как готовый бросится в драку или прыснуть в кусты кот.
— Зачем мне их читать, у тебя и так все на морде написано, — рассмеялась я.
— Симпатичный, значит? — мигом успокоившись, хитро прищурился рыжий вор, переваривая комплимент, доставшийся от магевы.
— А то! — энергично кивнула я, понимая, что иногда капелька лести нужна каждому из нас, а бывают минуты, когда лести требуется целый бочонок, чтобы воспрянуть духом. Фаль оскорблено фыркнул, так что мне тут же пришлось уверять мотылька в том, что ему, красавцу, никакие симпатичные люди не конкуренты.
— И далеко ли магева направляется? — словно бы невзначай, для поддержания светской беседы, осведомился Лакс.
— Сама не знаю, — честно ответила я и услышала неожиданный ответ:
— Вот это да! Стало быть, нам по пути! Ты когда собираешься из Кочек ехать? — живо поинтересовался Лакс.
— Думала, завтра, и вообще-то я пешкарусом передвигаюсь, — улыбнулась я столь интересному повороту дела, кажется, рыжий вор решил составить мне компанию. Вот только с какого перепуга ему такая мысль в голову взбрела? Не от лицезрения же моей неземной красоты?
— Чем? — Лакс попытался сообразить, какое за колдовское приспособление имеет в виду шизанутая магева.
— Своим ходом, а если на большие расстояния, то не по своей воле, куда судьба закинет, так что ни кареты, ни телеги, ни лошади в личной собственности не имею. Вот потому так радуюсь твоим сапогам, — обстоятельно объяснила я. — Думала, правда, над тем, чтобы отрастить такие же крылья, как у Фаля, но, боюсь, будут проблемы с составлением заклинаний, против законов гравитации даже с силами магии, небось, не слишком попрешь.
— У меня есть заводная кобылка, смирная, если хочешь? — приняв все мои слова за чистую монету, предложил Лакс таким тоном, что мне сразу стало ясно, ему самому этого смерть как хочется. Пожалуй, даже больше, чем мне.
— Если ты в счет оплаты за несанкционированное кровопускание моим атамом, то не надо, — ради проформы слегка посопротивлялась я, поправляя задравшиеся обшлага джинсов.
— Нет, — неожиданно смутился вор.
— А тогда чего ты так к магеве прилип? — слетев с моего плеча, задиристо вопросил сильф, до сих пор молча слушавший наш разговор со смешанным выражением любопытства и неодобрения на мордочке. — Или в воровские свои дела ее втянуть хочешь?
— Нет, — снова повторил Лакс и одним духом выпалил, нервно сплетая и расплетая пальцы: — Просто, я чую, что лучше этого в моей жизни может ничего не случиться, вот оно чудо. Я хоть всего на четверть эльф, а судьбу свою распознать умею. Разум говорит, рядом с тобой, магева, интересные дела творятся, не заскучаешь, может, и я чем помочь смогу, а сердце поддакивает, если отвернусь и мимо пройду, всегда жалеть буду. А теперь дураком меня назовите, коль хотите, только сразу скажите, вместе я с вами или как?
— Почему бы и нет, — мало что уяснив из сумбурной речи парня, пожала я плечами. — Кто я такая, чтоб против чужой судьбы идти? Присоединяйся, а как надоедим друг другу, всегда разбежаться можно, чай не привязанные. Пока, я местность плохо знаю, ты за проводника да советчика сойдешь. Что думаешь, Фаль, права я?
— Если он судьбу чует, не должны мы его гнать, — неожиданно серьезно отозвался мотылек, совершив то ли круг почета, то ли полет-сканирование вокруг рыжего вора.
— Вот и ладушки, хоть лошадь и я понятия трудно совместимые, но как-нибудь перекантуемся, — иронично улыбнулась я, имея за плечами всего пару-тройку экспериментов по части конных поездок на короткие дистанции, и хлопнула Лакса по плечу. — Заодно сразу посоветуй, чего мне следует в здешних маг… лавках прикупить в дорогу, а лучше пойдем вместе выберем.
Лакс просиял, прям как Фаль перед блюдом с пирожками, и охотно согласился сопровождать меня в поход по лавкам, уже за одно это ему можно было ставить прижизненный памятник. Кто пытался хоть разок прошвырнуться со своим парнем по магазинам, тот меня поймет.
Рыжий запер дверь в свою комнату на замок, и мы снова спустились в нижнюю залу трактира. Без магевы обычный вечерний гудеж там полным ходом набирал обороты. Парочка мужиков, кажется, сельчан, из тех, что сидели к лестнице спинами, уже успели набраться настолько, что, отставив кружки, перешли к оскорблениям. Особенно громко их было слышно в малость притихшем при нашем появлении обществе:
— Ты боров плешивый! — гудел один из кряжистых крестьян, грозно насупив лохматые брови, а второй и впрямь лысый как мячик мужик возмущенно отзывался:
— Я боров? А сам-то ты кто? Сам хряк вонючий!
— Ну зачем же ссориться, если вы родственники, — мимоходом бросила я, покровительственно потрепав спорщиков по головам.
Таверна сотряслась от громового хохота, вызванного моей незамысловатой шуткой, машинально слетевшей с языка при воспоминании о старом анекдоте. Спорщики вылупились на потешающуюся толпу, переглянулись, покраснели до ушей, а потом и сами начали подхихикивать, поглядывая на растерянные рожи друг друга.
Трактирщик вынырнул из-за стойки и колобком покатился нам, заранее расплываясь в разлюбезнейшей улыбке.
— Спасибо за угощение, хозяин, — поблагодарила я, мотнув головой в сторону блюда с последними пирожками и полупустым кувшином…ой, нет, блюдо уже опустело, а на плечо мне бухнулся стряхивающий крошки с мордочки Фаль. Ну, обжора! Но с другой стороны не пропадать же добру, лучше в нас, чем с таз. Успокоив себя старой поговоркой, я спросила: — Сколько с меня?
— Как можно, почтенная магева, — замахал пухлыми руками мужичок. — Я от чистого сердца угощение ставил! Денег с вас не возьму, вот если только, — хитрован сделал вид, что застеснялся, подбирая слова подипломатичнее, — вы бы поколдовали чуток, а?
— Поколдовали, говоришь? Что ж, поколдую, — я задумчиво улыбнулась, если б нахал трактирщик знал меня получше, счел бы за лучшее торопливо отказаться от услуг магического рода, а так он только радостно закивал головой, точь-в-точь кукла на пружинке. Была у меня в детстве такая, пока я ей башку не оторвала, случайно, конечно, потом она у меня долго в коробке валялась: тулово с вылезшей пружинкой в
