— Лакс и Фаль мои друзья, — снова повторила я, — а не слуги. Такая вот я оригиналка, маг, предпочитаю, чтобы со мной дружили, а не прислуживали.
— Своеобразный взгляд на жизнь, магева Оса, — признал тот, потирая пальцами подбородок. — Возможно, я когда-нибудь последую вашему примеру и заведу компаньонов, должно быть забавно попробовать такое, вместо жизни одиночки. Впрочем, ваш выбор весьма удачен: потомок эльфов и сильф проживут куда больше обычного человека, не придется быстро подыскивать замену… И излучение вашей силы подстать вашим суждениям, столь же оригинально. Мне хотелось бы узнать, какими приемами вы пользуетесь для сотворения заклятий, могли бы обменяться опытом.
— Вряд ли наши стили совместимы, — предположила я, торопливо откусывая кусок румяной булочки, посыпанной какими-то толчеными орешками, пока Фаль, решивший сегодня пройтись (в прямом и переносном смысле этого слова) по хлебу не слопал всю сдобу. Попутно я раздумывала над восхитительными словами, соскользнувшими с языка Лорда, словами, намекавшими на долгую жизнь обладателей магическими способностями. Не то чтобы я хотела жить вечно, но жить столько, сколько хочется, а не столько, сколько отведено физическими законами износа органической оболочки, меня бы вполне устроило. Интересно, на пришлых магов тут эта закономерность тоже распространяется? Или для продления жизни нужны специальные чары? Впрочем, еще будет время подумать, пока раскрывать свои карты перед первым встречным волшебником не хотелось. Не то чтобы Лорд вызвал у меня антипатию, но так же как едва познакомившись с Лаксом и Фалем я поняла — вот они — мои, так и посидев пару минут рядом с магов осознала — он чужой. Пусть довольно милый, одинокий и радующийся встрече с коллегой, но все равно чужой и своим никогда не станет. Слишком отстранен он от жизни, словно нарочно пытается как можно меньше соприкасаться с людьми, вроде бы не хамит, даже не слишком надменничает, но всем своим видом дает понять, что он неизмеримо выше, хоть к людям его и влечет, наверное, как человека могло бы тянуть к пушистым щенкам и котятам: забавные комочки, умилительные мордочки, как с такими не поиграть, может даже полечить заболевшую лапку или животик, но только когда ничем другим руки и голова не заняты. Лорд будто бы был и тут, в трактире и в то же время где-то очень далеко. Люди видели в нем мага, но подойти или попросить о чем-то, как допустим меня в Кочках, явно побаивались. Впрочем, может быть, так оно и надо держать марку? Тот, кому действительно надо, решится и через свой благоговейный ужас переступит, а по пустякам беспокоить не станут.
— Магева! — к нашему столу пробрался через заднюю дверь белый как мел парнишка конюх, оглянулся, будто проверяя, нет ли за ним слежки, и нагнувшись к самому уху, панически громко зашептал: — Ваш жеребец человека убил! Что делать-то???
— Быть такого не может, — не слишком уверенно заявила я, вспоминая финты коня под чужим наездником. — Если только какой-то болван на нем прокатиться задумал или свести?
— Не-е-е, — замотал головой паренек с такой силой, что я испугалась за сохранность его позвоночника. — Мы с утра пришли корма подбросить, а он, торговец то есть, постоялец наш, лежит, не двигается!
— Пошли, покажешь, — скорбно вздохнула я и поднялась из-за стола.
Оставалось радоваться только тому, что живот почти пуст. Никогда раньше настоящих покойников, не своей смертью ушедших, вблизи не видела, вдруг оскандалюсь? Не то чтобы боялась или всеми силами старалась этих зрелищ избегать, просто не доводилось. Словом, глазеть на труп мне не хотелось совершенно, никогда не понимала странных позывов типов, жадных до зрелищ такого рода. Мне острых ощущений хватало и без жмуриков, вон в любой день и любой час то ТВ можно ужастик по вкусу отыскать, сиди, да любуйся, если подрожать для разрядки организма охота.
Мы все, даже Лорд, изъявивший желание составить нам компанию, потихоньку выбрались через черный коридор на двор и прошли в конюшни, где у входа переминались с ноги на ноги мужчина и мальчонка-конюший. Примерно посередине длинного ряда стойл прямо на соломе валялся он. Дэлькор, учуяв меня, поднял морду и радостно заржал. Его стойло было аккурат напротив лежащего типа. Я набрала полную грудь воздуха, не хватало еще малодушие при посторонних магах проявлять, и приблизилась решительным шагом к толстопузому, перепачканному так, словно он прополз все окрестные лужи на животе, мужику. На бледном лбу его багровым светом наливался лунообразный отпечаток подковы. К счастью, никакого особенного запаха разложения или крови не было, вонь же обычная человеческая была вполне терпимой, вон даже кони не шарахались. А я что, трусливее лошади?
Отвернувшись от покойника, я облегченно выдохнула и сделала заявление для прессы:
— Если его кто и убил, так не мой конь, Дэлькор не подкован! Он эльфиский конь, а эльфы своим лошадям копыта особой смесью покрывают, чтобы не стирались. Так что можете ноги у всех других животных пересмотреть, сличить отпечатки и пойти попугать уголовной ответственностью кого-нибудь другого.
— Зачем пугать? Этот пьянчуга жив, получил копытом в лоб и заснул мертвым сном, — просветил общество Лорд, едва только глянув на 'труп' и иронично скривил губы, вероятно, не одобряя пьянства.
— Так вот почему лошади не буянили! Они ж мертвяков завсегда чуют! — схватился за голову самый старший из конюхов, кляня себя за бестолковость.
Лакс не побрезговал, зашел с другой стороны и мастерски пнул 'покойничка' ногой в ребра. Тот сонно ругнулся, дернулся и перевернулся на бок, подложив руку под голову, а на освободившемся от массивных телес месте мы углядели здоровенную пустую бутыль. Фаль слетел понюхать ее горлышко, неудержимо расчихался и вверх пошел уже по кривой.
— Самсур меня убьет, — жалобно констатировал паникер, на цыпочках приблизившись к нашей компании и убедившись, его воистину не разыгрывают, 'труп' живехонек и потому является не вещественным доказательством и жертвой преступления одновременно, а дебоширом, загромождающим проход и препятствующим работе, из-за которого он потревожил дорогих друзей хозяев.
— А Влариса воскресит и прибьет снова, — довольно поддакнул Лакс, отыгрываясь за несколько минут беспокойства. Имевший уже проблемы с законом парень не хотел пересекаться с власть предержащими субъектами вновь по столь щекотливому поводу.
— Мы не будем вас закладывать, — довольная тем, что трагедия обернулась фарсом, пообещала я, обнимая своего обеленного коня, тот тут же принялся лизаться и подставлять морду, чтобы его почесали и погладили.
— Это тоже ваш друг, магева? — с каким-то исследовательским и, я почти уверена, чуточку завистливым интересом полюбопытствовал маг, наблюдая за нашими нежностями.
— Похоже, что так, — призналась я ему и самой себе заодно в очевидном факте: рыжий проказник успел забраться мне в сердце и потоптаться по нему неподкованными копытами. — Сама рыжая, вот рыжих и люблю, ничего с собой поделать не могу!
— Значит, и меня любишь Оса? — тут же умильно уточнил Фаль, приникая крылышками к моей щеке.
— А как же! — ответила я. — Тебя особенно!
Зеленые глазищи сильфа заблестели подозрительно ярко, то ли от избытка чувств, то ли сказался крепкий запахан браги из бутылки, ударивший по мозгам мотылька. Пусть жрать он горазд, но сколько алкоголя может вылакать мой маленький приятель, мы еще не проверяли и экспериментировать в этой области не хотелось. Насколько помню, у пчел после выпивки нарушается координация, а при том, с какой скоростью носится Фаль, это могло стать опасным не только для окружающей обстановки, но и для него самого.
Выслушав мое признание, сильф, мелодично замурлыкал как котенок, и крепко обхватил меня крохотными ручками там, где смог дотянуться.
— Но весь свой завтрак, как не подлизывайся, все равно не отдам, — шутливо продолжила я, выходя из конюшни и возвращаясь к столу.
При помощи сильфа, его аппетит весьма способствовал ускорению процесса еды, мы быстро закончили завтрак и, распрощавшись с Лордом, вышли прогуляться. Правда, исходя из содержимого сумки Лакса, у нашей прогулки была вполне определенная цель, но делиться ею с магом никто из нас не собирался. Мы ограничились лишь согласием поужинать с новым знакомым вечерком, тем паче, что он обещал угостить нас за свой счет. Отказывать Лорду в такой малости даже вору показалось неуместным.
