я думаю — спасать его надо, иначе точно отрежут и глазом не моргнут. Они такие, у них с этим строго. Ну, что делать — я встал и без лишних разговоров врезал ему промеж глаз. Он, конечно, равновесие потерял, но крепкий был, гадина, ясно, что одним ударом тут не обойдешься. А там еще и второй встает…
Я постепенно теряю интерес к рассказу. Я достаточно наслышан о похождениях Конрада, тем более что в некоторых из них сам принимал участие — все подобные истории у него на один лад и заканчиваются тотальными разборками и «мочиловом» всех и вся. Джо — тому интересно, пускай послушает…
Сидим за общим столом в кают-компании, завтракаем. Вообще говоря, каждый может поесть в своей комнате, на то есть ADL, но что-то заставляет нас держаться вместе. Что-то в окружающей обстановке, в заполняющем помещения воздухе — неуловимый дух, которым пропитана планета. Дух зловещий, загадочный…
Даже странно, насколько разные люди собрались здесь. Вот сам Конрад Грунер, сидящий напротив, слева от меня. Плечистый, кряжистый мужик тридцати пяти лет — в самом расцвете сил. Здоровый, мощный, пышущий энергией, созданный для того, чтобы скакать впереди на белом коне и вести за собой народы. По-своему странный человек. Когда я с ним познакомился, он произвел на меня впечатление бесшабашного авантюриста, способного поставить все на одну карту — а там будь что будет. Но это — только внешнее, на самом же деле он может быть спокойным и расчетливым, хладнокровным, как упомянутые артаки, и пойдет на риск только тогда, когда будет уверен в своем выигрыше. И сейчас он наверняка многое от нас скрывает… Что же ты ищешь на Делириуме, Конрад? Что?
Хуанита Ибаррес рядом с ним, прямо напротив меня. Прямые черные с красным волосы, черты лица какие-то не по-женски острые, к тому же усиленные контрастным макияжем; ожерелье на шее из зубов какой-то неизвестной мне малопривлекательной твари — вот уж действительно, хищница. Плюс еще и зеленые глаза, в которых видна неприкрытая агрессия, давным-давно ставшая неотъемлемой частью ее натуры. Одному богу ведомо, в каких местах она провела свое детство и юность. С тех пор, как Конрад — не без моей помощи — буквально вытащил ее из дерьма, она предана ему душой и телом и пойдет за ним хоть на край света, хоть за край. Вряд ли она верит в тайну Роберта Престона и всерьез воспринимает идеи командора. Просто она уже не представляет своей жизни без него, только рядом с ним ее агрессия иногда прячется и растворяется в глубине, как я недавно видел на клипе в его комнате. А все остальное не важно…
Джо Тремп, красавчик Джо — в каком-то смысле полная противоположность. Наверняка парень родом из благополучной семьи, имел все, что мог только пожелать — а вот на тебе, надоели ему комфорт и удобства, рванул в дальние края из тихого уголка, хотел найти себе приключения и нашел. Его рана оказалось не такой уж и опасной: пройдет несколько дней, и он будет в полном порядке. И все-таки что-то изменилось в нем — не берусь сказать, что именно, но красавчиком его теперь можно назвать с большой натяжкой. Нет, лицо почти не пострадало — зато как-то неуловимо постарело. Страх — это он навсегда оставил отпечаток, отхватил себе место в душе парня, и теперь его уже не вытравить оттуда никакими средствами. Может, и к лучшему…
Рядом со мной — Дмитрий Углов, добродушный толстяк, сохранивший себе рудимент прошлого — усы. Остальные волосы короткие, аккуратно причесанные, глаза почти круглые. Он исследователь, не столько по профессии, сколько по призванию, и для него вправду важнее разобраться, что происходит на этой странной планете, чем стать миллионером или осуществить мечту человечества. Во всяком случае, именно такое впечатление у меня возникает. Для него нет никакой разницы, отправляться ли с официальной экспедицией, или с такой самопальной, как у нас. Во втором случае у него нет всего нужного оборудования, зато он не ограничен никакими рамками — еще вопрос, что лучше…
И, наконец, Акай Мохабир, наш пилот, родом откуда-то то ли из Средней Азии, то ли… даже не знаю. С виду — типичный узкоглазый и низкорослый представитель народов Востока, не в меру педантичный и пунктуальный, всегда опрятный. До сих пор ходит на базе в своем полетном комбинезоне, в то время как все остальные предпочли не отягощать себя одеждой, находясь в жилых помещениях. Акай — вот о чьих намерениях я не могу догадываться даже приблизительно…
— …Акай, а зачем тебе все это? — уже не в первый раз стоит мне о ком-то подумать, как он тем или иным образом привлекает к себе внимание. — Вот получишь ты свою часть, и что будешь делать?
Азиат поднимает голову и смотрит на Хуаниту — как всегда, подобного рода провокации исходят от нее.
— Я куплю землю, — просто изрекает он.
— О-о! Смотрите, да он себя уже прямо Большим Биллом возомнил! Что, Акай, неужели так-таки и всю Землю? А я думала, это только у Макса такие замашки, — и она в упор смотрит на меня.
Нет, ясно, что Хуанита подобным образом огрызается на всех, но почему на меня — больше всех остальных, до сих пор остается загадкой.
— Во-первых, Акай имел в виду не Землю, а землю, — интонацией даю понять, что имеется в виду. Пилот в подтверждение кивает головой. Во-вторых, это какие же у меня замашки?
— Ну как? Ты же хочешь единолично завладеть этой штуковиной, а всех нас послать к ехидне нафиг, правильно говорю?
Определенно, сегодня она хочет достать меня окончательно!
— Не волнуйся, наше воплощение справедливости, хватит на всех, и на тебя тоже.
— И никто не уйдет обиженный, — непонятно к чему добавляет Дмитрий.
— Вот! Все правильно человек говорит.
— А насчет этого не знаю. Ты же, Макс, у нас природой и судьбой обиженный, а тут — раз плюнуть, и подарить свою судьбу человечеству!
Так, похоже, ей таки удалось!
— Конрад, скажи своей кошечке, пускай фильтрует мысли в голове, прежде чем выкладывать на язык.
— Макс, да ты сам-то, засранец! Из-за тебя чуть не погиб Джо, и у тебя еще хватает наглости выделываться?!
Чертовка, ведь на самом деле она права!
И все-таки это не повод… В конце концов, всему есть предел. Предел моему терпению уже наступил. Пеняй на себя, Хуанита! И ты, Конрад, если вмешаешься!
Приподнимаюсь из-за стола, и рука уже сама начинает движение, которое должно завершиться ударом…
— Оп-па-па! — восклицает вдруг Дмитрий, и настолько необычно это звучит, что моя рука вдруг сама останавливается, и я поворачиваю голову.
Пустая тарелка нашего ученого висит в полуметре над столом. Спокойно так висит, и ничуть не собирается падать.
Приехали, дружище! Кто-то плачет, кто-то ругается, кто-то тарелку поймать пытается… Летающая тарелка, однако. НЛО — неопознанный летающий объект, как говорили давным-давно. Впрочем, нет — вполне даже опознанный.
— Так, спокойно, — это Конрад уже пытается взять ситуацию в свои руки. — Никому не шевелиться!
Мы и не шевелимся. Мы, как завороженные, наблюдаем за удивительным зрелищем, неожиданно разрешившим доведенный до предела конфликт.
А тарелка легко так подымается еще сантиметров на тридцать и зависает над серединой стола. Нет, конечно, мне доводилось видеть «парящие блюдца» и прочие антигравитационные игрушки, которые так любят дети, но сейчас-то передо мной самый обычный столовый прибор, и против фактов не попрешь!
— Кто-то из нас владеет телекинезом? — шутя спрашивает Джо. Правда, шутка звучит у него не очень-то весело.
Никто не отвечает.
Концентрируюсь на своенравной посудине и вывожу зрение на второй план. Все тут же обретает объем, а в особенности сама тарелка. Пододвинуть еще ближе… Вот так, достаточно. Я будто вижу ее со всех сторон одновременно. На самом деле впечатление обманчиво и порождается нарушенными пропорциями пространства, но меня искажения не смущают привык. Главное другое — я не замечаю вокруг ничего, что могло бы способствовать поддержанию тарелки в воздухе.
