Вот так, Макс! Ты сидишь здесь, рядом, ты видишь ее страдания, и ты ничем не можешь помочь. Совершенно ничем. Что может быть страшнее?
За минуту она успокаивается, только еще продолжает негромко стонать и всхлипывать. Потом поднимает голову и смотрит на меня в упор:
— Макс, пока я не передумала… Ты можешь сделать доброе дело?
Почему мне кажется, что в ее вопросе скрыт подвох? Потому что никто не станет просто так просить «сделать доброе дело»?
— Что я должен сделать?
— Уходи… только сначала… — долгая пауза, пока Хуанита наконец решается: — застрели меня.
— Нет!.. — инстинктивно отвечаю я.
А ведь страшно подумать — несколько часов назад ты был рад сделать это!
Вот она, правда, Макс! И не надо никаких выдумок…
— Нет, не спорь, послушай… Я ведь немного врач, поэтому я знаю… Я потеряла много крови… и еще потеряю. А наша аптечка куда-то пропала… да и все равно она ни на что серьезное не годится. Я протяну не больше суток… А ты еще можешь спастись!
— Я выберусь и вызову помощь. А потом вернусь за тобой.
— Нет, Макс. Это как минимум неделя… я столько не проживу… И я не хочу мучиться… Лучше сразу… Макс, пожалуйста!
Черт побери! И что же ты теперь собираешься делать?
— Я не могу, Хуанита.
— Сможешь. Ты должен!..
Вот дерьмо! Ты же будешь проклинать себя за это всю оставшуюся жизнь!
Жизнь? О чем ты, Макс, какую жизнь? Оставшиеся дни… или часы… или минуты.
Все равно…
Медленно отхожу на несколько шагов — так почему-то мне кажется проще. Теперь вытащить импульник… а ведь он до сих пор совершенно не пострадал! Хотя — если бы и пострадал, есть ведь запас, один черт… И что тут сложного? Поднять, прицелиться… почему же так дрожат руки?! Какая разница — стрелять в ужасную шипастую тварь, или… Ведь движение одно и то же: прицелиться и нажать. Почему же это так трудно?
Триста шестьдесят девять… Двадцать пять…
«…вдруг охотник выбегает, прямо в зайчика стреляет. Пиф-паф, ой-ой-ой…»
Прицелиться и нажать…
— Макс!..
— Ну что тебе еще, сука?!
— Макс, не надо! Не стреляй, нет! Я хочу жить!.. Убери… Убери имп, ты, гад, сволочь! Нет…
Проклятье! Попробуй разберись, чего нужно этим женщинам! Может быть, потому я и старался поменьше с ними связываться?
Да нет, не потому. Сам знаешь… ладно, не сейчас.
Опускаю импульсник… И что же ты сделаешь теперь? Неужели просто так повернешься и пойдешь? Неужели ты считаешь, что так будет лучше?
— Макс, не уходи… не бросай меня… Останься, Макс!.. Пожалуйста, останься со мной!.. Я прошу, я умоляю… Макс, ты же человек!..
Черт побери! А ведь ты мог бы и вправду остаться с ней! Посмотри на вещи реально: скорее всего ты вообще не выберешься из этих пещер. А если и выберешься — то Хуанита сказала верно: как минимум, неделя. А неделю я и сам не протяну. Тогда какой смысл? Почему бы не скрасить девушке последние часы ее жизни… и самому себе заодно? В конце концов, она опытная… и потом, вы оба этого хотите. Для тебя ведь секс всегда был не больше чем вариантом развлечения, а тут, можно сказать, первый раз будет по- настоящему, от чистого сердца… первый, он же последний. Оба получите удовольствие, и хотя бы закончите жизнь по-человечески…
— Макс! Я… — но слова вдруг теряются в новом мучительном крике.
Что она хотела сказать? «Я тебя люблю?»
Глупости…
Черта с два, Макс, какое удовольствие?! Едва передвигающийся, ставший инвалидом урод — и почти одноногая женщина? О каком удовольствии ты говоришь? Очнись! Не смеши людей, в конце концов!
Макс, ты можешь хотя бы раз в жизни сам принять решение? Не искать причины и оправдания, а просто…
Просто сделать.
Говорят, добрые дела не нуждаются в оценке? Предположим, что те, кто так говорят, правы.
Всего один выстрел. Всего одно пятнышко на лбу. Всего один негромкий стон…
А теперь — прочь отсюда! Прочь, ты, негодяй, предатель, урод, убийца, монстр с человеческим лицом! Да будь ты проклят, гореть тебе в аду до скончания веков!
Плевать. Это будет потом. А сейчас твоя задача — дойти. Еще и потому, что она так хотела.
Подобрав рюкзак, медленно, размеренно, опасаясь на каждом шагу потерять равновесие, ухожу в черноту круглого туннеля, оставляя все дальше позади себя следы отвратительного злодеяния…
Это был обычный день, всего лишь один из множества однообразных дней моего пребывания в комплексе Уттара. Помнится, с самого утра я был не в настроении, мне не хотелось никуда ходить и ничего делать. В голове крутились самые разные беспорядочные мысли, но в конце концов они зафиксировались на одной. Я подумал: почему бы мне не поговорить сегодня о том, что уже давно меня мучает? Сказано — сделано: тут же, пока запал не прошел, я дал запрос на связь человеку, который уже давно заменил мне отца.
— Ричард, мы можем поговорить?
— Конечно, Макс, ты знаешь, я всегда рад с тобой поговорить.
— Так ты подойдешь ко мне в комнату?
— Хорошо, сейчас буду.
Скоро он вошел — Ричард Трефилов, уже седеющий, но все еще полный сил и энергии, четко знающий свою цель и потому всегда уверенный в себе.
— Как дела, Макс?
— Все так же…
— Как твой «Иургард»?
— Он мне надоел. Наверное, я его сотру.
— Почему же? У тебя очень хорошо получилось! Не всякий отдел разработчиков способен создать VR такого качества, а тут — один человек…
— Тогда сохраните себе копию. Я больше не могу на него смотреть.
— Только не надо скоропалительных решений, Макс. Может, со временем ты передумаешь.
— Может быть. Я хочу уехать, Ричард!
— Что? Уехать? Не понимаю… Куда? И зачем?
— Не важно, куда. Просто уехать отсюда.
— Ты чем-то недоволен, Макс?
— Я свободный человек. У меня есть ID. Имею я право жить так, как хочу?
— Вот оно что… Конечно, ты имеешь право. Но, поверь мне, в большом мире, куда ты так стремишься, не так уж много хорошего.
— Ну и что? Пойми, не в этом дело! Я хочу почувствовать, что действительно свободен.
— А разве здесь ты не свободен?
— Ричард, ты же понимаешь, что я имею в виду!
Он замолчал, видимо, собираясь с мыслями. Потом сказал:
— Макс, это не так просто.
— Почему?
— Ты ведь в своем роде уникален. Ты даже не представляешь, сколько всего сейчас завязано на
