– Элен… Извини меня…
Я покачала головой.
– Пожалуйста, не надо… Элен…
Я вновь покачала головой, ощущая, как растёт внутри меня пустота, такая привычная и огромная.
Родная, какая-то.
Я проигнорировала протянутую мне руку, встала и ушла. Я не слышала, что бы хлопнула дверь.
Я не помню, как добралась до дома. Я шла пешком.
Мне было всё равно.
Я чувствовала себя мертвой.
Не хотелось никого видеть. Я потихоньку закрыла дверь и упала на диван. Собственно, что изменилось в моей жизни? Ничего. Была некоторое время сказка, и всё. Я не люблю Ребекку. Или люблю? Мне всё равно.
Безразличие.
Мне не больно, мне не плохо. Мне всё равно.
Уже день? Так быстро? Я не пошла на работу. Меня могут уволить. Странно, меня это не пугает. Почему-то я совсем не хочу есть. Только пить. Очень хочу пить. Но мне так лень подниматься. Лучше подумаю о лимоне. Раньше это всегда помогало. Кислый, кислый лимон. Нет, не помогает. Во рту пустыня. Язык, кажется, совсем распух.
Уже вечер? Какого дня? Я не помню. Слабость. Во всем теле такая слабость. Очень хочется пить, но нет сил встать. Сколько прошло времени? Я так хочу спать.
Я слышу, как стучат в дверь, звонит телефон. Беспрерывно… Навязчиво. Есть желание разбить его о стену, но нет сил… Почему бы просто не оставить меня в покое? Нет сил даже злиться.
Апатия.
Я лежу на диване. Стук в дверь прекратился, телефон тоже молчит. Я открыла глаза и увидела свой потолок.
Шаги?
Кто-то ходит у меня в комнате? Но кто это?
Я попыталась оторвать голову от подушки.
Подушка? Я не помню, что бы расстилала диван. Я понимаю, что раздета, и укрыта одеялом.
Ребекка? Только не это! У меня сейчас нет сил, что бы бороться.
Надо мной склоняется чьё-то лицо. Странно, почему оно в тумане?
Я пытаюсь по размытому пятну определить кто это, но мои глаза сами закрываются.
– Мы не можем везти её сейчас в больницу, она слишком слаба. Сколько прошло времени?
– Неделя. Но, что с ней? Это серьёзно?
– Скажу одно – это серьёзно и даже опасно. У нее нервный срыв. Она пережила какое-то потрясение?
– Я не знаю. Что с ней? Почему она не приходит в себя?
– Она не хочет.
…Кто это? Чьи это голоса? О ком они говорят? Моя голова кружится, карусель…
Я люблю карусель. Мама часто водит меня в парк, там мы едим мороженое. А потом я сажусь на карусель и катаюсь.
Это так здорово!
Почти так же как мчаться по полю на лошади. У нас есть лошади. Я люблю на них кататься.
– Элен, Элен, девочка моя… Ну пожалуйста Элен!
… Кто-то зовёт меня? Мама?
Мамочка…
Я пытаюсь открыть глаза, но у меня ничего не получается. Я так устала, и хочу спать.
Поговорим потом мамочка… Потом, дай мне поспать…
– Патрик, что произошло?
– Я не знаю, Габи. Не знаю. Я приехал потому, что мне позвонили девочки. Они два дня не видели Элен, и никто не знал где она. Я приехал, взломал замок и нашёл её на диване. Она не реагировала ни на что. Я вызвал врача, он определил нервный срыв. Поставили капельницу и велели давать больше воды…
…Голоса…
Почему мне не дают спать? Патрик? Он тут? Но он же уехал в Америку.
А мама? Она приехала из Аршамбо? Но почему? О чем они говорят? Обо мне? Но зачем было вызывать врача? Разве мне плохо?
Нет… Мне хорошо… Только очень хочу спать…
…– Он сказал что-то про пережитое сильное волнение. Потрясение…
– Парик. Понимаешь, произошло что-то очень серьёзное. Не просто потрясение. Моя дочь не хочет жить. Она умирает сознательно.
