– Это и есть комедия.
– Значит, я ничего в них не понимаю. Я хочу спать. – Капризно протянула я. Все мои благие намерения – быть сегодня паинькой – испарились.
– Ну хорошо, пойдем.
Я видела, что Патрик огорчился. Ладно, попытаемся исправить положение.
– Куда? – игриво спросила я.
– Ну, ты же хочешь домой, я отвезу тебя.
Заманчиво звучит. Может и черт с ним, с Патриком? Пусть отвезет меня домой и все.
Мы вышли на улицу. Автомобиль Патрика был припаркован неподалеку. Он галантно открыл дверцу передо мной.
– Патрик, ах Патрик… – Я обняла его и потянулась губами к его губам. Ладно, пусть моя совесть спит спокойно. – Поедем к тебе… – в перерыве между поцелуями прошептала я.
– Элен, я люблю тебя.
– Я тоже…
Ненавижу врать!
Я вяло перебирала шрифты. Никогда не думала, что их так много. Для «Джорди» мне хотелось найти что-то изящное, летящее… Скопировать, продублировать, перенести, и опять искать, искать. От разнообразия начинает рябить в глазах, буквы становятся похожими одна на другую. Сходить покурить? Хоть отдохну маленько. Я задвинула клавиатуру и поднялась. В офисе уже никого не было, я вышла в пустынный и темный коридор. Проходя мимо кабинета Ребекки, я увидела свет. Она опять работает? Неужели дома ее никто не ждет? Может, она одинока, так же как и я? Что за чушь! У меня полно друзей! «Да, да, Элен, их просто кучи! Именно поэтому ты работаешь до одиннадцати – двенадцати ночи, не торопишься домой, никуда не ходишь, и телефон ты тоже любишь выключать…»
«И вовсе не поэтому. Просто я не люблю никуда ходить и люблю свою работу…»
«Врушка…»
Я прислонилась спиной к холодному кафелю, и, щелкнув зажигалкой, прикурила. Холод проник под мою тонкую блузу и, пробежав по спине, затаился в районе талии. Сейчас, вот еще чуть-чуть и он пойдет ниже, опускаясь к ногам, скользя холодной змейкой по попе. Если так стоять очень долго, то холодная змейка проникнет в руки и пальцы. Они станут как деревянные и перестанут сгибаться. Но я редко стою так долго, прислонившись к стене. Мои положенные пол сигареты исчезают раньше, чем холод дойдет до ног. Я глубоко затянулась, огонек на конце сигареты разгорелся ярче и медленно потускнел. Я вспомнила, как в школе нам рассказывали о вреде курения, и старенький физик говорил о том, что температура огонька на конце сигареты равна 120 градусам, а дым, вдыхаемый мной – 60. Ожог горла. Мгновенный и постоянный. Мне с трудом представляется температура выше точки кипения, но, наверное, именно поэтому сигаретой так легко прожечь джинсы, и не только. В общежитии, где я жила пока получала диплом, девчонки один раз прижигали сигаретами себе руки. Кожа быстро краснела, и в комнате начинало пахнуть горелым мясом. А потом они ходили, взявшись за руки, скрывая под бинтами обязательства своей любви. Я считаю это глупостью. Любовь не требует обязательств, обручальных колец и прочей мишуры. Она просто есть, или ее нет.
– Элен?
Я даже не повернула головы. И так понятно кто это. Какая-то вселенская усталость опустилась на мои хрупкие плечики, и они безропотно поникли.
– Что тебе?
– У тебя есть зажигалка?
Глупый вопрос. Я же не от лампочки прикуривала. Но она вроде не курит. Хотя какое мне дело? Я, не поворачиваясь, протянула за спину зажигалку. Я ждала ощущения, когда маленький предмет перестанет быть моей собственностью и перейдет в другие пальцы. Такое странное ощущение! Когда ты держишь что- то, ты уверен в себе, твои пальцы ощущают его твердую, ну или мягкую, поверхность, ты даже не ощущаешь, как к нему прикасаются другие пальцы, но ты твердо знаешь, что сейчас этого предмета не станет. Он выскальзывает из твоих пальцев и вот, все, это уже не твое, а ты ничего и не заметил, разжал пальцы, и теперь они ощущают пустоту. Но зажигалка твердо лежала в моих пальцах. Не было ощущения, что ее кто-то берет.
– Я не курю, Элен. – Что это упрек в ее голосе?
– Да? – Безразлично поинтересовалась я. – А зачем тогда тебе зажигалка?
– Элен, ты выглядишь усталой.
– Было бы странно просидеть на работе весь день и быть бодрой. – Я, наконец, соизволила повернуться к ней. Ребекка всегда выглядела отлично. Это, наверное, только обычные люди, такие как я, например, после рабочего дня выглядят устало и помято. Но не она. Изобразить на лице вежливую улыбку? Пожалуй, нет. Я слишком устала. Я, мягким щелчком послала окурок в урну. Да ну ее… К чертям. Я слишком устала.
Часть 2
Я стояла в курилке, апатично наблюдая за тем, как сизый дым поднимается от сигареты к потолку и исчезает в отверстии вентиляционной трубы.
– Элен! Элен!
– Ну что, что, что? – Я вяло повернула голову и посмотрела на запыхавшуюся Мари.
– Элен, ты что не знаешь? Почему ты такая грустная?
– Мари, попытайся успокоиться и рассказать мне то, чего я ещё не знаю. И я не грустная, а апатичная.
Она плюхнулась на стул и уставилась на меня своими сияющими глазами.
– Элен, ну как ты можешь быть апатичной, когда тебя премировали? – Для Мари все, что не в горе, то в радость. Потрясающий человек.
– Ну и что? Я все равно осталась младшим дизайнером.
«Джорди» прошел на ура. Сегодня утром Ребекка мне сообщила об этом. Я выполнила и сдала большой проект самостоятельно, за короткий срок. Заказчику понравилось, и в моем личном деле появилась запись о моей способности к выполнению серьёзных проектов. Да, так же мне выдали половину моей зарплаты в качестве поощрения. Я не видела в этом ничего особенного. Хотя, наверное, я должна была радоваться. Но идея «Джорди», вернее ее разработка… Я предпочитала о ней не думать. Заказчику понравился именно тот сексуальный намек, который сквозил во всем пакете рекламы и внешнего вида духов. И непростой намек, а намек на какой-то запрет. Как он это почувствовал? Я так и не смогла избавиться от мыслей о Ребекке. Сидя ночью над проектом, дорабатывая последние штрихи, я не могла уложить спать своего непослушного чертенка, и он, толкая меня под руку, заставлял делать то, чего я так не хотела. Я почти не виделась с Патриком, я была как обезумевшая. Я жила только когда видела «Джорди». Паранойя. Меня возбуждал этот проект. Я смотрела на него, и мое сердечко начинало биться чаще, дыхание становилось более глубоким. И перед глазами снова всплывал образ двух целующихся женщин. Это фантазия доконала меня, выжала все соки. И я так думала, что со сдачей проекта это пройдет. По крайней мере, я надеялась на это.
– Элен, ну что ты стоишь как статуя? Новый кабинет тебе тоже не нравится?
Ах, да… Еще и новый кабинет. Маленькая комнатка, в которой помещалась только я и мой компьютер теперь гордо именовалась моим кабинетом. Да, там было еще отличное кресло, которое имело поддерживающую основу для спины, вентиляция для того, что бы можно было курить прямо на рабочем месте, и кондиционер! Я должна быть горда собой. Да, еще и завистников у меня прибавилось.
