у нее шесть лет, уехала Настей, а вернулась Нонной…
— Я бы просил вас быть ближе к основной теме нашего разговора, — напомнил подполковник.
— Самое ужасное, что она послушала этого неизвестного «друга» и написала Астахову письмо…
— Где сейчас ваша дочь? — спросил Жилин.
— Как ни упиралась, привез. Сидит в машине, — ответил Шутов.
— Пригласите ее сюда, в кабинет.
— Пожалуйста, — со вздохом сказал Шутов и вышел из кабинета.
Подполковник вызвал Евсюкова и, показав ему письмо, принесенное Шутовым, сказал:
— Этот почерк вам незнаком?
— Знаком и почерк и бумага! — выпалил Евсюков. — Оба раза я получал записки, написанные этой рукой, на такой же самой бумаге.
— Хорошо. Пройдите в эту комнату, вы еще нам понадобитесь, — сказал подполковник и, проводив Евсюкова, плотно притворил за ним дверь.
Пока еще плохо разбираясь в происходящем, не задавая никаких вопросов, Комов сидел в стороне, наблюдая за Жилиным.
Вошла Нонна. Она была в черном платье, черной шляпке с вуалеткой, опущенной на глаза. Это был кокетливый траур.
-. Садитесь, — сухо сказал подполковник и, откровенно рассматривая Нонну, заметил: — Вы в трауре?
— Да.
— Позвольте спросить, по ком?
— По другу. Хорошему, милому другу.
— Его имя, отчество и фамилия?
— Это обязательно?
— Обязательно.
— Евгений Владимирович Каншин.
— Где он работал?
— Он был главным инженером завода «Металлоштамп».
— Вы были на похоронах, отдали последний долг покойному?
— Нет. Покойнику это все равно, а меня похороны очень расстраивают.
— Когда умер инженер Каншин?
Жилин снял трубку телефона
— Он был убит двадцать пятого числа, в парадном дома семнадцать по Октябрьской улице.
Жилин снял трубку телефона:
— «Байкал»? Дайте город. Город? Три пятьдесят пять. Майор Демин? Это подполковник Жилин, здравствуйте. Расскажите, Захар Герасимович, при каких обстоятельствах был убит инженер Каншин? Двадцать пятого числа. Как, ничего не знаете? В парадном дома номер семнадцать по Октябрьской улице. Интересно. У вас там под рукой есть список городских телефонов? Посмотрите, пожалуйста, телефон главного инженера завода «Металлоштамп»…
Наступила пауза, во время которой, скрывая свое беспокойство, Нонна прикладывала к глазам тонкий кружевной платочек, пахнущий крепкими духами.
— Как говорите? — переспросил подполковник. — Один семьдесят восемь? Спасибо. — Нажав на рычаг телефона, Жилин дал отбой и спросил: — «Байкал»? Дайте город. Один семьдесят восемь! Это кабинет главного инженера? Кто со мной говорит? Как вы сказали? Каншин? Евгений Владимирович? Ну, здравствуйте! С вами говорит подполковник Жилин. Вы могли бы меня завтра принять, товарищ Каншин? Вот и отлично! Буду в первой половине дня. — Положив на рычаг трубку, он сказал Нонне: — А покойничек-то ваш жив!
Лицо Нонны покрылось красными пятнами. Теребя платочек в руках, она порвала кружево, откашлялась, как певица перед ответственной арией, но так ничего и не сказав, вышла из кабинета. Столкнувшись с ней в дверях, в кабинет вошел Астахов и, тяжело дыша, прислонился к стене.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА
Из Нижних Липок удалось проследить «Левыкина» до общежития офицерского состава и затем до базового гаража. В то короткое время, что понадобилось капитану Данченко для связи с подполковником, преступник успел вывести из-под навеса мотоцикл, завести его и скрыться, оставив на дороге лишь облачко пыли.
Получив указание подполковника, Данченко на попутном тягаче подъехал к стартово-командному пункту, но здесь его ожидала новая серьезная неудача: командир полка не мог согласиться с начальником особого отдела, по плану которого во второй кабине «спарки», пилотируемой Астаховым, должен был находиться капитан Данченко. У капитана не было летной подготовки, а главное — опыта катапультирования. Пришлось перестраиваться, как говорится, на ходу; во второй кабине «спарки» летел старший лейтенант Бушуев.
На «Победе» командира полка, догоняя оперативную группу, капитан Данченко выехал в совхоз «Ясный».
Тяжело подпрыгивая на ухабах и кочках разбитой проселочной дороги, к полям совхоза «Ясный» шла и санитарная машина. Рядом с шофером сидел подполковник Вартанян, а в кузове — медсестра Ярцева, два санитара и Леночка Устинова.
На лице Лены можно было прочесть тревожное любопытство, не больше. Цель этой поездки ей была неизвестна, она строила всевозможные предположения, но ни одно из них не казалось ей возможным. В этот день она вернулась из городского бибколлектора поздно и, разбирая поступившие книги, задержалась в библиотеке. Около восьми часов в окно читального зала раздался энергичный стук. Открыв дверь, Леночка увидела на пороге майора Комова.
— Леночка, вы можете, не задавая вопросов, по-военному, точно и быстро, выполнить возложенную на вас задачу?
— Могу… — недоумевая, ответила девушка.
— К штабу сейчас подойдет санитарная машина. Вы сядете в кузов. По приезде на место вы из машины не выходите. Вот и все.
Замполит спешил. Бросив торопливый взгляд на часы, он повернулся в сторону дороги, всматриваясь в темноту.
— Анатолий Сергеевич, можно один, только один вопрос? — спросила она, прикоснувшись к руке майора.
— Да? — не поворачиваясь, бросил Комов.
— Что-нибудь случилось с Геной?
— Нет. С Астаховым я расстался несколько минут тому назад. Ваша, помощь может понадобиться. Это не приказание. Как хотите, — неожиданно закончил он и, увидев на дороге «санитарку» с красными подфарниками на крыльях, быстрым шагом направился к штабу.
Не раздумывая, Леночка заперла библиотеку и бросилась бежать вслед за Комовым. Яркий свет фар, на мгновение ослепив ее, погас. «Санитарка» остановилась. Из кабины вылез подполковник Вартанян и быстро прошел в штаб. Майор открыл дверцу машины и помог Лене подняться в кузов.
— Помните, Лена, никаких вопросов, — сказал он девушке и предупредил медсестру: — Товарищ Ярцева, с вами поедет Устинова, доложите об этом подполковнику медицинской службы.
И вот на узком сиденье — здесь большее место занимали носилки — сидят рядом Лена и Ярцева, напротив них — два санитара. Машина идет все быстрее и быстрее, подпрыгивая на кочках, стремительно спускаясь в овражки, сотрясаясь на корневищах проселочной дороги. На одном из поворотов их обогнал «газик» замполита.
