ДИКТОРЫ И ВЕДУЩИЕ ТВ
Диктор в программе теленовостей говорит:
— Опять США вмешиваются во внутренние дела СССР во всем мире!
Уже ушли в прошлое те времена, когда дикторы и ведущие телепрограмм, прежде всего информационных, рассказывали нам о последних новостях, уткнувшись в бумаги на столе и демонстрируя всей стране свою макушку. Теперь они уверенно и открыто смотрят нам в лицо, без запинки выдавая в эфир горы информации. Большинство зрителей до сих пор уверено, что на телевидении просто ужесточились требования, поэтому ведущие теперь заучивают все наизусть. Но это заблуждение.
Современное телевидение вообще окружено полумистической аурой и хранит в себе множество тайн. Нюансы и специфика телепроизводства составляют часть из них. Дикторы новостей настолько убедительно гипнотизируют нас взглядом, направленным прямо в камеру, что эффект его восприятия вполне можно сопоставить с магией Джоконды, мгновенно отвечающей взаимностью любому, кто на нее посмотрит. Однако эти профессионалы, у которых просто от зубов отскакивают сложнейшие тексты отрезком в минуту- полторы, на самом деле смотрят сквозь нас. Точнее, мимо нас, чуть выше — на экран телесуфлера. С него они и считывают в готовом виде эти головоломки из цифр и запутанных названий и терминов.
Конечно, так было не всегда. До 1949 года на телевидении подобных приборов не существовало. Первую модификацию телесуфлера изобрел работник Ленинградского телевидения Владимир Покорский. Она была до ужаса примитивна: два барабана, на которые равномерно наматывались рулоны с написанным текстом. Через три года тот же Покорский предложил первую модель, напоминающую современные телесуфлеры: машинописный текст, расположенный на расстоянии полутора метров, увеличивался для удобства диктора специальной линзой. Нынешние телешпаргалки представляют собой установленные прямо поверх снимающей камеры зеркала, в которых отражается текст, предназначенный для прочтения ведущими. Сам текст находится на экране монитора, установленного под нужным углом к зеркалу. Разумеется, ничего этого зритель не видит.
Появление суфлеров, разумеется, значительно облегчило работу дикторов. Однако уже в советское время стал четко виден недостаток первых: невероятной сложности начитки, произносившиеся неотрывно смотрящими в объектив ведущими, создавали ощущение, будто в студии сидит запрограммированный зомби. Это лишало эфир непосредственности и живости. Поэтому профессионалы, способные говорить со зрителем «из головы», лишь изредка заглядывая в свои записи, тщательно старались избегать «медвежьей услуги» прибора с подсказками. Так работали исполнительный продюсер ОРТ Игорь Фесуненко и генеральный Директор канала «Столица» Сергей Ломакин. Хотя со временем суфлеры становились все более востребованными на ТВ, но даже сейчас ими пользуются не все. Михаил Осокин (ведущий программы «Сейчас» на ТВС) уверен в своей феноменальной памяти, которая позволяет ему не теряться в эфире. Для Леонида Парфенова отказ от телесуфлера является частично добровольным, частично вынужденным: с одной стороны, у него тоже неплохая память, с другой — слабоватое зрение делает работу со шпаргалками просто физически невозможной. Для Жанны Агалаковой — ведущей информационных программ на ОРТ — текст, пробегающий в зеркале над камерой, — тоже пустое место, так как она все знает наизусть. Впрочем, все это исключения, поскольку подавляющее большинство либо надеется только на суфлер, либо использует его как необходимую подстраховку.
Некоторые дикторы (например, Светлана Сорокина, ведущая программы «Сейчас» на ТВС и ток-шоу «Глас народа») признаются, что разговоры о телеподсказках им неприятны. По их мнению, это маленькая ТВ-тайна, которую желательно хранить от зрителей (хотя в принципе информация о суфлерах не скрывается, частично они и вправду остаются тайной, отсюда и это заблуждение). Действительно, в данном случае ораторы, которые для проформы перекладывают с места на место какие-то бумажки, кажутся нам сверхпрофессионалами, говорящими от души, а не по придуманной схеме. И президентское поздравление в новогоднюю ночь выглядит как гражданский подвиг. А ведь первые лица государств также пользуются «шпорами».
ДОХОДЫ НАШИХ МУЗЫКАНТОВ
Встречаются два музыканта:
— Ну как жизнь? Что нового?
— Хорошо, вот новый диск выпустил.
— Продал уже что-то?
— Да. Дом, квартиру, машину.
Существует несколько заблуждений, касающихся того, как и сколько денег зарабатывают наши «звезды».
На «загнивающем», но очень цивилизованном Западе все именно так и происходит. Мало-мальски известная группа или исполнитель тоже получают какие-то копейки за эксплуатацию продуктов своего труда. По мере возрастания популярности прямо пропорционально изменяются и размеры выплат. За границей частоту звучания песен в эфире за месяц или год фиксирует статистика. В наших краях это кажется фантастикой. За то, чтобы песня попала в радиоэфир, не платят только те, чья популярность и востребованность на данный момент не подлежит сомнению. И если не повезло проникнуть в эфирную сетку по знакомству, протежированию или еще каким — то неведомым причинам, самое время раскошелиться. Подобная практика «раскрутки», естественно, не афишируется, но зачем говорить вслух о том, что и так всем понятно? Если как следует проплатить эфир, песня будет звучать и четыре, и пять, и шесть раз в сутки.
При пересечении внутренних границ СНГ могут происходить еще более интересные вещи. Об этом однажды Рассказал лидер «ВВ» Олег Скрипка. Дело было в 2000 году. В то время самая популярная украинская группа не могла запустить в эфир бесплатно ни одной своей новой песни. На радиостанциях в Киеве парням предъявляли вполне конкретный финансовый счет. Скрипка брал запись и отправлялся в Москву, где его принимали с распростертыми объятиями и без лишних разговоров принимали материал. После того как песня становилась популярной в российском эфире, украинские радиостанции, находившиеся под определенным влиянием соседей, также начинали крутить этот хит. Разумеется, уже бесплатно.
С телевидением дело обстоит еще сложнее. Попасть на экраны центральных каналов можно двумя способами. Первый простой, но дорогой: заплатив определенную сумму, можно добиться появления клипа в эфире. Второй сложный, но бесплатный: под шумок и на общих правах «засветиться» на очередной концертной «солянке», которую снимает телевидение. Если, конечно же, при монтаже не вырежут или не попросят существенный вступительный взнос. Такую раскладку, помнится, выдавал в одном из чатов лидер группы «Конец фильма» Евгений Феклистов, когда «Элис» уже доносилась из-за каждого угла.
В сложившейся ситуации появление канала «MTV-Россия» стало просто спасением и прямой дорогой к славе для начинающих музыкантов: здесь за прокручивание клипов не брали ни копейки и главным критерием отбора являлось качество (не считая, разумеется, частичных стилевых ограничений, на что в свое время жаловался Николай Расторгуев, так как роликам «Любэ» дорога в эфир MTV была закрыта). Самый популярный в мире канал оказался чуть ли не единственной авторитетной конторой в телерадиопаутине бывшего Союза, посчитавшей, что в таких ситуациях никто никому ничего не должен. Остальные хозяева эфира пребывают в уверенности, что музыканты просто обязаны делиться своим бюджетом, еще и отвешивать при этом нижайшие поклоны, рискуя разбить себе голову о пол. Почему-то
