Булпит лучился солнечными улыбками, словно мальчишка, которого обещали сводить в цирк. Девушка она была добрая, сердечная, и детская наивность собеседника тронула ее.
— Послушай, — Булпит трудолюбиво записывал послание, — вот что ты скажешь…
Она прочитала записку, и план понравился ей гораздо больше. Вообще-то и правда смешно. Сюжет не блистал, но от диалога она захлебнулась восторгом.
— Ох, ну вы и даете!
— Поможешь?
— Само собой!
— Тогда зачем откладывать? Давай прямо сейчас!
Табби, сидевшему под раскидистым кедром, затенявшим западную сторону Холла, уже становилось невмоготу существование пленника. Задумчивая хмурость омрачила его чело, в глазах, устремленных на реку, прохладно поблескивавшую вдали, светилась та умудренность, которая, видимо, светилась у Моисея[87] на вершине горы. Его все сильнее томила скука. Вид серебристых струй, в которых он жаждал покувыркаться, словно дельфин, достаточно на него похожий, причинял танталовы муки. Без двух купаний в день он просто не мог жить.
Но это еще не все. На этой самой террасе Джин сказала, что он — из тех, кто вянет без женщин. Интуиция не обманула ее. Табби томился по женскому обществу больше, чем по плаванию.
Общества этого явно недоставало. Миссис Шепли — в очках; миссис Фолсом — с большущими зубами; мисс Пруденс Виттекер из-за причудливых ее взглядов на подарки и прискорбной склонности к судебным делам можно сбросить со счета. И наконец, Джин. Да, на несколько дней его бы вполне удовлетворило ее общество, но даже в этом удовольствии ему было отказано. Похоже, ее захватил братец Джо.
Чувствуя, что с таким же успехом он мог бы обретаться на необитаемом острове, Табби попытался заинтересоваться книжкой, но снова нашел, что детектив слишком для него мудреный. Называется «Убийство в Билбери», серия «Угадайте, кто!», сюжет держится на том, мог ли некий субъект сесть на поезд в 3.43 в Хилбери и пересесть на другой в 4.16 в Милбери, добраться к 5.27 до Силбери, чтобы ему хватило времени замаскироваться и хорошо поработать среди обитателей Билбери (6.38).
Сыщик с приятелем на протяжении сорока страниц оживленно обсуждали это, но Табби обнаружил, что не в состоянии разделить их энтузиазма. История оставила его равнодушным, он сидел, соображая, не завалиться ли спать и таким способом убить этот кошмарный день, пока не прозвучит гонг к обеду, но тут подошел Поллен и позвал его к телефону. На сей раз сэра Бакстона поблизости не оказалось, и дворецкий сумел без помех выполнить поручение.
— Кого, меня! — встрепенулся Табби. — А кто?
— Дама. Она не назвалась, сэр.
Табби совсем ожил. Терраса запрыгала у него перед глазами. Надежда, которая вроде бы умерла, взметнулась во всей красе своих развевающихся одеяний.
— Дама? — хрипло переспросил он. — Да-ма?!
— Да, сэр.
— Ух ты!
Со скоростью, примечательной для такого жаркого дня, он покрыл расстояние до дома. Дьявол в человеческом обличье, стремящийся поймать поезд 4.16 на Милбери, не мог бы бежать быстрее.
— Алло? — выдохнул он в трубку. — Алло… Да, это Ванрингэм.
Мелодичный голосок с едва заметным акцентом лондонских мещан уточнил:
— Мистер Тэ Пэ Ванрингэм?
— Да!
Собеседница будто бы подавила желание хихикнуть.
— А я-а кто-о?
— Да, кто вы?
— Ну-у, это та-айна.
— Голос вроде бы знакомый…
— Не знаю уж, почему. Мы с вами вроде не встречались.
— Нет?
— Нет. А как хо-очется!
— И мне, и мне.
— Я вас сколько раз видела…
— Видели, да?
— Да-а, и-и, — лукаво добавил голосок, — очень вами восхищаюсь!
— Правда?
— Ну-у!
Табби привалился к стенке. Голос у него, когда он сумел заговорить, дрожал не меньше, чем ноги. Манна в пустыне, да, именно — манна!
— Послушайте! Послушайте, а не могли бы мы с вами встретиться?
— С удово-ольствием. Вы правда хоти-ите?
— Да, да! А вы?
— Еше-е бы!
— Так вы согласны?
— Можем погуля-ать…
— Да, да!
— Только я не хочу, чтоб нас ви-идели!
— Ясно.
— Такие все сплетники!
— Да, да!
— Значит, если вы желаете…
— Да, да, да!
— Тогда приходите ко второму камню на Уолсингфордской дороге завтра в три часа. Буду вас жда-ать. А когда подойдете, посвистите. Вроде птички, называется коноплянка.
— Это зачем?
— Я же буду прятаться, все такие сплетники…
— А-а, доехало! Ладно. Понятно. Какая птичка?
— Коноплянка. Я сразу и пойму, что это вы. Пи-пип! — пискнула таинственная незнакомка. Этой реплики в сценарии не было, но диалог прошел так бойко и гладко, что она не выдержала и прибавила от себя.
Табби повесил трубку. Он шумно дышал. Романтику всегда лестно открывать, что один его вид вызывает необузданное восхищение противоположного пола. Он радостно предвкушал свидание, тем более что сердце его было изранено, а жизнь представляла собой непроглядный мрак.
Оставалось выяснить про коноплянку. В консультанты он взял Поллена, с которым столкнулся на выходе.
— Послушайте. Поллен, вы разбираетесь в птицах?
— Да, сэр. С детства наблюдаю за их привычками.
— А как вам коноплянки?
— Сэр?
— Вы, часом, не знаете, как они поют? Или свистят?
— Ах, прошу прощения! Не сразу понял, сэр. Да, сэр. Приблизительно так: «Токи, токи, фью-ю-у, фью, пью, тц-тц, фью-фьюить, пьюить-тьюить — сьюи-ить…»
— Так?
Табби на минутку погрузился в задумчивость.
— А, черт! — вскричал он. — Значит, посвистим!
Про баронетов метко сказано: их можно победить, пусть на время, но сломить нельзя. Вряд ли вы
