Глава XIII
Только поздно утром Салли узнала, что творилось в ночные стражи. Она позавтракала рано, задолго до лорда Холбтона, и он увидел ее, когда она выводила машину, чтобы ехать в Лондон. Про собаку он рассказал с особым пылом, и Салли его жалела, но думала при этом, что можно было бы и не показывать раненую ногу.
Она прекрасно поняла, что портрета не украдешь, когда всюду шныряют дворецкие; и все-таки испытала разочарование. Может быть, этому способствовал вчерашний рассказ о поспешном бегстве. Как бы то ни было, ей впервые показалось, что лорд Холбтон, при всем своем изяществе, не совсем идеален. В голову лезла фраза: «На глиняных ногах».[54]
Ехала она, чтобы поднанять лакеев для приема, опытных и надежных ветеранов, — и нанимала их так долго, что вернулась к половине пятого. Проезжая через городок, она подумала, не заглянуть ли в «Розу», но тут увидела мистера Даффа, который смотрел на памятник Антони Бриггсу, много лет представлявшему эти места в парламенте.
Размышляя о том, как хорошо было бы подложить взрывчатку под статую, а заодно — под дома, король ветчины услышал, что его окликает женский голос, и на секунду испугался, не леди ли это Чевендер.
— А, это вы! — с облегчением воскликнул он.
— Можно с вами поговорить? — спросила Салли.
— Конечно, — отвечал мистер Дафф.
— Чаем не угостите?
— Пожалуйста.
— Тут есть кондитерская «Гардения».
Король это знал, во всяком случае — видел. «Гардения» стояла напротив «Розы и короны», и много раз, как испуганный конь, он шарахался от неаппетитных кексов в окне. Сам по себе он бы ни за что не пошел в это заведение, но сообщника надо умасливать; и он сел в машину.
Как все кафе такого рода в маленьких английских местечках, «Гардения» была герметически закупорена. Воздух в нее не проникал, запахи — не рассеивал, и мистеру Даффу показалось, что его обволокло духом булочек, крема, горячего шоколада. Придя в себя, он обнаружил, что на столике стоит угощение.
— Я заказала пончики, — поведала Салли, обладавшая молодым аппетитом. — Вы их любите?
— Нет, — отвечал мистер Дафф.
— Простите. Тогда — пирожных.
— Пирожных, — повторила вежливая официантка.
— Я их не ем, — сообщил Дж. Б.
— Ну что вы, что вы! Съешьте хоть одно.
— Если хотите знать, оно меня убьет. Что ж, ради вас. Слабеющей рукой он взял жуткий комок теста, крема и ягод и, взглянув на официантку, стал его есть. Официантка — высокая, строгая, в пенсне — напоминала ему бонну давних дней, которая заставляла съедать все до крошки.
Салли посмотрела на усы, постеснялась спросить о них и, решив, что так надо для дела, перешла к главному.
— Наверное, — сказала она, приветливо улыбаясь, — вам хочется узнать, что случилось?
Мистер Дафф без особого успеха слизывал с усов крем.
— Я и сам знаю, — проговорил он. — Этот ваш гад бежит от меня как кролик.
— Понимаете…
— Нет. Если бы у него было чуть больше ума, я бы назвал его полоумным. Губошлеп собачий!
Салли обиделась.
— Ничего подобного! Он очень тонкий. Испугался ваших усов. А вдруг вы сумасшедший и его убьете?
— Убить его — очень здравая мысль.
Салли молчала. Осторожность подсказывала ей, что беседу лучше оборвать. Поборовшись со своим лучшим «я», она его скрутила.
— Во всяком случае, — сказала она с натужно-милой улыбкой, — без дела он не сидит. Ночью пошел красть картину.
— И не украл.
— Да, но он не виноват. Вошел дворецкий с топором. Сегодня он пойдет опять.
— Не нужно, так и передайте. Я нашел другого.
— Как?!
— Нашел, и все.
— Кого же это?
— Неважно.
Салли слегка подпрыгнула.
— Может быть, мистера Уэзерби?
— Именно его.
Салли закусила губу. За короткое время их знакомства она поняла, что Джос — соперник серьезный.
— А почему? — продолжал мистер Дафф. — Потому, что он дело сделает. Я не говорю, что в нем нет наглости. Есть. Я не говорю, что мы всегда в мире. Далеко не всегда. Сколько раз мне хотелось стукнуть его по голове! Но человек он дельный. Предприимчивый. Как он меня выгнал тогда! А? Из-за вас, между прочим. Выходили бы вы за него, а не за этого глиста.
Салли суховато улыбнулась.
— Он меня не просил.
— Ничего, попросит.
— Мы почти незнакомы.
— А он вас уже любит.
— Я люблю Джорджа.
— Удивительно! Нет, как вам пришло в голову?! Таких идиотов больше нет. Может быть, где- нибудь, — а в Англии нету.
Девушки редко скрипят зубами, но Салли это сделала. Лучшее «я» рванулось было наружу, но она его снова скрутила и запихнула обратно.
— Мистер Дафф, будьте справедливы. Если Джордж украдет портрет…
— Не украдет.
— А я?
— Вы?
— Да. Если я украду, вы дадите Джорджу деньги?
— Конечно. Слово есть слово.
— Тогда ждите до завтра.
— Так быстро?
— Завтра к вечеру.
— Однако скромностью вы не страдаете!
— Видимо, не страдаю.
— Уэзерби работает против вас.
— И пускай. Ну, мне пора. Завтра у нас прием, я нужна дома. Переходя улицу, мистер Дафф был уже повеселее. В «Розе и короне» его ждал Джос, собираясь, как и Салли, отчитаться перед патроном. Глава шайки — это глава шайки, он по долгу службы общается с гангстерами.
— А, вы тут? — довольно вяло произнес король преступного мира. Пирожные начали свою работу, радость таяла, сменяясь мрачностью, тем более что Джос был до отвращения свеж. Вчерашняя новость не сломила его. Как мы уже знаем, он вообще не унывал и, содрогнувшись на миг от сообщения леди Чевендер,
