То протянется рука к занимательной книге,
То вдруг хватаю листок бумаги,
Но тут же в голову сладкий сон стучится.
Сажусь к окну в глубокое кресло.
Смотрю на часы, закуриваю трубку,
Но тут же вскакиваю и перехожу к столу,
Сажусь на твердый стул и скручиваю себе папироску.
Я вижу — бежит по стене паучок,
Я слежу за ним, не могу оторваться.
Он мешает взять в руку перо.
Убить паука!
Лень подняться.
Теперь я гляжу внутрь себя,
Но пусть во мне, однообразно и скучно,
Нигде не бьется интенсивная жизнь,
Все вяло и сонно, как сырая солома.
Вот я побывал в самом себе и теперь стою перед вами.
Вы ждете, что я расскажу о своем путешествии.
Но я молчу, потому что я ничего не видел.
Оставьте меня и дайте спокойно смотреть на зеленые деревья.
Тогда, быть может, покой наполнит мою душу.
Тогда, быть может, проснется моя душа,
И я проснусь, и во мне забьется интенсивная жизнь.
2 августа 1937 года.
* * *
Господин невысокого роста с камушком в глазу подошел к двери табачной лавки и остановился. Его черные, лакированные туфли си яли у каменной ступенечки, ведущей в табачную лавку. Носки ту фель были направлены вовнутрь магазина. Еще два шага, и господин скрылся бы за дверью. Но он почему-то задержался, будто нарочно для того, чтобы подставить голову под кирпич, упавший с крыши.
Господин даже снял шляпу, обнаружив свой лысый череп, и, таким образом, кирпич ударил господина прямо по голой голове, проломил черепную кость и застрял в мозгу. Господин не упал. Нет, он то лько пошатнулся от страшного удара, вынул из кармана платок, вы тер им лицо, залепленное кровавыми мозгами, и, повернувшись к толпе, которая мгновенно собралась вокруг этого господина, ска зал:
— Не беспокойтесь, господа: у меня была уже прививка. Вот ви дите, — у меня в правом глазу торчит камушек. Это тоже был однаж ды случай. Я уже привык к этому. Теперь мне все трын-трава!
И с этими словами господин надел шляпу и ушел куда-то в сто рону, оставив смущенную толпу в полном недоумении.
1939–1940 годы.
— 103
ПОМЕХА (?)
Пронин сказал:
— У вас очень красивые чулки.
Ирина Мазер сказала:
— Вам нравятся мои чулки?
Пронин сказал:
— О, да. Очень. — И схватился за них рукой.
Ирина сказала:
— А почему вам нравятся мои чулки?
Пронин сказал:
— Они очень гладкие.
Ирина подняла свою юбку и сказала:
— А видите, какие они высокие?
Пронин сказал:
— Ой, да, да.
Ирина сказала:
— Но вот тут они уже кончаются. Тут уже идет голая нога.
— Ой, какая нога! — сказал Пронин.
— У меня толстые ноги, — сказала Ирина. — А в бедрах я очень широкая.
— Покажите, — сказал Пронин.
— Нельзя, — сказала Ирина, — я без панталон.
Пронин опустился перед ней на колени.
Ирина сказала:
— Зачем вы встали на колени?
Пронин поцеловал ее ногу чуть повыше чулка и сказал:
— Вот зачем.
Ирина сказала:
— Зачем вы поднимаете мою юбку еще выше? Я же вам сказала,
что я без панталон.
Но Пронин все-таки поднял ее юбку и сказал:
— Ничего, ничего.
— То есть как это так, ничего? — сказала Ирина.
Но тут в двери кто-то постучал. Ирина быстро одернула свою юбку, а Пронин встал с пола и подошел к окну.
— Кто там, — спросила Ирина через двери.
— Откройте дверь, — сказал резкий голос.
Ирина открыла дверь, и в комнату вошел человек в черном паль то и в высоких сапогах. За ним вошли двое военных, низших чинов,
с винтовками в руках, и за ними вошел дворник. Низшие чины вста ли около двери, а человек в черном пальто подошел к Ирине Мазер и сказал:
— Ваша фамилия?
— Мазер, — ответила Ирина.
— Ваша Фамилия? — спросил человек в черном пальто, обращаясь к Пронину.
Пронин сказал:
— Моя фамилия Пронин.
— У вас оружие есть? — спросил человек в черном пальто.
— Нет, — сказал Пронин.
— Сядьте сюда, — сказал человек в черном пальто, указывая
Пронину на стул.
Пронин сел.
— А вы, — сказал человек в черном пальто, обращаясь к Ирине,
— наденьте ваше пальто. Вам придется с нами проехать.
— Зачем? — спросила Ирина.
Человек в черном пальто не ответил.
— Мне нужно переодеться, — сказала Ирина.
— Нет, — сказал человек в черном пальто.
— На мне нужно еще кое-что на себя надеть, — сказала Ирина.
— Нет, — сказал человек в черном пальто.
