— Не дури, речь идет совсем о другом.
Гонза опустил доску, которую держал в руке.
— Говорю тебе, чтобы ты меня не…
— Was gibts? — к ним подошел конвойный.
— Этот человек нужен в другом месте, — хладнокровно объяснил Фредо и указал конвойному на свою повязку с надписью «Арбейтдинст». — По распоряжению герра инженера.
— Is gut, — кивнул конвойный и отвернулся.
— Ну, пойдем же! — прошептал грек. — Если ты считаешь, что мы до вчерашнего дня действовали неправильно, об этом можно поговорить вечером. А сейчас есть совсем новое дело. Обстановка изменилась, и нам надо действовать иначе. Пошли!
Гонза молча зашагал рядом с Фредо, твердо решив, что не даст вовлечь себя ни в какие новые затеи.
— Здесь собрались люди из четырех гиглингскнх лагерей, — быстро и настойчиво говорил Фредо. — Всюду примерно одинаковый состав: поляки, чехи, венгры и другие национальности. Вон там, на той стороне, я нашел большую группу твоих земляков. Ты должен немедленно связаться с ними…
— На меня не рассчитывай, — проворчал Гонза. — Говори, что хочешь, я все равно сбегу.
— Отговаривать тебя я не стану. В конце концов, бороться с фашизмом можно всюду, в Чехии тоже. Но помоги мне сегодня связаться с этими людьми. Потом найдешь вместо себя кого-нибудь другого, тоже надежного парня, чтобы он с ними поддерживал…
— Никакой я не надежный, — сказал Гонза и остановился. — По крайней мере не для этого дела. Хочешь здесь, в Гиглинге, играть в партийную работу, пожалуйста. А я в такие затеи уже не верю. Я был прав насчет бараков, прав и сейчас. Не знаю. как ты представляешь себе антифашистскую борьбу здесь. Гиглинг для нее неподходящее место, а эта стройка и подавно. Меня, может быть, пристукнут прежде, чем я доберусь домой, но я хотя бы подерусь с ними по-настоящему. Эх, раздобыть бы оружие!..
Фредо взял Гонзу под руку и потянул его дальше.
— Не останавливайся, а то на нас обратят внимание. Только малые дети думают, что нельзя бороться без оружия, взрослый человек должен рассуждать иначе. Представь себе, например, на какой риск пошел бы русский парашютист, чтобы попасть на эту стройку. На то самое место, где ты сейчас стоишь и так по- дурацки упрямишься!
Гонза поднял насмешливый взгляд.
— Язык у тебя подвешен неплохо, я однажды уже признал это. Умеешь уговаривать.
— Я не уговариваю тебя сейчас работать на немцев. А что ты скажешь о примере с парашютистом?
— Если бы он спустился тут, то не с пустыми руками, как у меня сейчас. Найди пример получше.
— И этот пример не плох. Что было бы у него в руках? Динамит, например. Но динамит можно достать на любой большой стройке, стоит только проявить инициативу и связаться с настоящими людьми. Надо пошевеливаться, не робеть и по-настоящему ненавидеть Гитлера… а не только болтать о том, что, мол, в другом месте работать было бы лучше. Ну что, пойдешь со мной или нет?
Фредо тоже остановился; он уже не улыбался, взгляд его был холоден.
— Веди меня к тем чехам, — проворчал Гонза. — Видишь ведь, что я иду!
Часть третья
К вечеру, вернувшись с работы, девушки обнаружили в женском лагере новую обитательницу. Утром приезжала Россхауптиха. Лейтхольд отпер ей калитку пустого лагеря, и она быстро прошла к бараку, где одинокая Иолан сидела над своими бумагами.
— Секретарша!
Маленькая венгерка замерла от страха. Она приоткрыла рот, но не в силах была вымолвить ни слова.
— Где же ты? — нетерпеливо крикнула надзирательша. — За уши тебя тянуть, что ли?
Тяжело топая, она прошла по проходу и отдернула занавеску. Иолан пыталась встать, ноги у нее подкашивались. Как загипнотизированный кролик, она уставилась в колючие глаза под желтыми ресницами. Россхаупт глядела на нее несколько секунд, и выражение лица надзирательницы чуть заметно смягчилось, углы щучьего рта приподнялись в улыбке.
— Чего ты боишься? — сказала она почти мягко. — Гляди, что я тебе принесла.
Она вытянула левую руку, которую до того держала за спиной. Ее пальцы крепко держали за шиворот котенка. Зверек слабо мяукал.
Иолан поразилась, ее веки дрогнули.
— Киска! — воскликнула она.
— Это тебе, — сказала надзирательница.
Девушка нерешительно протянула руку к мохнатому комочку, беспомощно висящему в воздухе.
— Киска, какая миленькая!
Котенок в самом деле был прелестный — серый с черным, с розовой мордочкой и белыми иголочками зубов.
— Не плачь, малышка, — шептала Иолан, принимая его обеими руками. Кис-кис!..
Россхаупт отерла руку о юбку.
— Мерзкая кошка в «Гиглинге 5» опять принесла котят. Их взяли топить, а я вспомнила о тебе. — Она говорила грубовато, словно стыдясь своего порыва.
— Большое спасибо! В самом деле мне можно оставить его у себя? — Иолан подняла изумленные глаза и прижала котенка к груди.
— Если будешь вести себя хорошо, можно. Одна из девушек, что работают в кухне эсэс, будет носить для него молоко… и прочее. Я это устрою. Но смотри, не вздумай жрать молоко сама!
Маленькая венгерка недоумевающе взглянула на рыжую эсэсовку.
— Что вы сказали, простите?
— Ничего! — Россхаупт махнула рукой и усмехнулась. — Ты такая дурная, что если тебе из кухни пришлют шницель, ты и его отдашь котенку.
Под вечер женская рабочая команда уже вернулась в лагерь, и Иолан очутилась в центре внимания тридцати шести товарок. Как ни устали девушки на стройке, все они с возгласами радости и восхищения столпились вокруг Иолан и котенка. Впрочем, на минуту его затмил подарок, которым похвасталась «татарка» Като.
— Глядите, — воскликнула она, — что мне дал буфетчик у Молля. Чуры, муры, гоп-ля-ля! — Жестом фокусника она распустила пояс, подпрыгнула, и из ее юбки выпал зеленый галалитовый гребешок.
— Ого! — бросилась к нему одна из девушек. — Девчата, настоящая гребенка!
— Покажите! — Илона жестом знатока провела пальцем по зубцам. — В нашем магазине такая стоила два сорок. Немного островаты.
Като пожала плечами.
— Для нас это еще долго не будет иметь значения. Знал бы буфетчик, что у меня под платком голая голова, наверняка не дал бы мне гребенки. Да и вообще не взглянул бы в мою сторону.
— Д-да… — вздохнула девушка, которую звали Маргит, вдруг вспомнив, что и она острижена наголо. Она с досадой провела ладонью по голове и сказала:- Собственно, этот гребешок пригодится разве для кошки[20].
— Для кошки? Неплохая мысль, — засмеялась Иолан. — Дай-ка мне его, Като, посмотрю, что скажет наша киска.
Като подала гребешок, и Иолан осторожно провела им по спине котенка.
— Слышите, как мурлычет эта франтиха? — спросила она тоном счастливой мамаши.
