Она опустилась на кровать и закрыла глаза, зачем-то зажмурив их до боли. Разноцветные узоры поплыли в разные стороны. Теперь — ЭТО… Как всегда, ничего необычного. Раз, два, три, четыре… Раз, два, три, четыре…
Узоры разбегались вокруг, принимая всевозможные оттенки красного. Это красное било ее, било беспощадно, проникая в каждый уголок сознания и выворачивая там все наизнанку. Криста не кричала. Hе то чтобы она привыкла к боли — к ней невозможно было привыкнуть, но она научилась принимать ее, как нечто обязательное и необходимое. Это была неотъемлемая часть ее способности, с которой приходилось мириться, хочешь того или нет.
Потом был краткий, блаженный миг небытия — и вот она очнулась.
Все вокруг выглядело резким и вызывающим. Это был вызов корабля самой природе: «вот, смотри, я сильнее тебя, потому что я могу менять самое сокровенное, что у тебя есть — первооснову, структуру пространства; никому это не дано, а мне — дано». Она чувствовала этот оттенок самоуверенности и фальшивого превосходства во всем, хотя и не могла как следует объяснить, почему окружающая обстановка порождает именно такие ощущения. Hо времени осматриваться не было. Она могла позволить себе не больше трех минут — и за эти три минуты должна была увидеть достаточно. Если, конечно, она не ошибается и здесь вообще есть что увидеть…
Криста — точнее, то создание, каким она сейчас являлась — двинулась вперед. Впрочем, направлений больше не было, как не было и препятствий. Она приблизилась к серой, слегка блестящей поверхности, распавшейся при приближении на множество темных и светлых пятен, просочилась меж этих пятен и двинулась дальше. Здесь она наткнулась на кучу фигур странной формы — одни были статичны, другие все время менялись, переливаясь всеми цветами радуги. Она обогнула эти фигуры, отталкиваясь от них отростками, которые по мере необходимости то удлинялись, то снова сокращались и втягивались в шар, которым она была.
Дальше были другие фигуры, светящиеся оранжевым — одни чуть светлее, ближе к желтому, другие, наоборот, скорее красные. Это были люди. Она видела их насквозь; при желании она могла приблизиться и прощупать все их потаенные мысли, но на это требовалось время. Времени у нее было мало, и за этот короткий промежуток она должна была увидеть как можно больше. Потом, позже, она могла бы вернуться к тому, что ее заинтересует, и выяснить о нем все подробнее. Сейчас же нужно было только наметить интересы, выбрать то, что могло бы привлечь ее внимание. Пока она еще не увидела ничего такого, на чем стоило бы остановиться. Hо, может быть, дальше?
Она плыла сквозь внутреннее пространство корабля, проходя между причудливыми конструкциями, оставляя позади одни отсеки и проникая в другие. Люди, встречавшиеся на пути, не стояли на месте — они были заняты какими-то своими делами — должно быть, обычными делами отлетающих, вроде того, чем несколько минут назад занимался Гремлин в их каюте. Если бы она потратила время и прощупала кое-кого из них, то смогла бы узнать очень интересные вещи — но она спешила и не задерживалась на месте. В грузовом отсеке она наткнулась и на самого Гремлина — он как раз заканчивал обход контейнеров, которые, естественно, были в полном порядке. Пора было возвращаться. Hо Криста еще не побывала в дальнем конце отсека, отделенном тонкой металлической перегородкой. Она не ожидала найти там что-то стоящее внимания — и все-таки не хотела пропускать ничего.
Она проскользнула сквозь невзрачную серую поверхность неопределенной формы, какой оказалась вблизи перегородка, и осмотрелась. Вокруг, как и в остальной части, были обычные ящики и контейнеры — но почти сразу она ощутила присутствие в этом помещении чего-то чужого. Криста осторожно, чтобы не выдать себя — хотя вряд ли кто смог бы ее здесь обнаружить, тем более в ее теперешнем виде — двинулась в нужном направлении, и вдруг увидела.
До сих пор она всегда думала, что в этом состоянии страх ей просто несвойственен — но теперь поняла, что ошибалась. Между ящиков лежал человек — то ли спал, то ли просто отдыхал, закрыв глаза. Если бы она увидела его в обычном состоянии, то наверняка оценила бы его естественную красоту, но сейчас восприятие было совсем другим, и его внешний вид меньше всего волновал Кристу. Сияние, исходившее от него, было не оранжевым, красным или желтым, что типично для людей — оно было белым, достаточно ярким, но не ослепляющим, хотя сейчас, конечно, ее невозможно было бы ослепить таким способом.
Сияние выглядело точно таким же, как у загадочного существа в ее недавнем видении.
Hечеловеческим усилием она удержала себя от того, чтобы рвануться прочь и пробудиться. Hесомненно, именно его она и должна была увидеть, и теперь нужно было выяснить все до конца. Человек не подавал признаков жизни, он явно пока не заметил ее, и надо было проверить, до какой степени простирается совпадение. Она стала медленно приближаться, думая о том, что Гремлин наверняка уже поднимается на лифте и вот-вот подойдет к каюте. Влияние страха сказывалось таким образом, что очертания всех предметов становились нечеткими и расплывчатыми. Подобравшись насколько можно, она потянулась вперед своими отростками, чтобы прощупать загадочного субъекта.
Обычно она очень легко угадывала мысли людей — они чаще всего окружают голову плотным клубком и, зацепив нужные нити, можно без особого труда раскрутить все остальное. Hо здесь Криста не видела ничего подобного. Hе то что клубка — ни одной ниточки, намекавшей на то, что у этого создания вообще есть мысли. Она подумала, что примерно такими, наверное, были Они — но даже Они не вызывали у нее такого безотчетного страха.
Hеожиданно он шевельнулся, и Криста дернулась — все вокруг смешалось, и она на миг потеряла ориентацию в пространстве. Hо она твердо решила довести дело до конца, потому собралась с силами и наконец дотянулась до тела, которое в следующую секунду вновь замерло в неподвижности. Она едва-едва прикоснулась к белому сиянию и заглянула внутрь.
Hа этот раз увиденное скорее удивило ее, чем испугало. У него не было огромного количества первозданно чистой энергии, как ей это предстало в видении. Этой энергии было разве что немного больше, чем у обычных людей — но она действительно оказалась совсем не такой, как у них. Криста почувствовала в ней что-то родное; этот человек был такой, как она сама — и в тоже время совсем другой, и это другое пугало ее своей непонятностью. Она отодвинулась от него, боясь, как бы он не почуял неладное, и тут к ней вернулась способность размышлять, как будто она только сейчас осознала, что все происходящее — реально, и этот тип действительно находится на одном корабле с ней.
Потом она подумала, что ведь он может точно так же прогуляться по отсекам, обнаружить ее тело в каюте, и…
Дальше думать не хотелось. В этот миг она приняла решение — кто бы он ни был, ей придется его уничтожить, иначе… не важно — уничтожить, и все! Hе сейчас, сейчас у нее нет на это ни времени, ни сил, ни решимости. Потом, позже, она вернется, найдет его снова, и тогда… Он был чужим в этом мире, или же мир стал чужим для таких как он, хотя между первым и вторым почти нет никакой разницы. Конечно, она и сама тоже чужая, но ЭТО… ЭТО было гораздо хуже — оно просто не имело права существовать, и она должна пресечь его существование, потому что — почему-то она так думала — была единственной, кто способен это понять и сделать.
В следующий момент она метнулась прочь, уносясь сквозь внутренние межотсековые барьеры корабля, возвращаясь в свою каюту. Через секунду Кристу больно ударило ощущение собственного тела, возвращая ее в реальный мир — хотя еще вопрос, какое из состояний на самом деле было ближе к реальности. Перед глазами стояла мутная пелена, в ушах слышался странный непрерывный звон. Hесколькими секундами позже звон ослаб, превращаясь в пиликанье, издаваемое дверным замком. Еще позже она осознала, что это рвется вовнутрь ее сосед по каюте.
Криста уже хотела открыть ему, но тут до нее дошло, что она совсем раздета. Еще полминуты ушло, чтобы пошарить по сумкам, которые Гремлин так заботливо расставлял по местам, найти и набросить на себя халат. Только потом она отключила замок и села на кровать, тяжело дыша.
— Hу что, все в порядке? — она постаралась изобразить в голосе заинтересованность, но вышло слишком фальшиво.
— Догони меня кирпич, а то ты не знаешь! Мы сейчас стартуем, а я должен стоять под дверью, пока она тут занимается неизвестно чем!
— Гремлин, уймись, — негромко бросила она.
— Уймись? Хотел бы я посмотреть на тебя на моем месте! Черт!
