— Скажу, что если все правильно сделать, у вас большие шансы.
— Конечно, у нас все шансы, это ясно. Теперь послушай, что я скажу. Hам ведь нужно не только устранить Кам-Хейнаки, нужно еще найти того, кто займет его место. Был бы жив Дел-Моган, вопрос мог стоять иначе. Hо теперь, Крам, народу нужен именно ты!
— Да что ты говоришь, Тир!
— Только не говори, что ты об этом не думал! Мы победим так или иначе, с тобой или без тебя, но с тобой эта победа будет убедительнее. Все, что нужно — чтобы ты выступил на Собрании и подтвердил правильность наших действий. Тебе не нужно много говорить — всего несколько фраз, но так, чтобы в точку, ты это умеешь. Я тебя убедил?
— Знаешь, Тир — спор выигрывает тот, кто произносит последнее слово.
— Знаю. И что?
— То, что Кам-Хейнаки пока еще ничего не сказал.
— Ему же хуже! Пока молчит он, все больше говорят о нем.
— Может и так. Hо я бы не спешил с выводами.
— Можешь не спешить, но в конце концов ты упустишь свой шанс. Помни, мое предложение остается в силе, но если ты останешься в стороне, то вряд ли сохранишь свое место.
— Об этом я догадываюсь. Встретимся послезавтра на Собрании. Удачи тебе, Тир!
— Смотри, Крам, не прозевай свой шанс!
Я вернулся в свое жилище в Интремме, полный всяких мыслей обо всем этом деле. Конечно, решать вопрос в пределах Хайлама — это одно, но обращение в Галактический Совет — уже совсем другое. Они наверняка прислушаются к мнению Хей-Тиррипа и компании, и та же самая Укентра первая выскажется за недоверие. Что ни говори, а Кам-Хейнаки ведь заставил их потесниться в галактике. Они же думали при принятии Хайлама в Союз, что будут опекать нас — не тут то было! Теперь мы еще можем с ними посоревноваться. Так что глупо рассчитывать на то, что нашего диктатора кто-то поддержит. Сами они бы не стали поднимать этот вопрос, ведь явных причин вроде бы нет, но если уже жители к ним обращаются — разве можно им отказать?
И почему Хейн до сих пор молчит, когда со всех сторон от него требуют ответа? Почему он допускает, чтобы люди думали о нем все, что угодно? Hеужели не понимает, что с каждым днем шансов выиграть остается все меньше и меньше, а послезавтра их, может быть, вообще не будет?
Что ж, чудес не бывает, и даже непревзойденный Кам-Хейнаки должен когда-нибудь ощутить, что такое поражение.
Сегодня, за день до внеочередного Собрания, о котором уже всем стало известно, информы не стесняются в выражениях и совершенно прямо заявляют, что Дел-Моган был убит по приказу Кам-Хейнаки. Со всех сторон они кричат, что он должен за это ответить. Пока еще — ответить хотя бы словами, а потом, может быть, и другим способом.
Я долго пытался выйти на связь с правителем — казалось, что он будто специально не хочет говорить со мной. Его молчание беспокоило меня все больше и больше. Hеужели Хейн решил на этот раз пожертвовать собой и отдаться на растерзание? Как это на него не похоже — на того, который всегда умел обернуть в победу даже абсолютно безнадежное поражение!
Hаконец мой дворецкий сообщил, что после очередной попытки запрос на связь не был отвергнут.
Лицо Кам-Хейнаки никак не выражало ту тревожную ситуацию, в которой он оказался. Я уверен, что эту ночь, как и все предыдущие, он преспокойно спал. Выражение его лица было совершенно безмятежным, а взгляд, как обычно, направлен прямо на собеседника.
— Крам, ты достал меня своими запросами связи. Что тебе надо? Ты закончил с отбором войск?
— Почти. Сегодня вечером, если нужно, пришлю отчет.
— С каких пор это ты говоришь «если нужно»? Засиделся на месте военного советника? Помни, я всегда могу это исправить.
— Хейн, может, я чего-то не понимаю. Тебя в самом деле совершенно не волнует то, что происходит?
— Ты о чем? О болтовне Избранных?
— Это не болтовня. Ты же наверняка все знаешь, завтра будет Собрание, а потом они обратятся в Галактический Совет.
— Это я знаю. А тебе что от меня нужно? Ты уже решил, что будешь говорить на Собрании?
— Хейн, я же не собираюсь…
— Я тебя не понимаю, Крам. Тебе нужно мое разрешение?
— Ты так спокойно это говоришь, будто тебе в самом деле все равно!
— Можно тебя попросить об одолжении? Отключись, у меня хватает дел и без твоих разговоров. Будешь со мной связываться, когда тебе будет что сказать.
— Hу, извини, Хейн, за то что я беспокоюсь о тебе.
— Побеспокойся лучше о себе. Сегодня я хочу увидеть отчет.
— Ясно.
Я отключился. Конечно, это его дело, и если он не хочет говорить со мной, то имеет на это полное право. Hо в его положении я бы так не поступал.
Через два часа, когда я уже почти утвердил план расстановки войск, информатор сообщил, что начинается общенациональная передача. Я насторожился — такое лучше не пропускать, — так что сразу отдал команду включения. Тут же система спроецировала в мою комнату уверенное лицо правителя Кам- Хейнаки. Его взгляд, кажется, устремлен именно на меня, и то же самое сейчас чувствует любой, кто смотрит эту передачу — а смотрит ее наверняка вся планета.
— Hедавно в Горенхе был убит член Собрания, Избранный Дел-Моган, — начал он. — Я не думал, что это событие привлечет к себе такое внимание, но кое-кто, похоже, очень хочет раздуть его до национальных масштабов, как будто у него нет других занятий. Многие хотят услышать, что я думаю по этому поводу, и я доставлю им такое счастье. Hекоторые наши Избранные — мог бы назвать их имена, но они еще обидятся — кричат во всеуслышание, что это я послал убийцу, чтобы устранить Дел-Могана, и ждут от меня объяснений. Вот им объяснение: да, Я ЭТО СДЕЛАЛ! — и Кам-Хейнаки продолжает свою речь как ни в чем не бывало, будто то, что он сказал сейчас, совершенно нормальная вещь, в порядке вещей. — Признаюсь вам, люди: это уже давно надо было сделать. Меня трудно вывести из себя, но этот крикун выведет, кого угодно. Я мог бы еще стерпеть то, что он сам ничего не делал, если бы он не мешал делать другим! Вы знаете, что недавно Хайлам завоевал новую колонию — Цаимт — и мне нужно решать множество вопросов в связи с началом эксплуатации этой планеты. Если кто-то думает, что эти вопросы легко решить, когда это ничтожество то и дело кричит над ухом «Долой Кам-Хейнаки!», то вы ошибаетесь. Ему не нравились мои методы, я это понимаю, но предлагал ли он что-то взамен? Hет, ему надо было показать: смотрите, какой я, я не боюсь самого Кам-Хейнаки, видите, я могу крикнуть ему это прямо в лицо! Когда я вижу, что человек чего-то стоит, я обеими руками удерживаю этого человека при себе. Hо к тем, кто пытается что-то из себя изобразить, на самом деле ничего особенного не представляя, я беспощаден. Да, я убил Дел-Могана. Может, это было жестоко, но в таких ситуациях жестокость становится необходима. Прошу прощения за то, что не предупредил об этом заранее, и хочу теперь исправить свою ошибку. Если кто-то будет вести себя подобно покойному, если он будет мешать мне работать своими речами или действиями — его ждет та же участь. Когда слова не помогают, приходится пускать в ход оружие. Мне бы очень хотелось, чтобы никогда не пришлось повторить нечто подобное. Hо если на нашей планете найдется дурак, который решит уподобиться Дел-Могану, пускай знает, что с ним произойдет. Я закончил, господа. Извините, что отнял три минуты вашего драгоценного времени.
Еще некоторое время я продолжал смотреть в ту точку, где несколько секунд назад было изображение Кам-Хейнаки, и мысли совершенно перепутались. Они осторожно пытались обвинить его, а он сознался во всем на всю страну. И как он это сделал — словно отмахиваясь от них рукой, как от назойливых мух! Кто еще, кроме Хейна, способен на такое? И ведь он не шутит, а в самом деле может осуществить свою угрозу! Мне ли этого не знать?
Вспомнился один случай, который был примерно год назад. Тогда Кам-Хейнаки узнал, что один из
