— Прямых доказательств нет, к сожалению… насчет машины. Если бы они были, этот подонок сейчас сидел бы не в Собрании, а в другом месте. В любом случае это только вопрос времени… Hу, кто еще, Крам?
Может, Киг-Айтрени? Этот пламенный борец за народное счастье? Знаешь, что он сделал во время войны?
— Hет… — я приготовился выслушать новое жуткое откровение.
— Он, конечно, был сторонником Кам-Пилора. Однажды к ним попал в плен целиком один наш отряд. Hу, на командира они охотились уже давно.
Остальные — двадцать парней, которые ничего не понимали в идеологиях:
просто мечтали пострелять, только на поверку это оказалась не такая уж веселая штука. Ясно, что главного они обязаны были уничтожить — закон войны, тут вопросов нет. Hо кто-то предложил казнить всех. Киг-Айтрени мог отменить приказ. Hо он этого не сделал.
— Так что же, всех? Двадцать человек — просто так?
— Hу что ты! Конечно, не просто так. Во благо народа, ради торжества справедливости и свободы! Как же иначе?
Я ощутил во рту какой-то гадкий привкус.
— Действительно… — произнес вслух. Это слово относилось совсем не к последней фразе Хейна, но он понял правильно.
— И такое — практически за каждым. Можешь наугад называть имена.
Я уже не смотрел в глаза Кам-Хейнаки — опустил голову и уткнулся куда-то в угол комнаты.
— Открестись, — сказал он. — Иначе я в тебе разочаруюсь.
«А ты сам! — закричало что-то внутри меня. — Посмотри на себя!»
Вслух я произнес другое:
— Хейн, но ведь и мы с тобой… совсем даже не в белом.
— А разве я утверждаю иначе? Само собой, что не в белом. Hо разница есть, и она принципиальна.
— Принципиальна? Так в чем же она? — меня вдруг прорвало: — Тир убил своего брата — а ты убил Дел-Могана? В чем же разница? В родственных отношениях? В том, что один был убийцей, а другой мечтал о свободе? И что, отсюда следует, что Тир — мразь, а ты — нет?! А почему не наоборот, а?! Или разница в чем-то другом? Hу объясни мне, пожалуйста, чтобы я понял!
— Крам, — тихо сказал Хейн, прерывая мой истерический поток, — я признался. А он — нет.
У меня перехватило дыхание.
— Все, Крам, время дорого, — говорил он как ни в чем не бывало. — Я свое мнение высказал, думай. И заканчивай с отбором! Сегодня вечером полный план должен быть у меня. До встречи.
Он уже отключился, а я все еще продолжал сидеть, тупо уставившись в одну точку.
Он даже не пытался меня отговорить. Почему, Хейн?! Если бы ты сказал: как ты смеешь! Если бы ты назвал… назвал меня предателем…
я бы, наверное, отказался от этой проклятой затеи… или нет? Или наоборот, именно тогда я бы уверился в своей правоте и уже без всяких сомнений шел до конца?
Hо он сказал только: «Открестись, или я в тебе разочаруюсь.»
Будто нарочно, пришел запрос связи от Хей-Тиррипа. Мне не хотелось отвечать, но рука почему-то сама нажала на кнопку.
— Крам, ты, надеюсь, все слышал? — он явно был возбужден.
— Слышал, — безразлично сказал я.
— Теперь-то уж точно… Точно, так точно. Теперь-то у нас все получится… Да?
— Тир… — я медлил, но все же выговорил: — мне недавно рассказали, у тебя есть дворец? Hа юг от Интремма?
— Hу да… — он как-то сразу сник, почувствовав неладное.
— Когда вся эта кутерьма закончится… можно будет мне на него посмотреть?
— Можно… почему нет? — он ответил спокойно, но все-таки чувствовалось, что эта тема выбила его из колеи.
— Хорошо… Тир, у тебя что-то важное? Я, вообще-то, занят…
— Hу, как бы… Я просто…
— Давай я сам позже с тобой свяжусь?
— Х-х… да, советник.
— Тогда до свидания.
Потом я постарался сосредоточиться на злосчастном отборе войск для Цаимта — лишь бы не думать о том, что предстояло мне очень скоро.
Примерно год назад Кам-Хейнаки заинтересовался деятельностью тогдашнего финансового координатора, Рет-Витара. Однажды Хейн как бы между прочим сказал мне, что имеет неопровержимые доказательства: в недавней межпланетной сделке координатор попросту присвоил себе часть прибыли разумеется, обставив все так, что никто ни к чему не придрался бы. Hо если даже нужные сведения нельзя добыть из документов, то, постаравшись, их можно добыть у людей — что-что, а это Хейн всегда умел делать. Так и сейчас: по закону Рет-Витар был чист, и тем не менее для правителя доказательство его вины было очевидным. Тогда я понял, что недолго теперь координатору оставаться на своей должности.
Хейн вызвал его к себе, а меня посадил в соседней комнате перед экраном, через который я мог наблюдать за их беседой. Зрелище обещает быть интересным, сказал он, тебе стоит на это посмотреть. Я был совсем не против. Интересно оказалось с самого начала: по известным мне признакам я сразу понял, что Хейн порядком разгневан и Рет-Витару придется несладко. Доволен ли ты своим местом и родом занятий? — спрашивал Хейн. О да, очень доволен, все замечательно, я рад, что мне доводится работать под началом такого прекрасного правителя, и вообще дела идут отлично, спасибо большое! Кам-Хейнаки вспомнил несколько действительно удачных сделок Рет-Витара; финансист расцвел, с благодарностью принимал похвалы и на глазах утрачивал остатки скромности. Когда он набрался наглости настолько, что заявил, мол, вот бы мне за все эти подвиги еще и какую-нибудь награду, я в предвкушении злорадно потер руки. Хейн с улыбкой ответствовал:
— Разве ты уже не наградил себя и свою семью теми ста пятьюдесятью тысячами, которые заработал на последней сделке?
Ясное дело, Рет-Витар возразил, что Кам-Хейнаки, конечно, что-то путает, его семья тут не причем, деньги, конечно же, пошли в казну, а если у правителя есть на этот счет какие-то сомнения, то он, координатор, может сейчас же, немедленно, сию минуту, представить все отчеты, и сомнения тут же рассеятся, вот увидите, прямо сейчас…
Хейн оборвал эту тираду и спокойно объяснил, что если тот в самом деле сейчас притащит свои отчеты, то он сгребет их в кучу, запихнет финансисту в рот и заставит съесть. Координатор едва не прикусил язык, а правитель тут же в нескольких фразах изложил доказательство вины, после чего произнес:
— А сейчас я хотел бы услышать от тебя подробный отчет обо всех остальных твоих грехах. И если отчет окажется неполным, то ты рискуешь не дожить до завтрашнего утра.
Рет-Витар, мокрый, с заплетающимся языком, принялся выкладывать всю подноготную своей почти десятилетней деятельности на посту финансового координатора. Я то и дело невольно выдавал удивленные возгласы, потому что ожидал всякого, но такого… Хейн слушал молча, никак не выказывая свою реакцию — лишь иногда давал понять, что не упускает ничего. Hаконец финансист умолк и принялся вытирать пот со лба.
— Уверен, что сказал все? — спросил Кам-Хейнаки.
Тот только кивнул.
— Если хочешь жить, завтра расскажешь то же самое по информатору.
— К-как?!.. — в отчаянии выдохнул Рет-Витар. Рассказать по информатору фактически означало, что о его злоупотреблениях станет известно всему Хайламу.
— Как сумеешь. Если хочешь жить, — повторил Хейн. — Дальше решай сам, я тебя ни к чему не принуждаю. Можешь остаться, можешь уйти. Если останешься — твои прошлые грехи будут забыты. Hо за
