— Можем идти! — крикнул я, начав выползать из-под плиты. — Я убрал обоих!
Полковник поднялся из-за укрытия, осматриваясь вокруг. Шум двигателей машин приближался сразу с нескольких сторон.
— Нас окружают! — понял он. — Скорее, бежим!
Он схватил РПГ и стянул с трупа заряды для неё, после чего бегом устремился как раз туда, откуда до этого стрелял снайпер.
— Быстрее, они ещё не знают, что произошло!
Я вылез из-под плиты и побежал за товарищами. Теперь каждая секунда была дорога.
Перебираясь через груды обломков, по горам из разрушенных зданий, мы добежали до здания, где находились снайперы.
— Куда теперь? — тяжело дыша после такого спринтерского забега, спросил Валера.
— Наверх! Нужно осмотреться! — сказал полковник. — Только осторожно, тут могут быть ловушки! У американских снайперов заложить на подходах пару растяжек, чтобы прикрыть тылы — самая обычная процедура.
— Но зачем нам тогда нужно именно это здание? — спросил я.
— У них должна быть с собой рация. Я надеюсь узнать об их планах хоть что-то. Другой такой возможности у нас точно не будет.
Мы с Валерой переглянулись:
— Хорошо, не будем терять времени, — ответил я за нас обоих.
— Тогда вперёд, следуйте строго за мной, шаг в шаг!
С этими словами, он осторожно зашёл в здание и ступенька за ступенькой, стал медленно подниматься по лестнице.
Но уже после первого этажа, прямо у основания следующего марша, полковник остановился:
— Осторожно, здесь растяжка, — указал он на тонкую проволоку, растянутую поперёк марша едва заметную на практически неосвещённой лестничной клетке.
А между решётками, в тени, замаскированная под кирпич, находилась мина.
— Мина направленного действия, — указал на неё полковник. — Аккуратно переступаем проволоку, смотрите, не зацепите!
Мы переступили через растяжку, направившись дальше по лестнице. Больше никаких ловушек не попалось, что подтверждало версию о халтурничестве иностранных снайперов.
— А вы уверены, что их всего лишь двое? Может, их тут было трое или четверо? — предположил Валера, когда мы уже вышли к третьему этажу.
— Это стандартная группа снайперов, — ответил полковник. — Они всегда ходят по двое: снайпер и наблюдатель. Хотя осторожность, конечно, не помешает.
Осторожно зайдя в квартиру, где находились мёртвые стрелки, мы увидели зрелище не для слабонервных.
Отсюда действительно очень хорошо просматривалась окружающая местность. У окна стоял передвинутый туда широкий устойчивый стол, за которым неподвижно сидели два человека. Точнее, сидел на стуле лишь один из них — стрелок. Ствол винтовки, стоявший на упоре, смотрел куда-то в сторону, в небо, а сам он, уткнувшись головой в столешницу, склонился над ней. На затылке его было видно красное отверстие, через которое ещё не свернувшаяся кровь пропитывала белый просторный маскхалат. Другой же, наблюдатель, съехал со стула, завалившись вправо, в сторону стрелка, он наполовину лежал на полу. В его голове также было видно сквозное отверстие. Кровь обильно стекала, растекаясь по полу.
— Неплохо стреляешь, — заметил Валера. — Два выстрела — два попадания.
— Это было не сложно, — ответил я. — Они сами подставились.
— Валера, — обратился к тому полковник, — ты на страже, — указал он ему на дверь, а мы подошли ближе к окну.
На диване рядом с окном находились вещи убитых: два белых рюкзака, несколько сухпайков, запечатанных в жёлтые пакеты и несколько магазинов крупнокалиберных патронов.
— Пайки американские, сто процентов, — взял один из них в руки полковник.
Рядом с наблюдателем лежал оптический прибор. Я подошёл к столу и, взяв прибор в руки, взглянул на приближающихся солдат: увеличение было просто невероятное. Внизу, под перекрестием точки наблюдения, бегала шкала, указывая силу ветра, а сбоку цифры показывали расстояние до наблюдаемого предмета.
Этот прибор я решил оставить при себе.
Тем временем полковник склонился над снайпером, снял с головы маскировочную шапочку и вынул микрофон, поднеся его к уху.
— Вот, послушай, о чем они говорят, — шёпотом сказал он, протянув его мне.
Я взял микрофон и, приложив его к уху, стал слушать:
— Ничего, — зажав микрофон рукой, сказал я. — Вызывают на связь.
— Интересно, они знают, где находились эти двое? — добавил Валера из коридора.
— Вряд ли, — ответил полковник. — Такую информацию снайпер никому не сообщает. Позиция снайпера — это такая информация, которой ни один снайпер не поделится.
— Что ж, посмотрим, где их транспорт, — предложил я, всмотревшись в трофейный наблюдательный прибор. — Три группы: одна с запада — расстояние 391, судя по всему, нужно понимать ярдов, — навёл я прибор на них.
— Примерно 360 метров, — моментально прикинул Сбруев.
— Те, что с юга — 524 ярда, — продолжал я. — С востока — 437.
— Не хватает ещё одной, они должны были направить сюда все силы.
Мы переглянулись, и в этот же момент внизу под нами прогремел мощный взрыв, сотрясший обветшавший дом.
Мы едва устояли на ногах.
— Что за… — произнёс Валера, добавив ещё ряд крепких словец.
— Это они! Последняя группа! Они нашли нас! — понял полковник.
Я взглянул на приближающуюся технику:
— Чёрт! Теперь они знают, где мы, — указал я в окно. — Скоро будут здесь!
— Придержи их! — сказал он мне. — Мы на лестницу, — и, скинув на диван РПГ, с одним автоматом в руках побежал к лестнице.
Валера последовал вслед за ним.
Я мигом осмотрелся, обратив внимание на крупнокалиберную винтовку, стоявшую на столе. Решение пришло моментально: я отбросил тело снайпера на пол, собрал магазины патронов со стола, сложив их рядом с винтовкой. Свою винтовку я так же положил на стол и сел на место снайпера.
Конечно, я мог стрелять бы и из своей винтовки, но эта была уже настроена на нужное расстояние, к тому же, при таком ветре наиболее правильно было бы использовать как раз крупный калибр, более устойчивый к боковым смещениям. Кроме того, от таких патронов не спасает ни один бронежилет.
Я устроился на стуле, взял винтовку в руки и, уперев приклад в плечо, взглянул в прицел. Мощное увеличение его позволяло очень хорошо видеть вдаль, но без дополнительного упора я не рискнул бы стрелять — слишком чувствителен был прицел даже к незначительным движениям ствола.
Точка попадания лежала на пересечении двух сверх тонких чёрточек, расположенных под прямым углом друг к другу. Кроме того, на них имелись ещё и дополнительные деления, вероятно, те самые тысячные, которые имелись и на прицельной сетке ПСО-1.
Я навёл прицел на ближайшую колонну военного транспорта, ту, что приближалась с запада. В прицеле показалась фигурка пулемётчика на Хаммере. В этот момент позади меня раздались короткие автоматные очереди. Это полковник с Валерой начали бой с американцами на лестничной клетке.
«Ну что ж, если уж нам суждено погибнуть здесь, то я попытаюсь забрать с собой как можно больше врагов,» — решил я и, задержав дыхание, выстрелил.
Винтовка дрогнула, но сильной отдачи, как можно было ожидать, я не почувствовал. Похоже, здесь использовались какие-то дополнительные пружины для уменьшения отдачи, что немаловажно при таком калибре. Мгновением спустя пуля попала в пулемётчика, буквально перерубив ему правую руку. Немного не
