— Только осторожно, боюсь, у тебя будет не больше одного выстрела: или попадёшь ты или попадут в тебя, определив твоё местоположение по вспышке от выстрела.
— Знаю, — кивнул я, продолжив своё движение.
Вот так, брюхом по снегу, наверное, и сражались наши снайперы в Сталинграде против немцев. И вот теперь через семьдесят лет история вновь повторяется, только уже противник гораздо матёрее и технически лучше оснащён. Хотя, разве техникой наши прадеды побеждали в той войне? Нет, духом, силой воли и терпением — нашими главными качествами, которые как ни странно проявлялись у наших людей, к сожалению, лишь моменты, когда на карту была поставлена судьба нации! И теперь я надеялся, что это противостояние закончится так же, как и в той войне, в нашу пользу. Ведь недаром же говорят, что история движется по спирали. Сначала Наполеон, потом Гитлер, и вот теперь международные заговорщики, хотя какая разница, Русь ведь всё равно никогда и никому полностью не покорялась и так обязательно будет и сейчас.
Настраивая себя таким образом к предстоящему, я осторожно сместился назад, под укрытие из наваленных обломков, переполз вправо и так же осторожно начал подползать под плиту.
Теперь следовало подготовиться к стрельбе: я стянул с себя мешающий противогаз, надвинул на лицо маску с узкими прорезями для глаз и сдвинул на голову капюшон. Теперь я был готов.
Аккуратно протиснувшись под плиту, я осмотрел свою позицию: здесь почти не было снега, было сухо, а прямо передо мной плита треснула, и в месте раскола между арматурой образовалось отверстие, через которое прекрасно просматривалась лежащая впереди местность. Отличная снайперская позиция.
Я положил рюкзак прямо под отверстием и выставил вперёд винтовку, но так, чтобы она не высовывалась наружу. Теперь следовало определить, откуда были произведены выстрелы. Я осмотрелся: впереди находилось несколько полуразрушенных зданий, в каждом из которых мог засесть снайпер. Но у меня была лишь одна попытка, отчего попросту стрелять по подозрительным горбикам я не мог. Сперва я осмотрел крыши, отметив в памяти подозрительные места. Было бы, конечно, лучше осмотреть всё через оптику, но тогда меня могли бы заметить вражеские наблюдатели, отчего до самого выстрела я не мог снять крышечку с объектива.
Нет, просто так я его не увижу, понял я и сосредоточился, закрыв глаза и пытаясь чётко вспомнить то место, где в падении я заметил вспышку. У меня была неплохая зрительная память, и я сконцентрировался на картинке, которую увидел в тот момент.
Перед глазами появилась искра, вокруг которой в смутных очертаниях расположились здания. Попытавшись запомнить ту картинку, я открыл глаза, мысленно наложив картинки друг на друга.
И я увидел окно, которое искал. Да, да именно там, в глубине окна, не на крыше или ещё где, а именно в темноте того проёма и засел вражеский снайпер.
Окно находилось на верхнем из сохранившихся, третьем этаже дома, выдвинутого среди других вперёд, отчего оттуда просматривалась очень обширная территория. Тактически правильно, но лишено какого-либо творческого подхода и, хотя в темноте оконного проёма стрелка видно не было, он явно не утруждал себя в выборе и маскировке более безопасной позиции. Значит, приманок в виде чучел и зеркалец можно было не бояться. На этой уверенности в собственной недосягаемости и следовало его подловить.
Я немного сместился, устраиваясь поудобнее для выстрела, после чего примкнул к прикладу подбородком, несколько раз сделал глубокий вдох-выдох и взглянул на окно, по которому мне предстояло стрелять.
«Метров триста, — мысленно определил я. — Значит, деривацию можно не учитывать.»
Но необходимо было точно определить расстояние. И я открыл объектив прицела, взглянув на окно через оптику.
Окно увеличилось, но снайпера всё равно видно не было. Ладно, пока это не важно, главное, подготовиться к выстрелу, а потом ожидать какого-либо движения, блика, в общем, всего, что может выдать местоположение стрелка. В прицеле окно заняло примерно семь с половиной делений, а, зная строительные стандарты советской эпохи, расстояние выходило примерно такое, как я и ожидал, 320 метров. Всё-таки недаром мы обучались в академии, по старой, давно не обновляемой учебной программе. Ну, хоть теперь эти знания, наконец-то, пригодились.
Я установил верхний маховик прицела в нужное положение и стал наблюдать за ветром. Однако порывистый ветер не давал возможности установить боковую поправку в какое-либо постоянное положение. Так что придётся стрелять по ситуации, хотя на таком расстоянии отклонение должно было быть небольшим.
Я примкнул глазом к прицелу, начав внимательно наблюдать за нужным мне окном. Но окно было непроницаемо темно, и уловить в нём фигуру стрелка было невозможно. Я смотрел на окно, ощущая, что из него в это же время на меня смотрит другой снайпер, мой противник, даже не подозревая, что на него уже направлена чья-то винтовка.
Наше противостояние затягивалось, уже стали слышны отдалённые звуки приближающейся техники, а я всё никак не мог «нащупать» врага.
— Игорь, нужно торопиться! — окрикнул меня полковник. — Не уйдём в ближайшее время — останемся тут навсегда!
Это я понимал и сам, но пока ничего поделать не мог.
— Я не вижу его, он укрылся в глубине дома! Я не могу определить, где он!
Полковник что-то пробормотал про себя, явно не самые приличные слова, но быстро успокоился:
— Игорь, ты наша последняя надежда! Ты должен выбрать место, куда стрелять! Подумай, где бы ты засел на его месте, и стреляй сразу несколько раз, пока ещё не поздно! А поздно будет уже совсем скоро!
Шум приближающихся машин нарастал. Делать было нечего, и я стал подбирать место, куда стрелять.
Углы окна я отбросил сразу же, в силу сложившегося мнения о логике этого стрелка. Скорее всего, он расположился где-то по центру, откуда был наибольший обзор, за каким-то столом, для удобства, следовательно, не высоко.
Таким образом, я выбрал точку для стрельбы, решив стрелять веером, по нескольким расположенным недалеко друг от друга точкам.
Дольше ждать было нельзя. Я вдохнул воздух, задержав дыхание, и прицелился, наведя прицел на нужное мне место. Плавным движением я начал спускать курок, очень надеясь, что мне удастся попасть именно в снайпера, так как наблюдатель был для меня неопасен, а вот стрелок мог и попасть ответным выстрелом.
Я уже был готов стрелять, когда солнце снова выглянуло из-за туч, и лучи света высветили покрытую светлыми обоями заднюю стену наблюдаемой комнаты. Я вдруг увидел два тёмных силуэта на светлом фоне, перед одним из которых явно виднелось нечто большое — крупнокалиберная снайперская винтовка. Стрелок располагался несколько в стороне от моей точки прицеливания, отчего я быстро сместил дуло в сторону, вновь изготовившись для стрельбы. Стрелять нужно было быстро, пока тучи опять не скрыли солнечный свет. Похоже, те двое так и не замети, что их выдало, продолжая непрерывно следить через оптику за нами.
Ветер на мгновение затих, верхняя часть головы стрелка попала на острие прицельного пенька. Нужно было стрелять.
«Сейчас или никогда,» — сказал я себе и, затаив дыхание, дожал спусковой курок.
Грянул выстрел и через мгновение, ничего не ожидавший стрелок, дёрнулся назад, сдвинув винтовку вслед за собой в сторону. Было очевидно — пуля достигла своей цели. Я повернул ствол в сторону наблюдателя, который удивлённо развернул голову в сторону вдруг откинувшегося назад товарища и снова выстрелил. Кровь фонтаном брызнула из его головы во все стороны.
«Вот так, будете знать, как в наших стрелять,» — подумал я, на всякий случай всё ещё наблюдая за окном и убеждаясь в успехе своей стрельбы.
Через несколько секунд тучи опять сомкнулись, и окно вновь погрузилось в темноту, снова поднялся ветер, словно кто-то наверху специально создал для меня все условия, чтобы я не промахнулся. Кто знает, может это простое стечение обстоятельств, а, может, это на самом деле судьба.
