подбежал к окну, намереваясь прояснить картину того, что происходило на улице, как вдруг увидел охваченный пламенем вертолёт, тот самый, что атаковал нас только что. Вертолёт ещё вращал своими мощными лопастями, постепенно снижаясь и циклически вращаясь вокруг своей оси. Его кидало то в одну сторону, то в другую. Однако очень скоро его серьёзно начало кренить как раз в мою сторону.
Я живо бросился на другую сторону дома, в прыжке заскочив в самую дальнюю комнату, до которой успел добраться.
В следующий момент здание сотряс ещё один мощный удар. Послышался громкий скрежет металла. Огромные лопасти вертолёта резанули по стенам, заскрежетав обломанными краями по кирпичной кладке. Где-то недалеко прогремел ещё один взрыв. Я ощутил жар горящего металла, после чего раздался оглушительный звук сползающего по кирпичу металла и вертолёт грузно завалился на снег где-то у подножия дома.
Я вышел из своего укрытия, желая лишь одного — как можно быстрее выбраться из этого ада. Стены вокруг были обожжены, пахло гарью от тлеющего мусора, изрядно усыпавшего пол — всё это только усиливало желание выбраться отсюда поскорее.
Я быстро спустился вниз. На втором этаже меня уже ожидали полковник с Ваней.
— Жив? — перезаряжая РПГ, спросил Ваня.
— Вроде как, — ответил я, тоже перезаряжая свою винтовку. — А вы?
— Вроде бы. Ещё чуть-чуть и нас бы накрыло, — вздохнул тот.
— Хорошо, но сейчас не об этом, — вставил Сбруев. — Я к Хаммеру. Игорь, прикроешь меня отсюда. Ваня, ты проверишь как там наши. Если есть, кто живой, вытаскивай их оттуда. Вперёд!
— Ладно, тогда я опять наверх, — вздохнул я.
— Действуем быстро: как только я сниму рацию, уходим, — предупредил полковник. — Будьте наготове!
С этими словами он бегом устремился вниз по лестнице. Ваня поспешил вслед за ним. Ну а я вновь направился вверх по лестнице, надеясь, что это будет уже в последний раз.
Высоко я не поднимался: вполне хватало и третьего этажа, с которого в случае чего можно было быстро спуститься. Времени на подготовку позиции не было, и, подойдя к первому же окну, я принял стойку стоя, примкнув глазом к оптическому прицелу.
Внизу показался полковник, быстро приближающийся к горящим машинам. Я ещё раз осмотрел трупы, лежавшие вокруг поверженной техники: вроде бы никто не шевелился. В это же время я уловил звук вертолётов, кружащих где-то неподалёку. Шум не нарастал, но и не затихал. Похоже, они уже боятся, ждут, пока сюда подтянутся наземные силы, которых нам лучше не дожидаться.
Одним глазом я заметил какое-то движение на втором этаже соседнего дома, значит, кто-то из наших всё же сумел выжить после того ракетного удара.
Вдалеке замелькали силуэты машин, объезжавшие завалы и направлявшиеся в нашу сторону.
В прицел можно было отчётливо разглядеть силуэты пулемётчиков на крышах автомашин, я даже мог точно определить расстояние и взять поправку на ветер.
«Может, стрельнуть? Всё равно они не услышат звука. Правда, могут увидеть вспышку от выстрела, что заметно облегчит им выбор цели. Того и гляди, бабахнут из всех орудий, да так, что потом костей не соберёшь, — думал я, рассматривая отдалённые фигурки людей в прицел. — Нет, лучше не надо. Это я приберегу на крайний случай.»
Я вновь переключился на наблюдение за полковником. Он уже достиг Хаммера и, осторожно распахнув дверь, держа пистолет наготове, заглянул внутрь.
Я напрягся, пытаясь уловить любое подозрительное движение. Но всё было спокойно. Полковник залез в машину, начав что-то там делать. Но вскоре вылез, держа в руках небольшую переносную рацию. Похоже, то, зачем мы пришли, было у него в руках. Оставалось лишь убраться отсюда поскорее.
Я в последний раз окинул местность беглым взглядом и, перекинув винтовку через плечо, бегом устремился вниз.
Спустившись, я вышел на улицу. Полковник уже был на подходе, а из противоположного здания вышли Ваня и хромающий на одну ногу Валера. Я подбежал к ним:
— Как вы? Всё в порядке?
— Ничего, и не такое бывало, — кряхтя и искажая на лице гримасу боли, ответил Валера, которого поддерживал Ваня. — Ударился обломком при взрыве. Повезло ещё.
— Но где Вячеслав Михайлович? — спросил я, всё ещё надеясь на лучшее.
Валера вдруг замолчал и, взглянув на меня, молча замотал головой.
— Ракета взорвалась недалеко от него, — сказал Ваня после некоторой паузы. — Выжить было просто невозможно.
В этот момент к нам подбежал Сбруев. Казалось, он моментально всё понял, осмотрев нас, и коротко произнёс:
— Ходу! Уходим отсюда, враги уже близко!
Времени на раздумья не было и, подхватив Валеру, мы поспешили в сторону, откуда пришли, в то время как с другой стороны уже подъезжали вражеские колонны. И пока они будут проверять здания и разбираться что к чему, мы сможем отойти на безопасное расстояние.
Укрываясь за завалами зданий, пробираясь сквозь более-менее целые постройки, мы постепенно удалялись от места сражения. Вертолёты кружили уже прямо над нами, прочёсывая местность по сантиметрам. Когда они приближались, мы прятались там, где было только возможно: между блоков и плит разрушенных зданий, в случайных углублениях, в целых постройках и просто в сугробах, уткнувшись лицом в снег. В общем, там, где только можно, особо не выбирая укрытие, так как вертолёты налетали настолько быстро, что у нас оставалось лишь несколько секунд, чтобы успеть укрыться. Наше счастье, ни один из них так и не пролетел точно над нами, иначе, заметь они хоть что-то по тепловизору, нам пришлось бы несладко. Уверен, они стреляли бы без предупреждения.
Мы уходили без передышек по самым труднопроходимым местам, часто меняя направление движения, тем самым, стараясь как можно сильнее запутать следы. Мы ощущали, что преследователи двигались за нами по пятам и понимали, что они не отстанут от нас просто так. Ведь жизни их граждан, в отличие от наших, для них были намного ценнее. К тому же, они вряд ли хотели бы ещё раз нарваться на нашу засаду.
Да, не задумывались мы о возмездии, когда всё это задумывали. Но теперь уже поздно: нужно «уносить ноги», пока ещё оставалась такая возможность.
Мы бежали до самого вечера, время от времени различая позади отдалённые окрики следующих за нами солдат.
Однако и нам улыбнулась удача: опускающийся на город сумрак принёс с собой лёгкий снежок, который вскоре перерос в настоящий снегопад. Снег был нам очень кстати: он заметал следы и ухудшал противнику видимость. А через час мы и вовсе перестали слышать за собой звуки погони. Похоже, не привыкшие к такой погоде американцы или кто там они были, сдались перед представшими трудностями и отступили. Возможно, они побоялись новых засад, которые было бы действительно тяжело и практически невозможно выявить при такой погоде.
Ну а нам снег был только в удовольствие. Это для нашего человека не помеха, даже на крепчающем с каждым часом морозцем.
Лишь к ночи, когда мы отошли на значительное расстояние и кружащие над городом вертолёты лишь изредка приближались к нам, мы позволили себе остановиться на отдых. И в ближайшем уцелевшем подвале буквально свалились с ног, едва обустроив себе ночлег и даже не перекусывая, сразу же заснули.
Утром часов в пять — шесть мы были уже на ногах. Быстро перекусили и, внимательно осмотревшись из укрытия, начали осторожно выбираться из опасной зоны, поскольку теперь даже здесь, вдалеке от врага, мы никак не могли чувствовать себя в безопасности. Конечно, хотелось поскорее включить и настроить радиостанцию, прихваченную из военного Хаммера, но оставаться здесь дольше было опасно.
На улице было ещё темно, но для нас это помехой не было. Снег всё ещё слегка наметал, поднимаемый порывами ветра, образуя метель, которая на холоде больно обжигала неприкрытое лицо. Мы
