Так пусть удача светит ей, Душе, опрятной, как растенье. Свети! На третье воскресенье Забрезжат крылья у детей, Носатых, пахнущих песком, Дождем, любовью — со снежинку. Пускай поющую пружинку Судьба не повредит ни в ком! От неба к древу — алый след, Жилье готово и пригодно Для детства. И заре угодно Зажечь над жизнью верхний свет! 1964
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962–1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
Это вьюги хрустящий калач Тычет в окна рогулькой душистой. Это ночью какой-то силач, Дух, вместилище силы нечистой, Одиночка, объятый тоской Неудач, неуступок и пьянства, Надавил на железку рукой, Сокращая пружину пространства. А до этого, мой соловей, Параллельная духа и крови, Между лампой твоей и моей — Позвонки обмороженных кровель, Океаны железа и льда Над жильем, гастрономом и залом, Города, города, города, Восемьсот километров по шпалам. Восемьсот километров кустов, Неживых от рождественской бури. Восемьсот до Софийских крестов И кирилловской ляпис-лазури. Это — ближе окна и дверей. Это — рядом, как в небе светила. Погаси свою лампу скорей, Чтоб она мне в лицо не светила. Под одним одеялом лежать В этом запахе елки и теста! И, пока не поставят на место, Будем детство свое продолжать. 1966
Юнна Мориц. Лоза.
Книга стихов 1962–1969.
Москва: Советский писатель, 1970.
«Есть беспощадное условье…»
Есть беспощадное условье Для всех небес, для всех лесов: Лицо — не птичье, не воловье, А отклик на далекий зов, Прорыв путями потайными Сквозь безымянность, забытье, Возврат дыхания на имя, На собственное, на свое. Из безымянности туманной Нас к жизни вызвал сильный свет. И отклик, отклик постоянный — Вот что такое наш портрет! 1978
Источник: Прислал читатель
