Эта война — страшно длинна, страшно! С пулей в груди — больно бежать, больно! Мне никогда в жизни не стать старше, Если сейчас ветром не стать вольным. Наши придут, звезды зажгут наши, Вспомнят меня, песни споют наши. Мама, спаси, чудо со мной сделай, сделай Сделай меня вербой в лесу белой! Мама, прощай, в левом крыле — рана! Завтра в лесу солнце взойдет рано… Наши придут, звезды зажгут наши, Вспомнят меня, песни споют наши. 1967
Источник: Прислал читатель
«Мне некогда ждать — я могла умереть…»
Мне некогда ждать — я могла умереть, Идеями светлыми крест подпереть, Золой упорхнуть из трубы дымовой. Кровавые розы войны мировой Цветут над моей головой. Мне некогда ждать — я сто раз сожжена, Сто раз задохнулась, всплывая со дна, Сто раз распахнула курган моровой. Кровавые розы войны мировой Цветут над моей головой. Мне некогда ждать — ведь покуда живешь, Летящая бомба, ползущая вошь Летят и ползут на твой запах живой. Кровавые розы войны мировой Цветут над моей головой. Давай же обнимемся, как жернова На мельнице в нежную ночь рождества, Погасим сознанье и выйдем на свет На целую тысячу лет, Где розы небесные над головой В лазури цветут вековой, — Ясней не скажу — тут неясности нет. 1979
Источник: Прислал читатель
Поволока, туман, пелена. Дон Кихот, ветряки, сквозняки. Осень, запах ржаного зерна. Детство, шорох дремучей муки. Сентября золотая рука Машет аисту — он далеко. И сырыми глазами река Смотрит в вечную даль, в молоко Вон какие там ходят круги От летящей насквозь мелюзги, От какой-нибудь птички живой, От любви и тоски мировой! Дай ладонь — погадаю, скажу, Сколько рухнет тяжелых завес, Когда я на тебя погляжу Сквозь молочные пенки небес! Что ты мельник, белеешь? Века Перемелются — будет мука, А кто хлеб из нее испечет, Тому светит любовь и почет. Без любви наше дело — труба, И почет без любви — как хомут. Эта правда — и вправду! — груба, Но твои жернова разомнут, Перемелют твои жернова Эту правду, — а будет жива, И пойдет не костить и хамить, А расти на дрожжах и кормить!
