Где краток век, народы гуще, Иные краски и формат. В раю не держат изваяний! Он — для купаний, для валяний И для других счастливых дел! И не повальное жеманство, А здравый дух раблезианства Там населеньем овладел. На лучший мир не уповая, Цветет культура смеховая, Комедиантство, анекдот, Пьерро танцует в балагане На барабане, гол как в бане, — И развлекает свой народ. Когда смешное хлещет в уши, Само бессмертье хлещет в души, Как виноградное вино, И в передышке все забыто: Короткий век, угрюмство быта, И все трагичное — смешно! Легко вернешься в муравейник, Согреешь на плите кофейник, На ужин зелень пожуешь. Равно простейшим и приматом, Ты насладишься ароматом Того, что длишься и живешь! Благословенна передышка, Когда хохочешь, как мартышка, Над роком, смертью и судьбой, Над женщиной и над мужчиной! Проверка вольностью бесчинной — Осталась ли душа с тобой! Иначе в бытности суровой, Где дрожь горячки нездоровой Нас бьет в тщеславии пустом, — Возможны всякие потери! Душа найдет прореху в теле, А возвратит ее потом Рогатый скот у адской двери. 1966
Источник: Прислал читатель
Невозвратимо далеко (Лет двадцать позади!) Все непомерно велико, На что ни погляди, — Огромна страсть, Огромна грусть, Огромен стыд и сад, Огромна гроздь, Огромна горсть, Огромно все подряд! Огромно все, что там летит И тонет навсегда, — Одни гиперболы плодит Тот воздух, та вода! Огромно все, что на свету, И все, что там в тени. Там набирают высоту Гиперболы одни! Там — необъятный виноград И сливы — с мой кулак. За двадцать лет мороз и град Их не побьют никак! И нет как нет такой стены, Завесы, пелены, Чтоб оградить от той страны Теперешние сны.
