— Ты умеешь утешить, — фыркнул Лю.
Отчаяние — сначала маленькое, но взращенное точно на нитратах — соляных и ядовитых — разрасталось и ветвилось. Путники заметно приуныли.
— Дьявол бы подрал Путь! Вместе с Богами!.. — пнул неумолимый обсидиан Джакс. — Вместе с этим самодовольным уродом Рэйденом!
— Не смей так отзываться о нашем покровителе! — встал в позу Лю, но уверенности не прозвучало.
— Древние Боги милостливы и всеблаги, — сказал Саб-Зиро. Лишенная интонации сентенция — изощренная издевка.
— И ты туда же, Лин-Куэй? — огненный залп заплясал у ногтей Лю Кэнга… потому, что он не был убежден в правоте. Он присел на влажный пол:
— Черт… Ну что-то же должно случиться?! Мы ведь не издохнем — тут, а?
(какая трогательная уверенность… нет, светлый герой, ангелы не спустятся с небес и не заберут тебя из ада…)
— Нашла! — крикнула Китана. — Нашла-нашла!!!
И перед несколько ошарашенными столь резкой сменой настроения путниками раззявился новый коридор — прежде несуществующий. И словно весь свет устремился туда.
— Скорей! — Китана побежала в распахнувшийся переход. Остальных упрашивать не пришлось.
— Китана, — Лю, нисколько не смущаясь присутствием свидетелей, поцеловал ее в губы. — Ты молодец! Но как ты обнаружила рычаг?!
— Там была наша монетка, — усмехнулась эденийская принцесса, скользя губами по подбородку Лю.
— Кхм, — кашлянул Джакс. — Извиняйте, что мешаем, но нам вроде как надо выбираться из этого каменного мешка?!
Китана обвела новое место жестом хозяйки. Словно они переместились в родной дворец… причем задолго до того, как Шао Канн осквернил его:
— Мы в обители Пророчицы! — объявила она.
(что еще за Пророчица?)
'Обитель' по виду мало отличалась от прежней конструкции пещеры, разве очерчена была геометрически правильно. И, пройдя несколько метров, они уткнулись в стену с иероглифами, врезанными причудливо и декоративно. Обитель источала бледное сияние, слегка болезненное, словно радиоактивный плутоний — но, несомненно, красивое.
— Пророчица… ну, она иногда помогает, но чаще — нет… но в любом случае, она не задержит нас…
— Кто она такая? — осведомился Джакс.
— Пророчица — это Пророчица, — тоном, не допускающим возражений, сказала Китана. — Ее очень трудно найти, она везде — и нигде.
(стандартная формулировка всевозможных шарлатанов… хм, я — приземленный циник, но, клянусь Честью, это так…)
Пророчица — так Пророчица. Лишь бы не очередная пакость Не-Мира.
Саб-Зиро предпочел доверять Китане.
— Она будет с нами разговаривать? — Лю погладил идеально ровную поверхность стены-двери с иероглифами.
— Нет, скорее всего, — смутилась Китана. — Она говорит только с избранными…
— А разве мы не Избранные — самими Богами? — логично возразил Лю.
— Ребята, мне нет дела до всяких предсказательниц и шаманов, мне здесь не нравится точно так же! Если можно идти — давайте! Китана… — Джакс стукнул кулаком в выемку иероглифа.
— Т-сс, — она потянула его назад. — Не оскорбляй Пророчицу… Она добра, но если обидишь — превратит в камень!
— Очень мило, — фыркнул Джакс.
— Китана, нам и в самом деле незачем терять время, — вставил Саб-Зиро, уже изучивший обстановку и про себя решивший, что он не любитель святилищ и храмов.
— Кто б говорил о времени! Сам вечно еле шевелишься! — Китана явно была настроена защищать свою Пророчицу до последнего. — Ну ладно… просто, я всю жизнь мечтала побывать в Обители… и теперь, боюсь, что она не снизойдет до беседы со мной.
Она сбилась. Она — маленькая девочка. Робкая школьница перед экзаменом.
Она нерешительно — и тщательно изогнулась в поклоне-реверансе перед иероглифом. Она пробормотала что-то на чирикающем, непонятном языке.
Стена истончилась, сделалась похожей на тюлевую занавеску и рассеялась.
— Теперь внутрь, — сипло сказала Китана.
'Ввод информации'…
Кристаллики — похожи на льдинки, и так хочется коснуться их. Они — покойно вспыхивают от негорячих фотонов, они рассыпаны созвездиями.
'Ввод информации'.
Они — соль, слезы и пурпурная кровь. И черная пленка затягивает зрачки, и корчатся они — в железной клетке, в куполе вражеского вторжения, пронизывающие выросты трубочек-проводков продирают до позвоночника, замещая гвоздями кости, замещая насосом — сердце… а черви-пружины проедают насквозь… Крик ломано бьется в уголках рта, но внутри — еще обугленнее, внутри — обрушившийся свод и оскверненное святилище. Внутри — кровоточащее и исполинское, будто израненный дракон. Будто вспоротое небо.
Изнанка платины — это пурпур, и это — хуже, чем смерть.
(Я — зову — тебя!)
Не докричался. Поздно.
И только ненависть жива.
Пурпурная.
Пурпурный — это сталь и боль. Это приговор. Это мост.
Мост — всем по птице, всякому по крылу. Все шагнут, не все минуют.
'Ввод информации'.
Ты не пройдешь.
Ты — не — пройдешь!..
'Вывод на печать'. Занесено в картотеку. Пронумерованно.
Завершение сеанса.
— С добрым утром.
— Что? — Саб-Зиро поднялся на ноги. Кто вырубил его? Он ощутил удар током, и был он
(вводом информации)
— С добрым утром, — повторил Лю.
— Вы слышали? — Саб-Зиро прикрыл глаза из-за яркого света. Который, впрочем, стремительно гас, но очертания Обители различить пока невозможно. — Китана, а где твоя Пророчица?
— Ты уже был у нее, — пробормотала принцесса. Саб-Зиро заметил, что она упорно избегает чьего- либо взгляда. Наверное, опасаясь засечь
(пурпур)
страх.
— А что она вам сказала? — продолжал допрос Саб-Зиро.
— Это тайна, — ответила Китана. — Она говорит каждому — его историю, и не всегда — будущее… она просто говорит, но если она снизошла до тебя — это хорошо.
— Типа, я избранный? — Джакс скреб затылок, будто ему как следует врезали.
— Да. Ох, пожалуйста, давайте не будем обсуждать! Это — запрещено! — дернулась Китана. Лю быстро закивал. Китана поволокла его куда-то в гущу мерцания…
