Молот Шао Канна прочертил полумилиметровое приближение. Лю представил, как его мозги размажутся серовато-розовым месивом… и он предположил, что они распределятся в предложение 'НЕТ! ОНА ЖИВА!' — глупое и бесполезное…
Не через все можно перешагнуть.
Китана — в запретном списке, и Шао Канн знает, чем пронять Лю…
(пронять?!)
Вот именно. Шэнг-Цунг или он, все — старый набор приемов… несмешной и неоригинальный. Лю припомнил Смоука и какую-то девушку, что доставали Саб-Зиро…
(Император — лжет!)
Китана — жива!
— Лжешь! Жива! — заорал он, в последнюю наносекунду уклонившись от роковой глади молота, весь обращаясь коронным 'велосипедным пинком', направленным в солнечное сплетение Шао Канна.
— БУДЬ ТЫ ПРОКЛЯТ! — разъяренно прорычал Император.
…Саб-Зиро крался, едва ли не ползком. Чокнутые дерущиеся заполонили собою даже бесконечность зала. Ноги Лю, молот Шао Канна и выкрики обоих разметались стайкой вездесущих птиц.
Саб-Зиро не участвовал, потому что дуэль — это для двоих… третий лишний…
(как много ситуаций, когда третий — лишний…)
Но с Синдел и Реином — не в их числе. Он — третий, но он — надежда двоих…
Тяжелые ступни Шао Канна едва не проскакали по нему. Саб-Зиро рухнул на пол, перекатился, благополучно увернувшись. Сверху посыпались обломки камня. Здоровенный шмат янтаря плюхнулся в двух сантиметров от шеи Саб-Зиро, вспоров обсидиановый пол, точно гильотиной.
Шао Канн и Лю синхронно повалились на пол. Саб-Зиро перевернулся на живот, пытаясь разглядеть, кто же побеждает…
Бесполезно. Никто — цикл вечен.
(ладно… сейчас — Синдел…)
До злосчастной королевы Эдении оставалось около десятка шагов. Их Саб-Зиро преодолел двумя громадными скачками — пусть с риском для жизни, зато быстро.
Потом он был вынужден вжаться в стену: Лю и Канн вновь заметались, будто вирус взаимной ненависти вступил в свежую фазу активности. Оба были окровавленны, Лю далеко отстранял левую руку, она болталась с гнусным скрипом сломанной — размолотой в крупу — кости. Из огромных вздутых вен Шао Канна хлестала кровь.
— Я САМ УБИЛ НАСТОЯТЕЛЯ ТВОЕГО ХРАМА! — проорал Император, громя отшлифованный пол кувалдой. — ТЫ — СЛЕДУЮЩИЙ!
— А я прикончил твоего придворного колдуна! — парировал Лю, передразнивая врага. — И ты — следующий!..
Дальше Саб-Зиро не слушал.
Он осмотрел Синдел, и понял, почему Реин говорил, будто он один в состоянии разомкнуть ее цепи.
Руки, плечи, талию королевы обвивал огонь, похожий на стебли плюща, он беспрестанно размножался, расстилался… прогрессировал, увеличивая ее страдание.
Ядовитый плющ — огонь…
Как насчет прополки?..
Саб-Зиро осторожно провел пальцем вдоль извилистых 'оков', и ростки, пронзительно шипя, отваливались от зомбированной королевы. Это было так восхитительно легко — ведь огонь гас от легчайшего его прикосновения, вскидывая мышинные лапки кверху, так упоительно, что Саб-Зиро тихо хихикнул.
По крайней мере, кто-то не недоволен его Стихией. Синдел… и Реин.
А он — сдержал слово Чести.
Когда последний виток пламени погас, взгляд королевы стал осмысленным, и сама внешность — не настолько мертвой.
— Все хорошо, — шепнул ей Саб-Зиро. Вернее, громко сказал, но это звучало как шепот в грохоте поединка Лю и Императора.
Внезапно воцарилась тишина.
(что… уже все… и кто победил?)
Вместо ответа на сей животрепещущий вопрос, Саб-Зиро разглядел что-то ассоциирующееся со звездой… но — извращенной, колючей и…
Зеленой.
Как хохот Шэнг-Цунга, как Таро Шиннока…
Как глаза Шао Канна…
Звезда вклинилась в него, детонируя. Кровь распустилась бесчисленными цветками-фонтанами, неожиданно весело и пестро.
Саб-Зиро упал у ног спасенной им Синдел.
(я умер… не страшно… я ведь выполнил обещание)
— Нет! — в который раз закричал Лю Кэнг.
(еще… еще один труп — только, зачем? Зачем…?)
— ХА-ХА! — засмеялся Шао Канн. — ТВОЙ ПРИЯТЕЛЬ — ИДИОТ. Я ГОТОВИЛ СЮРПРИЗ НАПОСЛЕДОК, НО ОН САМ ОПЕРЕДИЛ СОБЫТИЯ. СИНДЕЛ!
Лю зачарованно наблюдал за эденийской королевой — теперь свободной… и опасной.
(Сабби, ты придурок… черт, зачем — ты — освободил — ее?! Она чуть не угрохала всех в Эдении, она…)
(нет!)
Придурок или нет, Саб-Зиро был мертв. А Синдел — жива, либо псевдожива, но роли то не играло. Она шагнула ближе к Императору.
— ИСПОЛНИ ТВОЮ ПЕСНЬ, СИНДЕЛ, — приказал Император.
(нет… нет…)
Остановить!
Лю метнулся к Шао Канну, истерзанным, больным рывком отчаяния — чтобы в последнюю секунду предотвратить неизбежное… пускай, все его союзники мертвы, он справится, он — Финголфин и светлый герой, палладин добра… пускай он умрет тоже, но прежде — уничтожит зло…
Кувалда отшвырнула Лю к стенке. Он сполз вдоль нее — гладкой, яхонтовой — и такой твердой. Раскрошенные кости кололи его мириадами созвездий
(зеленых)
но хуже всего было осознание поражения.
(когда последний умрет… последний — это я…)
Шао Канн хохотал. Он повторял пророчество — наверное, десятки раз, но меркнущее сознание Лю не регистрировало ничего.
— ИСПОЛНИ ПЕСНЬ, СИНДЕЛ, — заключил Император — теперь единовластный правитель всех миров.
И Синдел закричала.
(все кончено-все…)
Ультразвук — дежа-вю эденийского апокалипсиса — воцарился в Башне Шао Канна. Синдел кричала…
…но Император свирепел…
Лежащий в полуобмороке Лю внезапно ощутил, что его сердце стремится вырваться из груди. Песнь Синдел — тревожная, раздирающая в клочья — несомненно была оружием…
Но сегодня — призывом.
На какой нельзя не откликнуться.
— ЗАМОЛЧИ! — попытался переорать жену Шао Канн. Бесполезно.
Да и поздно, ибо тот, кого звала — явился.
