сделал им чартистский знак, вызвав подозрительные взгляды — он не носил кодьяковских цветов на работе.
Свет в аудитории погас, зазвучала веселая музыкальная тема. Специальные камеры перенесли зрителей в Чикагскую пластическую клинику, где трое человек привлекательной наружности, две женщины и мужчина, дожидались только что сданных анализов. Они решили слиться воедино хирургическим путем, но все еще обсуждали, какую конфигурацию им лучше принять.
Богдан, проработавший год в «Э-Плюрибус», заподозрил в этом консенсус-видео, наименее любимое им. Сюжет развивался на основе совместных ощущений аудитории. Профессиональный опыт подсказывал, что история вскоре свернет в привычное русло лжи и затаенных обид. Трое красивых, остроумных молодых людей, с виду аффы, решили стать единой плотью, но вопрос в том, чья это будет плоть? Какого пола? Может быть, комбинированного? Для людей, желающих стать одним целым, они удивительно долго не могли достигнуть согласия, и легкий юмористический тон их дискуссии доходил уже до абсурда.
Так, во всяком случае, считал Богдан. Зрители смеялись умеренно, и сюжет начинал принимать весьма странный оборот. Разговор перешел на Чикагский купол, который должны были снять в этот вечер. Через пару минут идиоты-пациенты, открывшие видеофильм, исчезли, сменившись куда более осмысленными персонажами: новая троица укладывала чемоданы, собираясь бежать из Чикаго в другой город, по-прежнему защищенный куполом.
«Э-Плюрибус» время от времени добавляла новые линии, пытаясь возбудить у зрителей интерес к другим темам. Одна из троих выиграла в лотерею и не хотела делиться с другими двумя, а они без ее ведома дали объявление, чтобы подыскать вместо нее кого-то другого. Все трое не могли договориться, куда ехать в отпуск, и прочая дурь в том же роде. Но все эти нити очень быстро вплетались в общую озабоченность на предмет купола. Как ни старалась «Э-Плюрибус» оживить сюжет, он всегда упирался в купол, купол, купол.
Следующее задание Богдан выполнял в гораздо более многолюдной аудитории, где шла часовая программа вероятностных новостей «Э-Плюрибус». Для начала красивые говорящие головы напомнили зрителям, что новости именно вероятностные. Эти события, возможно, случились, а возможно, и нет — не следует путать их с корпоративными новостями.
Первые несколько сюжетов касались стихийных бедствий за пределами Объединенных Демократий. Вокруг Богдана, сидящего в утлой лодочке, бушевало соленое половодье в Субсахаре. Его окружали азербайджанские дети с раздутыми животами и жертвы искусственно вызванной холеры в Ираке. Он отмахивался от пакистанских липучих мух, покрывавших людей и скот, как вторая кожа.
Перед самым обеденным перерывом зрителям сообщили о космической катастрофе, жертвами которой стали крупный предприниматель и ее дочь, голливудский продюсер. Их красивая яхта «Ариа» потеряла управление и неслась вниз, как падающая звезда. Богдан заглянул внутрь и был потрясен при виде двух молодых полуодетых красавиц, взывавших к нему о помощи.
Буфетные стойки «Э-Плюрибус» ломились от колбас, отбивных, гуляша, спагетти, супов, соусов, хлебцев, рогаликов, всевозможных десертов. Никаких ограничений не соблюдалось, и «дырки» наворачивали вовсю, да еще и на потом запасались. Их раздувшиеся карманы изобиловали сальными пятнами.
Эта кормежка, хотя и бесплатная, таила в себе подвох, то есть очередной тест. Затычки оставались на местах, и едоки в самых интимных подробностях транслировали свой пищеварительный процесс: глаза, рот, желудок и так далее.
Богдан наскоро поел стоя, набил собственные карманы пирожными и выскочил купить себе телефон. В идущем вниз лифте он надел зеркалки, а руки сжал в кулаки. В небе у здания Бахнера кишмя кишели дневные пчелы. Анонимность Богдана, как видно, держалась прочно: первая же пчела, спикировав на него, сказала:
— Эй, пацан, глянь-ка. Всегда и всюду бесплатно!
— Сгинь, — сказал он, не замедляя шага, и она улетела.
— Слушай сюда, малец, — сказала другая. — Платим одну десятитысячную прямо сейчас, если ответишь на шесть смешных вопросов про свой крем для лица.
— Я специалист по демографии из «Э-Плюрибус», — фыркнул Богдан. — Придется вам заплатить за свою дурацкую анкету малость побольше. Чеши-ка отсюда.
Третья показала ему эмблему «Долголетия».
— Специальное предложение. — Эта с ходу определила, что он не настоящий мальчик, а ретро. Он хотел прогнать ее, но вспомнил, что вечером у него разрешительная комиссия. Молодильной клиникой «Долголетие» чартер Кодьяк иногда пользовался, а Богдану требовалось пройти курс. Видя, что ее не гонят, пчела продолжила: — За каждый месяц, который вы себе сбавите в наших элитных клиниках, «Долголетие» убавляет бесплатно 2,45 суток. Заплатив за одиннадцать месяцев, вы можете убрать целый год. А для ретромальчиков наше предложение включает полный курс эндокринологии и диеты. Хотите ознакомиться с деталями?
Богдан думал уже махнуть на пчелу, но ему не хотелось идентифицировать себя перед всей улицей, и он спросил только, на какой срок действительно предложение.
— В ближайшие двое суток вы должны оформить заказ.
Богдан отпустил пчелу и пошел дальше по аркаде, покрикивая то и дело «сгинь, сгинь». Ему докучали не только пчелы. Гологолли здесь было больше, чем реальных людей, и все они спрашивали, как пройти куда-то (как будто он знал), пытаясь заманить его в свои интерактивные мелодрамы. Богдан нарочно проходил прямо сквозь них, показывая этим, что он думает о таких штучках.
Ни одна из витрин, мимо которых он шел, не обращалась к нему по имени. Однажды на уровне его глаз возникла платная прямая трансляция футбольного матча, но он не стал смотреть, и скоп передвинулся дальше.
Потом на тротуар, буквально к его ногам, упала женщина. Он, не подумав, нагнулся помочь ей, но его рука прошла сквозь ее. Опять чертов имит! Он разозлился, но тут она подняла голову, и он увидел, что это Аннет Бейджинг. Не та, из «Клейборнов», а другая, более смуглая и угловатая, даже тощая. Щеки впалые, волосы торчат. Еще сексуальнее той, если такое возможно.
— О, благодарю вас, мар Кодьяк, — сказала она, поднимаясь.
Черт! Она идентифицировала его. Конечно — ведь он раскрыл ладонь на долю секунды, когда подал ей руку. Но Богдан заглянул в ее бездонные глаза и решил, что оно того стоит.
Бездонные глаза пугливо бегали по аркаде.
— Что случилось? — спросил Богдан.
— Вы должны мне помочь.
— Как? — Он почувствовал себя глупо, задав этот вопрос, но что ж делать.
— Останьтесь со мной до прихода Ролло, иначе они непременно вернутся.
— Кто это они? — Богдан невольно сам стал шарить по аркаде глазами. Ладно, пару минут можно поиграть. Всего-то несколько тысячных, это он может себе позволить.
— Люди Ферраро. Я их боюсь.
Богдан впервые заметил, что воротник ее скафа порван и что она пытается прикрыть большие багровые синяки у себя на горле.
— За что они вас? — искренне встревоженный, спросил он.
— Долгая история. У меня есть то, что они считают своим.
— Так, может, в полицию заявить?
— Они и есть полиция, — с горечью рассмеялась Аннет. — И Ферраро поклялся убить меня.
— Правда? Я имею в виду, реально убить? — Даже гологолли может грозить реальная опасность — имитов тоже убивают. Возьмут и удалят, долго ли. Индивидуальную копию персонажа можно уничтожить любым зверским способом, какой только придет в голову сценаристам. Поубивают сколько-нибудь, а там и всему сериалу конец. Но не похоже, чтобы линию с Аннет Бейджинг постигла такая участь.
Тут он услышал шум крылышек и увидел многоярусное сборище пчел, снимающих эту сцену для
