души оценил такой дружеский жест, — тем более когда сообразил, что в хозяйстве наподобие здешнего порядки, вернее всего, традиционные, сильно отстающие от последнего писка современной творческой мысли, и не иначе как за столом там прислуживает лично дворецкий.
— Правильно ведь? — спросил я. — За завтраком пирующих обслуживает сам Силверсмит?
— Да, сэр.
— Бог ты мой! — воскликнул я, бледнея сквозь здоровый загар. — Ну и человек, Дживс!
— Кто, сэр?
— Ваш дядя Чарли.
— А-а, да, сэр. Сильная личность.
— Еще какая сильная. Что там у Шекспира говорится про кого-то, у кого взор матери?
— «Взор Марса, — а не матери, сэр, — грозный, наводящий страх»[70] — вот, видимо, цитата, которая вам припомнилась, сэр.
— Верно, верно. Именно такой взор у дяди Чарли. Неужели вы так его и называете — «дядя Чарли»?
— Да, сэр.
— Поразительно. Для меня даже подумать о нем как о дяде Чарли — все равно, что назвать его Реджи или Джимми или, если на то пошло, даже Берти. Он что же, качал вас в детстве на колене?
— Весьма часто, сэр.
— И вы не трепетали? Железный ребенок! — Я снова принялся за завтрак. — Отличный бекон, доложу вам, Дживс.
— Домашнего копчения, насколько я понимаю, сэр.
— И приготовленный из мирно настроенных свиней. И селедочка, я вижу, не говоря о тостах, джеме, даже, если зрение меня не обманывает, еще и яблоко! Что ни говори про «Деверил-Холл», но кормят здесь по-царски. Вы не замечали, Дживс, что хорошая копченая селедка на завтрак — основа успешного дня?
— Совершенно справедливо, сэр, хотя я сам скорее сторонник доброго куска ветчины.
Некоторое время мы с ним обсуждали сравнительные достоинства ветчины и рыбы как средства для поднятия боевого духа, поскольку многое можно сказать в пользу того и другого блюда, но наконец я все- таки затронул тему, затронуть которую хотел уже давно. Сам не понимаю, как это она вылетела у меня из головы?
— Кстати, Дживс, — говорю, — у меня есть к вам один вопрос. Что, во имя тысячи чертей, вы здесь делаете?
— Я так и предполагал, что это вас может заинтересовать, сэр, и уже сам собирался представить вам соответствующую информацию по своей инициативе. Я приехал сюда в качестве слуги мистера Финк- Ноттла. Разрешите мне, сэр.
Он поймал кусок копченой селедки, который сорвался у меня с вилки, оттого что рука моя сильно дрогнула, и поместил его обратно на тарелку. Я вылупил на него глаза, как говорится.
— Мистера Финк-Ноттла?
— Да, сэр.
— Но ведь Гасси нет в «Деверил-Холле»?
— Он здесь, сэр. Мы прибыли вчера вечером, ближе к ночи. Внезапно вспыхнувшая догадка осенила меня.
— То есть это был Гасси, про кого дядя Чарли вчера говорил, что приехал мистер Вустер? Я сижу здесь под именем Гасси, а теперь является Гасси под моим именем?
— Совершенно верно, сэр. Ситуация создалась весьма любопытная и, пожалуй, довольно запутанная…
— Это вы мне говорите, Дживс?
Только опасение перевернуть поднос с завтраком помешало мне обратиться лицом к стене. Когда Эсмонд Хаддок во время нашего давешнего разговора за портвейном упомянул «дни для наших душ суровых испытаний», он и не подозревал, какими суровыми могут стать испытания для наших душ, если, поплевав на ладони, где-то там примутся за дело всерьез. Я поднял кусок рыбы на вилке и рассеянно отправил в рот, пытаясь привести свои умственные способности в соответствие с требованиями момента, который даже самый мужественный человек неизбежно признал бы трудным.
— Но каким образом Гасси освободился из каталажки?
— Судья передумал и вместо заключения назначил ему штраф, сэр.
— С чего это он вдруг?
— Возможно, ему пришло в голову, что милосердие свободно, сэр.
— Как теплый дождь оно спадает с неба, вы хотите сказать?
— Именно, сэр. Куда придется на земле. Его милость, наверно, принял во внимание, что оно вдвойне благословенно: тем, кто дает и кто берет его, и приличней венчанному монарху, чем корона.[71]
Я задумался. Да, пожалуй, в этом что-то есть.
— Сколько он из него выдоил? Пять фунтов?
— Да, сэр.
— И Гасси раскошелился и стал опять свободным человеком?
— Да, сэр.
Тут я нащупал болезненную точку:
— Но почему он здесь?
Я думал, что задал ему вопрос на засыпку, но не тут-то было. Где человек менее великий стал бы переминаться с ноги на ногу, крутить большими пальцами и бормотать: «Да, действительно, трудно сказать», — у Дживса было готово объяснение, и он подал его мне на блюдечке, не моргнув и глазом.
— Ему ничего другого не оставалось, сэр. С одной стороны, ее милость ваша тетушка непременно желала, чтобы вы поехали в «Деверил-Холл», с другой — мисс Бассет не менее определенно настаивала на том, чтобы и мистер Финк-Ноттл отправился сюда же. В случае, если бы одного из вас здесь не оказалось, начались бы расспросы, которые могли привести к самым плачевным последствиям. Взять хотя бы то, что мисс Бассет ожидает ежедневных писем от мистера Финк-Ноттла, со всевозможными подробностями жизни в усадьбе, что слышно, что происходит, кто что сказал. Они, естественно, должны быть написаны на бумаге с Деверилским гербом и иметь почтовый штемпель «Кингс-Деверил».
— А что, верно! Ваша правда, Дживс. Мне это и в голову не приходило.
Я задумчиво проглотил кусок тоста с джемом. А ведь скольких трудностей удалось бы избежать, если бы у судейского хватило ума оштрафовать Гасси с самого начала, а не спохватиться потом. Я уже утверждал это неоднократно и скажу опять: все судейские — ослы. Покажите мне судью, и я покажу вам остолопа.
Я принялся за яблоко.
— Значит, вот как обстоят дела.
— Да, сэр.
— Я — это Гасси, а Гасси — это я.
— Да, сэр.
— И потребуется неусыпная бдительность, чтобы не запутаться и не испортить всю игру. Мы будем ступать, как говориться, по яичным скорлупкам.
— Очень точное образное выражение, сэр.
Я доел яблоко и озабоченно закурил сигарету.
— Ну, что ж, ничего не поделаешь, я вижу. Но только, пожалуйста, не надо снова запускать вашего Марка Аврелия, если вы опять начнете мне втолковывать, что все это — часть одной великой цепи, я не вынесу. А как настроение Гасси?
— Не особенно радостное, сэр. Раздосадованное, я бы сказал. Я узнал от мистера Перебрайта…
— Так вы виделись с Китекэтом?
— Да, в людской. Он помогал горничной Куини решать кроссворд. Он уведомил меня, что сумел организовать встречу с мисс Перебрайт и сообщил ей о вашем решении отказаться от роли Пата в ирландском скетче, мисс Перебрайт проявила понимание и сказала, что коль скоро приехал мистер Финк- Ноттл, он, конечно, возьмет эту роль на себя. Мистер Перебрайт виделся с мистером Финк-Ноттлом и
