надутым видом поплёлся восвояси, чтобы заниматься своими делами и не лезть в чужие.
Что ж! К великому удивлению Бек, дела, похоже, шли на лад.
Лия легонько толкнула её в бок, требуя продолжения. Бек вернулась к своему занятию, получая удовольствие от каждого квадратного дюйма расчесанной, приглаженной шерсти, спускаясь всё ниже, вплоть до самых пальцев ног. Она закончила, удовлетворённо хмыкнув и картинно взмахнув рукой, а потом скромно отступила назад, отведя глаза в сторону в согласии с правилами приличия.
Оказавшись на своём частном пространстве между соснами, Бек уселась на землю, предоставленная самой себе и, как ни странно, свободная от всякого страха.
И всё ещё живая.
— Она жива.
Синг и Пит подняли глаза от обеденного стола и уставились на человека, ещё не вполне вернувшегося к жизни. Рид стоял в проёме двери, ведущей в спальню, но выглядел не очень отдохнувшим (мягко выражаясь). Он по-прежнему сжимал в руках окровавленный лоскут куртки.
Синг встала из-за стола.
— Приготовить тебе что-нибудь? У меня есть суп.
Рид стоял, словно не слыша вопроса, со странным выражением лица, как у человека в кататоническом ступоре.
— Э-э… да. Пожалуйста. А как насчёт сэндвича или чего-нибудь такого?
Синг порылась в битком набитом холодильнике.
— У меня есть копчёная говядина и грудка индейки.
— Отлично. Будь так добра. — Он уселся за компьютер и уставился в монитор, теперь тёмный. — Что случилось?
Ответил Пит, обхватывавший ладонью кофейную чашку:
— Охотники вернулись на ночь. Завтра утром они перегруппируются и отправятся обратно с приманкой для медведя и, возможно, несколькими охотничьими псами.
Рид расплылся в безумной ухмылке.
— Значит, они не нашли своего медведя. — Он захихикал с тихой весёлостью умалишённого, позабавленного прискорбной ситуацией. Пит смотрел в свой кофе, а Синг продолжала нарезать хлеб, пока Рид не умолк.
— Мне очень жаль, Рид, — сказал Пит. — Видит Бог, мне бы очень хотелось, чтобы всё закончилось иначе.
Рид странно посмотрел на него.
— Мы не знаем, чем всё закончилось.
Пит взглянул на Синг, но она упорно смотрела на недоделанный сэндвич.
Пит нашёл слова первый.
— Рид. Вы знаете, я глубоко уважаю ваши чувства, но нам приходится смотреть в лицо действительности. Три насильственных смерти подряд никак не увязываются с предположением о Бек, которая таскается по лесу с шайкой кровожадных существ, живая и здоровая, оставляя следы. А вот этот кусок куртки… это согласуется с известными нам фактами. Это красноречивое свидетельство.
— Значит, вы заодно с Джимми? Пит поморщился.
— Прошу вас, только не надо записывать меня в сторонники Джимми…
— Он решил, что обнаруженные Кринковичем следы — мистификация. Он решил, что Бек давно погибла. Вы тоже так думаете?
— Мы обсуждали этот вопрос, — сказала Синг.
— Обсуждали снова и снова, — подтвердил Пит. У Синг ещё не совсем погас огонь в глазах.
— Мне бы хотелось знать, как можно было так идеально сфальсифицировать следы и какое существо выло на все лады, когда погиб Миллз?
Рид перевёл взгляд на усталого следопыта.
— У вас есть другое объяснение? Пит мог лишь вскинуть руки.
— Как я говорил Синг, я не знаю. Что, если Флеминг Кринкович действительно такой придурок, каким кажется, и просто хочет привлечь к себе внимание? Он помешан на сасквотчах и сумел бы сфальсифицировать следы. А что касается отпечатков Бек, то он мог найти любой ботинок шестого размера с аналогичной подошвой. Ботинок есть ботинок.
Синг встрепенулась:
— С такими же характеристиками износа, какие вы видели у ручья Лост-Крик? Вы ведь зарисовали найденный там отпечаток ботинка Бек на одной из своих голубых карточек, верно?
— С такими же характеристиками износа? — повторил Рид. — А что насчёт телефонного номера, написанного на земле?
— Я ещё не всё понял, — парировал Пит. — Я просто пытаюсь посмотреть на дело со всех сторон, вот и всё. Рид, скажите, Арлен Пит мог раздобыть номер вашего мобильника?
Рид понял, к чему он клонит. — Да.
— А он тоже помешан на сасквотчах, не так ли? И они с Кринковичем друзья.
Синг начала обнаруживать признаки раздражения.
— Вы понимаете, в чём вы обвиняете Арлена? Пит пробуравил её взглядом.
— Тогда зачем вы его сфотографировали? Синг разволновалась.
— Просто… вся эта история с сокрытием преступлений. Мы не можем исключить ни одного подозреваемого…
— Ну, возможно, сокрытие преступлений имело место, а может, и не имело.
На это у Синг был готов ответ.
— Тело Арнольда Аллена перетащили с одного места на другое.
— А тело Рэнди тоже?
— Возможно.
— Но вы не знаете наверное.
— Ну… наверное не знаю.
— Вот об этом я и говорю.
— Ладно, а что выяснил Кэп? — спросил Рид. Лицо Синг приняло обескураженное выражение.
— Ничего определённого. Так, одни догадки. Пит хлопнул ладонью по столу.
— Вот! Спасибо! Вот слово, которое я искал. Догадки! Я строю догадки, вы строите догадки, и у Кэпа нет ничего, кроме догадок. Рид, мы весь день только этим и занимались: гадали, жива Бек или нет. Дурачит ли нас кто-то или мы просто сами себя дурачим, или же там в горах действительно сасквотчи…
— И убивают сасквотчи, — спокойно подхватил Рид, — или же медведь, как утверждает Джимми. И зачем, собственно говоря, кому-то защищать этих чудовищ, скрывая факт убийства, если чудовища существуют и сокрытие убийства действительно имело место.
Наступила продолжительная пауза.
— Я думала, ты спал, — наконец сказала Синг.
— Я спал, пока вы не начали препираться. Но и я думал тоже.
— Так помогите нам разрешить вопрос, — сказал Пит. Рид заговорил тихим, усталым голосом, поглаживая окровавленный кожаный лоскут.
— Если учесть, что многого мы не знаем, возможно, пока ещё слишком рано говорить о том, чем закончилось дело.
Пит уставился в окно, обдумывая сказанное. Синг занялась латуком, мясом, маринованными огурцами и помидорами.
— Не правда ли, забавно, насколько эта история завязана на твёрдой уверенности людей, что они всё знают: это медведь, это снежный человек, я убийца жены, я безумная жертва, Бек мертва, Бек жива, это сокрытие убийства, это несчастный случай.
Синг положила приготовленный сэндвич на тарелку и протянула Риду.
— Всё ещё хочешь супа?
— Было бы здорово. Спасибо. — Он поставил тарелку на компьютерный стол, страшно голодный, но одержимый желанием выговориться. — Я всё время думаю о том, как мы с Бек поднимались по тропе ещё
