холодные сэндвичи.
— Контейнеры из-под сэндвичей и обёртки мы положим в наше Отдалённое хранилище продуктов вместе с прочими съестными припасами, — сказал Рид.
Бек жевала холодный отсыревший сэндвич.
— Страшно хочется горячего чаю из сосновой хвои.
— Может, завтра. — Он навёл на неё фотоаппарат и несколько раз щёлкнул.
Бек слабо улыбнулась, хотя за щекой у неё всё ещё лежал непрожёванный кусок сэндвича.
— Интересно всё-таки, что же случилось с мистером Томпсоном?
— Медведь не совершил бы набег на хижину, будь хозяин дома. Думаю, он вернулся в Эбни прикупить ещё провизии.
— Ну, мистер Выживание поступил не особо умно, оставив продукты в хижине, — я права?
Рид кивнул, уступая жене в вопросе, вызывавшем у него самого недоумение.
— Да уж, здесь он дал маху, верно?
Бек прожевала и проглотила кусок сэндвича, прежде чем снова заговорить.
— Может, он собирается вернуться вместе с Синг и Кэпом утром?
— Вот почему нам надо оставаться на месте. Действовать согласно плану.
Бек обдумала слова мужа. Действительно, такое решение не лишено смысла. Утром Рэнди Томпсон придёт по тропе из Эбни. С ним явятся Синг и Кэп, нагруженные провизией. Дела пойдут на лад, и они преодолеют все трудности. Она позволила себе вздохнуть с облегчением. Похоже, Рид контролирует ситуацию. Возможно, ей следует положиться на него. Возможно.
Она лежала навзничь на спальном мешке, дожёвывая последний кусок сэндвича. Верхушки деревьев сходились над головой, ограничивая круг темнеющего неба. Уже появились первые звёзды. Бек пришлось признать, что эта часть приключения ей очень даже нравится.
После того, как они заползли в спальные мешки и заснули, прошло явно не более получаса, когда Бек рывком села, поморгала, уставилась прямо перед собой и ровным счётом ничего не увидела. Она повернула голову, чувствуя движение глазных яблок, и сильно моргнула ещё несколько раз, чтобы убедиться, что глаза у неё открыты.
Где она? Вокруг царила такая кромешная тьма, что Бек пришлось напомнить себе, что она находится в лесу, близ ручья Лост-Крик, над разорённой маленькой хижиной.
Хижины она не видела, как не видела ни ручья, ни тропы.
Она пошарила рукой по сторонам в поисках фонарика и нашла его в спальном мешке. «Ну давай, давай, где там эта кнопка?»
Фонарик вспыхнул, на мгновение ослепив Бек.
О'кей. Щурясь от света, она могла рассмотреть деревья, окружавшие место стоянки. Могла разглядеть несколько кустов, папоротники, корни и камни, выхваченные лучом фонарика из беспросветного мрака.
Что случилось с чудесным местом, которое она видела днём, с колдовским лесом, где эльфы, принцессы и доблестные рыцари переживали свои приключения и любовные романы, где крохотные жуки с прозрачными крылышками плавали в солнечных лучах?
Очевидно, это было тогда, а сейчас стояла ночь. Внезапно она почувствовала себя одинокой и потерянной. Какие правила действуют здесь сейчас?
— Что ты делаешь? Бек вздрогнула.
Она несколько раз глубоко вздохнула, схватившись рукой за сердце и немного успокоилась.
— Т-ты… — Она осеклась, не договорив «напугал меня». — Н-ничего. Просто смотрю.
— Спи давай.
Бек выключила фонарик. Теперь тьма показалась ещё чернее прежнего, и она не видела ничего, кроме остаточных образов, всплывающих перед глазами.
«Спи давай, девочка, — сказала она себе. — Это ночь. Такое бывает каждый день. Нет, каждую ночь. Каждые — сколько там? — шестнадцать часов или около того? Нет, скорее каждые восемь часов, наступающих за шестнадцатью часами светлого времени суток. Во всяком случае, оно продолжается всего несколько часов».
Она легла и закрыла глаза.
Хруст.
Бек застыла от ужаса, широко раскрыв глаза, но ничего не видя.
— Ты слышал?
Рид не ответил. Она хотела толкнуть его в бок, но не стала. Звук повторился явственнее: хруст ветки, шорох кустов. Треск! Определённо треск сухого сучка на земле. Теперь она легко толкнула мужа.
— Что?
— Т-там к-кто-то ходит.
Рид приподнялся на локте с раздражённым вздохом и прислушивался с полминуты. Он тоже услышал: звуки движения в кромешной тьме внизу, где-то в лощине.
Шелест листьев. Глухой стук! Удар тяжёлого деревянного предмета о землю.
«Это живая природа», — сказал он себе.
— Это живая природа, — прошептал он. — Нутам, олень, лось, что-нибудь такое.
— М-медведь?
— Ну, возможно, и медведь. Звери часто выходят на поиски пищи по ночам. Здесь нет ничего странного.
— А если т-там м-медведь? — упорствовала она.
— Он ищет пищу, помнишь? Если он и пойдёт куда-нибудь, то только к хижине, чтобы подъесть, что осталось. Он даже не знает, что мы здесь.
Несколько мгновений они молчали, затаив дыхание.
— О чёрт! — прошептал Рид.
— Что?
— Я забыл унести контейнеры с сэндвичами со стоянки. Они остались здесь.
— М-может, они ничем не пахнут.
— Воздух по ночам спускается вниз. А мы находимся на возвышенности, то есть ветер дует с нашей стороны.
Но потом шум внизу прекратился и наступила тишина.
Рид заговорил первым:
— Полагаю, всё кончилось. — Он снова лёг.
Бек ещё несколько мгновений сидела, потом откинулась назад и подтянула спальный мешок к подбородку. Она лежала сначала на спине, потом на одном боку, потом на другом.
Наконец она прошептала:
— Т-ты спишь?
— Нет, — громко ответил Рид.
— Как ты?
— Я в порядке.
— Я т-тоже.
— Похоже, ты напугана.
— Нисколько. — Пауза. — А т-ты?
— Нет. Только не я.
— Ты не спишь.
Он вздохнул и поворочался.
— Ты меня разбудила.
Она снова почувствовала раздражение.
— Я п-правда не боюсь. Я могу держаться ничуть не хуже тебя.
Ну, он лично не боялся, нисколько.
— Знаешь что, Бек? Единственные существа здесь, которые боятся темноты, это мы с тобой. Все остальные животные разгуливают в темноте без проблем, а мы напуганы до смерти…
— О, т-так мы напуганы до с-смерти?
