Особая статья — покупка генералов. В обстановке острого политического противоборства восстановить их против себя, не ублажить, не потрафить было равносильно самоубийству.
Правда, кое-кто пытался не ублажать и не потрафлять, но в конце концов начальство таких «поправляло». Так, в конце июня 1992 года министр социальной защиты Элла Памфилова обвинила генерала госбезопасности Александра Стерлигова в том, что он приватизировал по дешевке правительственную дачу, получил комфортабельную квартиру и только потом вознамерился спасать Россию от демократов и инородцев, стал профессиональным «патриотом». Насколько я знаю, этот демарш Эллы Александровны закончился ничем.
«Демократические» генералы занимались тем же самым. Им заниматься этим было еще сподручнее, поскольку они оказались неподалеку от кормушки. Как-то в одном из выпусков телепередачи «Политбюро» прошел сюжет о приватизации дач Министерства обороны. Естественно — высокими военными начальниками. Естественно — за бесценок. Прекрасные, между прочим, дачи — кирпичные, двухэтажные, затейливой архитектуры, с просторными участками. Как ни старалась охрана помешать телевизионщикам снимать эти «сверхсекретные объекты», журналисты выполнили свой профессиональный долг и предоставили телезрителям возможность полюбоваться на скромные загородные жилища наших отцов- командиров.
Были показаны также письма-ходатайства военачальников с просьбой разрешить эту самую приватизацию. На имя президента. В числе главных аргументов, говорящих, по мнению авторов, о необходимости фактически подарить роскошные особняки высокому армейскому начальству, — известные рассуждения о необходимости обеспечивать «социальную защищенность военнослужащих», «проявлять заботу о них», а также тезис о «социальной напряженности», существующей в армии. Дескать, попробуй, откажи — мы тебя так «напряжем», своих забудешь.
Среди приватизаторов были и командующий ОВС СНГ маршал Евгений Шапошников, и российский министр обороны генерал армии Павел Грачев, и такие «демократические» генералы, как Дмитрий Волкогонов, Константин Кобец…
Разумеется, Ельцин не осмелился перечить таким просителям, хотя не мог не понимать противозаконность и самой просьбы, и ее удовлетворения. В резолюции от 10 февраля он поручает Геннадию Бурбулису «поддержать и принять необходимые меры».
Однако тогда же, в феврале, по этому поводу поднялась и протестная волна. Поднял ее руководитель депутатской группы «Реформа армии» Юрий Юдин. Разговор о генеральских дачах он затеял 17 февраля на встрече с председателем Госкомимущества Анатолием Чубайсом. По словам Юдина, Чубайс «признал факт незаконной приватизации этих дач и высказал предположение о необходимости их изъятия».
В марте горсовет подмосковного Красногорска, к которому относились приватизированные дачи, подал в суд иски к высшим военным чинам о признании недействительными заключенных ими сделок. К этому моменту генералы уже выкупили 43 дачи в среднем по цене 250–300 тысяч рублей. Между тем, как подсчитали красногорские депутаты, реальная стоимость служебных дач «с прилегающими земельными участками, а также объектами общего пользования (автономные котельные, дороги, дома охраны, гаражи и т. д.) и с учетом нахождения дач в курортной зоне» в то время уже была в десятки раз выше.
В апреле к этому делу подключилась Генпрокуратура, которая подтвердила, что дачи продавались не по текущим ценам, а по ценам 1991 года. В связи с этим 16 апреля приватизация дач была приостановлена.
Тогда Павел Грачев направляет Ельцину новое письмо, где просит разрешения продолжить приватизацию дач по ценам 1991 года. Ельцин переправляет его Чубайсу с резолюцией «Ваше мнение?».
Согласившись, что стоимость этих дач возросла в десятки раз, Чубайс тем не менее дает добро на продажу дач по старым ценам. 25 сентября 1992 года он пишет президенту: «Такая льгота потребует от государства всего немногим более 130 миллионов рублей. Считаю целесообразным ее предоставить».
Нет, никто в тот момент не отваживался вступать в конфликт с людьми в погонах. Льгота в 130 миллионов неденоминированных рублей — такова была плата за потенциальную лояльность президенту верхушки российской армии.
Естественно, Красногорский горсуд также спасовал перед натиском генералов. Приватизация дач, приостановленная Генпрокуратурой, была продолжена.
Покупать себе сторонников за государственный счет было тем легче, что и сами покупающие ни в чем себе не отказывали, пользуясь тем же самым счетом.
Так уж повелось в нашем отечестве: человек, вскарабкавшийся на высокий стул, в первую очередь что начинает делать? Правильно — хапать, хапать, хапать… Ведь сколько было гневных речей о всевозможных льготах прежней партноменклатуры! Сколько было разоблачений! Сколько статей, кино- и телесюжетов о спецдачах, спецсанаториях, спецбольницах! А как будто ничего и не было. Вот пришла новая власть, и все, все, все то же самое.
Давно циркулировавшие слухи о том, что спикер парламента пригрел спецквартиру, оборудованную в свое время еще для Брежнева (партийный вождь не успел туда въехать), подтвердились. Делегатам депутатского съезда (VI-го) был роздан план квартиры № 35 по улице Щусева, 10. Квартира огромная — четыреста шестьдесят квадратных метров. Хоромы с бесчисленным количеством комнат, ванных, туалетов. Есть даже каминный и танцевальный(!) залы (так и представляешь себе дряхлого Генсека, которого в последнее время на руках таскали, отплясывающим польки и фокстроты). Однако больше всего впечатляло то обстоятельство, что потолки в этой квартире, занимавшей весь этаж, были на метр выше, чем на других этажах. Этакий архитектурный памятник партноменклатурной эпохи: все этажи одинаковые, а один — на метр «одинаковее». Такая вот скромная спикерская хибарка.
Кстати, забавно, какие причины побудили председателя парламента поменять жилье. Как выясняется, они были весьма серьезны. Вот что писал по этому поводу еженедельник «Голос»: «Некоторые утверждают, что они в течение долгих лет подвергаются обработке неведомым оружием — излучением — в своих квартирах. Когда, например, Руслан Хасбулатов заявил, что в его квартире повышенный электромагнитный фон, никто не воспринял это как шутку, и ему даже дали новое жилье».
Одновременно с информацией о хасбулатовских апартаментах депутатам было сообщено о государственных тратах на состоявшуюся незадолго перед тем поездку спикера в Италию для заключения издательского договора на выпуск очередной его литературной «нетленки» — 17020 долларов и 105 тысяч рублей (фрахт самолета).
В преданном гласности распоряжении за № 2562 рп-1 от 23 марта 1992 года председатель верховного органа российской законодательной власти разрешал самому себе использовать самолеты войсковой части 15565 для полетов в пределах отечества и за рубеж (надо полагать, следовало ждать очередных литературных новинок). А чтобы депутаты по этому поводу не возникали, дозволял такие же полеты и им — тоже «за счет сметы расходов Верховного Совета Российской Федерации». Стоит ли при таком раскладе удивляться послушанию депутатов спикерской воле, стоит ли удивляться самодовольной усмешке, с какой Хасбулатов всякий раз встречал призывы отдельных парламентских камикадзе отправить его в отставку, стоит ли удивляться его заявлениям, что плевал он и на тех, и на этих, а уж на прессу, на эту, с позволения сказать, четвертую власть, которая что-то там вякает против него, в особенности? Как поется в песенке, у него все было схвачено, за все заплачено.
Впрочем, если вести речь о квартирах, дачах, зарубежных поездках, непомерные аппетиты тут были (и есть), конечно, не у одного Хасбулатова. В ту же квартиру на улице Щусева чуть было не въехал сам Ельцин. После путча 1991 года его охрана настояла, чтобы он поменял жилье (до той поры президент жил на Тверской). Среди прочих вариантов ему предложили «щусевскую» квартиру. Однако, по словам Коржакова, Ельцина и его домашних смутили эти царские хоромы: дескать, что народ подумает — многие ведь вообще без жилья (тогда Ельцин еще оглядывался на это). Решили отказаться от этих апартаментов.
Правда, и квартира на Осенней улице, куда президент в конце концов вселился, была ненамного скромнее. Да не одна — две, нет, три квартиры: две, соединенные в одну, сам с Наиной занял, а третью отдал семье старшей дочери Елены.
Что касается Хасбулатова, быстренько занявшего «генсековское» жилье, этого и вовсе никакие
