причем немалый, от этого несла лишь Россия: в оплату за реальные российские товары, поставляемые на Украину, в соседнюю страну перекочевывали эти самые «пустые» рубли, подстегивая здесь инфляцию, сводя на нет усилия российского правительства по финансовой стабилизации.
Возможность беспрепятственно экспортировать инфляцию в Россию позволяла правительству Украины и ее Нацбанку (который, кстати, был подчинен не Верховной Раде, а правительству) регулярно и достаточно безболезненно кредитовать предприятия, проводить взаимозачеты по геращенковскому варианту и т. д.
Наконец, за счет «нарисованных» денег, конвертируя их в купоны (эта местная «валюта» была введена на Украине уже в начале 1992 года), украинским властям какое-то время удавалось оперативно повышать зарплаты, поддерживая относительно высокий — выше, чем в России, — уровень жизни населения, по крайней мере некоторой его части. А это, в свою очередь, позволяло противникам российских реформ кивать на пример соседней страны: вот, дескать, тамошнее руководство выбрало «мягкий» вариант реформ, и смотрите, как там здорово живут. На самом деле никаких реформ — ни мягких, ни жестких, — на Украине долгое время вообще не было, реформы топтались на месте. И после того как Россия перекрыла- таки переток «нарисованных» денег на свою территорию, бездарная экономическая политика Кравчука и Фокина обернулась для Украины социально-экономической катастрофой…
Гайдар:
«Не было ни одной безумной экономической идеи, — из числа тех, с какими носилась оппозиция в России, — которая не была бы многократно опробована на Украине. Здесь регулярно проводили пополнение оборотных средств, взаимозачеты задолженностей, выдавали масштабные эмиссионные кредиты, пытались сохранить многочисленные дотации… И все это, конечно, — под флагом защиты социальных интересов трудящихся. Самоубийственные последствия такой политики в полной мере сказались, когда России наконец удалось обрести денежную независимость. Эмиссия, замкнувшаяся в границах Украины, обернулась в 1993 году мощнейшим инфляционным взрывом. Темпы роста цен более чем в десять раз превысили отнюдь не низкие российские показатели. К осени 1994 года средняя заработная плата на Украине далеко отставала от российской, составляя что-то около двадцати долларов. Неспособная расплачиваться по своим обязательствам молодая страна оказалась на грани государственного банкротства».
До поры, до времени российские власти — и правительство, и Центробанк, — сообща как могли сопротивлялись самодеятельности бывших братских республик, касающейся несанкционированной рублевой эмиссии. 21 июня вышел указ президента «О мерах по защите денежной системы РФ», прямо предписывавший оградить интересы России от необоснованной безналичной эмиссии в странах СНГ и Балтии. С 1 июля расчеты с этими странами стали проводиться через корреспондентские счета, так что автоматический экспорт в Россию безналичной денежной массы, создаваемой в ближнем зарубежье, вроде бы сделался невозможен. Тем не менее попытки как-то протолкнуть эту массу в российские пределы продолжались.
19 июля, после очередного киевского эмиссионного мероприятия, Центробанк России опубликовал специальное заявление (видимо, оно было подготовлено еще при Матюхине). Вопреки принятому порядку, говорилось в документе, некоторые центральные банки стран СНГ принимают односторонние решения, наносящие ущерб интересам Российской Федерации. В частности, стало известно, что Национальный банк Украины, имея многомиллиардную задолженность перед Центральным банком России, принял решение о выдаче кредита предприятиям Украины в размере более 300 миллиардов рублей, в результате чего российские предприятия в обмен на поставляемую продукцию будут получать «пустые бумажки». По сути, эмитируются огромные средства, которые в ближайшее время вольются в хозяйство Российской Федерации. Экономика России подвергнется мощному инфляционному удару, сводящему на нет принимаемые в России стабилизационные меры. В этой ситуации, писали авторы документа, Центральный банк России счел необходимым обратиться в Верховный Совет Российской Федерации с предложением рассмотреть создавшееся критическое положение и до урегулирования данной проблемы объявлять такие национальные банки неплатежеспособными с введением жестких ограничений на поставку товаров российскими предприятиями в эти государства (ранее Центробанком на места уже была разослана телеграмма, рекомендующая предприятиям ввести такие ограничения для Украины).
Однако с приходом Геращенко ситуация изменилась. Новый председатель ЦБ и здесь встал поперек правительства. Как уже говорилось, после введения корреспондентских счетов Украина уже не могла произвольно перекачивать безналичные рубли в Россию. Однако такая перекачка вновь становилась возможной в случае, если российский Центробанк предоставлял своему украинскому партнеру соответствующий кредит. И такие кредиты — на все возрастающие суммы — Киеву стали милостиво выдаваться. Подписав упомянутое выше соглашение от 10 сентября, Геращенко по существу вообще снял какие-либо ограничения на кредитования безудержной эмиссионной прыти братьев-славян…
Наиболее эмоционально на Геращенко вновь обрушился Петр Филиппов, заявивший 15 сентября, что соглашение, подписанное главой ЦБ, нарушает указ президента от 21 июня. Это соглашение, по словам Филиппова, широко открывает шлюз для перетока с Украины в Россию неотоваренных безналичных денег, которые будут подрывать отечественную финансовую систему. Воспользовавшись прецедентом, таких же соглашений потребуют от России и другие государства СНГ.
Филиппов высказался за то, чтобы депутаты поставили в Верховном Совете вопрос о соответствии Геращенко занимаемой должности.
Несколько позже Петр Филиппов и его коллеги из Парламентской коалиции реформ выступили со специальным обращением к Верховному Совету, в котором заявили, что в результате действий Геращенко реальное национальное богатство России будет перекачиваться в страны СНГ в обмен на «нарисованные» банками этих стран безналичные рубли. Только Украина уже «нарисовала» миллиарды таких рублей. В то же время страны СНГ устанавливают жесткие административные ограничения на вывоз товаров со своей территории в Россию. Такой «обмен» вновь приведет к пустым полкам в российских магазинах, всеобщему дефициту и в конечном счете — к социальному взрыву.
19 сентября с неожиданно резкой критикой в адрес Геращенко выступил его заместитель Сергей Игнатьев. Впрочем, критика была не совсем неожиданной: Игнатьев давно зарекомендовал себя как либерал, один из ключевых членов команды Гайдара (на работу в ЦБ его взял еще Матюхин). Неожиданность заключалась лишь в том, что не всякий подчиненный решится публично обличать своего шефа. Да и вообще, до той поры Игнатьев не особенно проявлял себя в качестве публичного человека.
В интервью «Независимой газете» зампред ЦБ заявил, что не согласен с действиями своего начальника, в результате которых произошло очень сильное ослабление денежно-кредитной политики. «На мой взгляд, — сказал Игнатьев, — за последние два месяца, то есть после прихода на пост председателя ЦБ Виктора Владимировича Геращенко, были приняты два очень серьезных решения, которые будут иметь далеко идущие последствия в плане динамики роста денежной массы и уровня цен. Как мне представляется, оба эти решения были ошибочными».
Под ошибочными решениями Геращенко Сергей Игнатьев, естественно, подразумевал решение о проведении взаимозачетов и подписание соглашения с Нацбанком Украины. По поводу взаимозачетов Игнатьев привел уже известные аргументы, высказанные ранее другими оппонентами Геращенко:
«Пути проведения взаимозачетов, по которым пошел новый председатель Центробанка, очень сильно отличаются, и, на мой взгляд, в худшую сторону, от тех методов, которыми намеревался решить пресловутую проблему задолженности и неплатежей Матюхин… По схеме Матюхина проведение зачетов не должно было означать дополнительной денежной эмиссии… Проведение всей этой болезненной процедуры было очень важно, так как необходимо было изменить стереотипы поведения госпредприятий, привыкших к старой административной системе хозяйствования… Как они себя привыкли вести? Мое дело произвести продукцию, а пользуется она спросом или нет, — это не мое дело, обеспечить платеж — это дело или правительства, или Центрального банка, или кого-нибудь еще… В рыночной экономике предприятие- производитель обязано интересоваться, платежеспособен ли покупатель. Тот же зачет, который пошел после назначения Виктора Геращенко, он совершенно иной… Он проходит по традиционной советской форме — платежи осуществляются за счет автоматического кредита Центрального банка… Иначе говоря, произойдет очень сильный выброс денег…».
