сыну. Загудел, засвистел в ушах у юноши ветер, не успел он опомниться, как очутился на берегу моря.
Вынул царский сын тыкву-горлянку, тряхнул ее несколько раз и прошептал:
— Тыква-горлянка, тыква-горлянка! Обернись резвым красным конем!
И правда, выскочил тут из тыквы-горлянки резвый конь. Сел на него Ши-и, распрощался с царевичем и поскакал домой.
Вмиг домчал конь Ши-и до деревни. Слез Ши-и с коня, оглянуться не успел, а коня и след простыл.
Слыхал я после от людей, что не рад был У-гэнь, когда Мин-чжу к себе домой привел. Не успели прийти, а девушка уже торопит скорее в горы возвращаться — спасать Ши-и. Не пошел старший брат спасать младшего. А вскорости стал уговаривать Мин-чжу замуж за него пойти. Не согласилась Мин-чжу, а У-гэнь ей говорит:
— Напрасно ждешь. Нет Ши-и давно в живых. Он или убился, или с голоду умер.
Услыхала это Мин-чжу, и тяжесть камнем легла ей на сердце. Поняла девушка, что У-гэня корысть обуяла, и решила заманить его в город, уж там она придумает, как вызволить из беды Ши-и.
Говорит девушка У-гэню:
— Я согласна стать твоей женой, только сперва заручись согласием моего отца, пусть разукрасит дом разноцветными фонариками да флажками да свадьба чтоб пышная была. Одна я у отца с матерью, нет у меня ни братьев, ни сестер, все богатство тебе достанется. А не пойдешь к отцу, я лучше с собой покончу, а женой твоей не стану!
Как услыхал У-гэнь про богатство, так сразу в город заторопился.
На другое утро отправились У-гэнь с Мин-чжу в путь-дорогу. Не думали они, не гадали, что Ши-и вдруг повстречается им. Увидел У-гэнь брата — не знает, куда от стыда деваться, и давай улепетывать, словно заяц.
Слыхал я от людей, будто лентяй да бездельник У-гэнь ходил из деревни в деревню, милостыню просил, вскорости умер с голоду.
А Ши-и с Мин-чжу весь век жили счастливо. Они не помышляли о богатстве, не пошли в дом Чжана, а вернулись в деревню, вместе трудились и в радости проводили свои дни.
Жили на свете старик со старухой, и было у них семеро дочерей. У шестерых волосы длинные, красивые, а у седьмой — плешь. Вот старуха и говорит старику:
— У змея золотые цветы цветут, возьми-ка топор да пойди сруби их. Старшей дочке да второй дашь по золотому цветку, а мне принесешь простой белый.
Взял муж топор, положил его на плечо, идет и поет:
— Дун-дун-дун-дун-дун — старшей дочке дам золотой цветок, дун-дун-дун-дун-дун — второй дочке дам золотой цветок…
Стал он рубить белый цветок, да уронил свой топор Золотое лезвие в нору к змею.
— Змей, змей, отдай мне топор Золотое лезвие!
— Погоди, сейчас встану.
— Змей, змей, отдай мне топор Золотое лезвие!
— Погоди, носки надену.
— Змей, змей, отдай мне топор Золотое лезвие!
— Погоди, огонь разожгу.
Рассердился тут старик да как крикнет:
— Эй, змей, живо подай мне мой топор Золотое лезвие!
— А что ты мне дашь за него?
— Хорошую кошку мышей ловить.
— Есть у меня кошка!
— Тогда собаку ворота сторожить.
— Есть у меня собака!
— Тогда курицу, чтоб яйца несла.
— Есть у меня курица!
— Тогда свинью с поросятами!
— Есть у меня свинья с поросятами!
— Отдам тебе хорошую девушку в жены!
— Веди ее скорее сюда! Приведешь — получишь свой топор Золотое лезвие.
Воротился отец домой, сел на старый жернов. Пришла старшая дочь, говорит:
— Отец, а отец! Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
— Хотел я вам по золотому цветку добыть, да уронил топор Золотое лезвие в нору к змею. А змей взамен топора одну из вас в жены требует. Пойдешь замуж за змея?
— Не пойду, вонючий он.
Пришла вторая дочь, говорит:
— Отец, а отец! Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
— Хотел я вам по золотому цветку добыть, да уронил топор Золотое лезвие в нору к змею. А змей взамен топора одну из вас в жены требует. Пойдешь замуж за змея?
— Не пойду, вонючий он!
Пришла жена-старуха, говорит:
— Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
— Что проку тебе рассказывать? Ты ведь тоже не пойдешь замуж за змея! Рубил я белый цветок и уронил топор в нору к змею. А змей взамен топора одну из наших дочек в жены требует.
Подошла третья дочь, говорит:
— Отец, а отец! Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
— Хотел я вам по золотому цветку добыть, да уронил топор Золотое лезвие в нору к змею. А змей взамен топора одну из вас в жены требует. Пойдешь замуж за змея?
— Не пойду, вонючий он.
Подошла четвертая дочка, говорит:
— Отец, а отец! Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
— Хотел я вам по золотому цветку добыть, да уронил топор Золотое лезвие в нору к змею. А змей взамен топора одну из вас в жены требует. Пойдешь замуж за змея?
— Не пойду, вонючий он!
Подошла пятая дочь, говорит:
— Отец, а отец! Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
— Хотел я добыть вам по золотому цветку, да уронил топор Золотое лезвие в нору к змею. А змей взамен топора одну из вас в жены требует. Пойдешь замуж за змея?
— Не пойду, вонючий он!
Подошла шестая дочь, говорит:
— Отец, а отец! Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
— Хотел я добыть вам по золотому цветку, да уронил топор Золотое лезвие в нору к змею. А змей взамен топора одну из вас в жены требует. Пойдешь замуж за змея?
— Не пойду, вонючий он!
Подошла седьмая дочь, говорит;
— Отец, а отец! Каждый день ты, как придешь, на теплый кан садишься. А сегодня пришел, на холодный жернов сел. Не таись, расскажи, что с тобой приключилось?
