Глория была так разочарована, что я быстрехонько увел её оттуда, и мы немного побродили по ливерпульским улочкам. Я показал ей магазин 'Райтбай', который ей понравился, после чего мы отыскали уютный паб на одной из тихих улочек и уединились за угловым столиком.
Я заказал для Глории джин с тоником, а себе взял пиво. Потом мы закурили, воспользовавшись моей новой зажигалкой.
— Должно быть, мы стареем, — со смехом сказал я.
Глория улыбнулась и кивнула.
— Да, много воды утекло за два года. О некоторых современных танцах я даже не слышала.
— Они их на ходу изобретают, — предположил я и рассмеялся. — Можно подумать, что мы восьмидесятилетние перечницы, которые перемывают косточки молодежи.
Глория прыснула.
— Именно такой я себя и ощущала посреди этой банды юнцов. — Она опустила голову и окинула придирчивым взглядом свое белоснежное платье. Мне казалось, что я разодета как павлин.
— Ты выглядела, как мисс Вселенная, — заверил я. — Все волосатики так и раздевали тебя взглядами, пуская слюнки. Я изошел от ревности.
Глория сжала мою руку.
— Ты лапочка, Расс.
В её глазах появилось такое выражение, что у меня закружилась голова. Когда Глория заговорила, голос её звучал сдавленно:
— Поедем домой, Расс. Прямо сейчас!
Я кивнул, и мы поспешно выбрались на улицу. Чтобы не тратить время на ожидание автобуса, я остановил такси, решив, что корить себя за расточительство буду потом. В такси Глория сразу прижалась ко мне, как котенок, потом подняла голову и поцеловала меня прямо в губы. Ее рука проползла по моему бедру к самой ширинке, и пальцы сразу нащупали моего затрепетавшего жеребчика. Я в свою очередь опустил руку на её коленку и почувствовал, что её ножки раздвигаются в стороны. Я стал медленно пробираться вверх по бедру, пока мои пальцы снова не нащупали нежную жаркую кожу. В следующую секунду, словно по команде, мы вдруг оба остановились, и я и Глория. Она отняла руку от моего вздыбленного зверя, а мою ладонь стиснула туго сведенными бедрами, пленив её в самом заветном и сокровенном месте до самого конца поездки.
Когда мы вошли в квартиру, Глория повернулась ко мне, легонько чмокнула в нос и провела прямо в спальню к широкой двуспальной кровати, застланной белым вышитым покрывалом. Она скинула пальто, потом помогла мне избавиться от моего. Мы не говорили ни слова. Все было, как в сказке, тягуче, сладостно, непредсказуемо и волшебно. Никогда прежде я не испытывал ничего подобного. Секс всегда был сопряжен для меня с неловкостью, спешкой, пугливостью и нервозностью; теперь же, рядом с Глорией, казалось самым естественным на свете медленно раздеться донага и предаться любви.
Когда я наконец собрался уходить, воскресный вечер уже готовился уступить место ночи. Уже у самой двери нагая Глория обхватила мою шею руками и прильнула ко мне. Голос звучал совсем сонно — она едва проснулась.
— Расс… мне было так чудесно. Даже не представляла, что может быть так хорошо. — Она встряхнула пышными волосами и, запрокинув голову, посмотрела на меня. — Я хочу тебя видеть всегда, как можно чаще… но только тогда, когда ты сам этого захочешь. Никаких обязательств, никаких клятв… Запомни это — никаких обязательств.
Я нежно поцеловал её. Мне показалось, что никогда ещё я не видел Глорию такой расслабленной и счастливой. В последний раз оглянувшись через плечо, я послал ей воздушный поцелуй и вышел на улицу к автобусной остановке.
Глава шестая
В понедельник я разнервничался, ещё не проснувшись. Однако, войдя в 'Райтбай' и увидев знакомую физиономию Джима Стэнфорда, я сразу почувствовал себя увереннее.
— Добро пожаловать в наш клуб, — весело сказал он. — Сейчас нас потащат в 'залзан' — зал занудства, — где О'Нил в трехмиллионный раз расскажет, как он в молодости продавал по пятнадцать тысяч машинок в неделю. Каждый понедельник нас потчуют этой белибердой.
Он распахнул дверь по соседству с кабинетом Сэндса, и мы вошли. В просторной комнате в два ряда стояли складные металлические стулья, а у дальней стены на небольшой деревянной платформе торчал стол. В комнате я насчитал дюжину продавцов, которые оживленно переговаривались и дымили, как паровоз, отходящий от станции 'Лайм-стрит'. За столом сидели Аллен Дрейпер и О'Нил.
Джим Стэнфорд представил меня продавцам, которые мне сразу понравились. Затем Дрейпер громко провозгласил:
— Доброе утро, джентльмены. Прошу вас, рассаживайтесь.
Дождавшись, пока все усядутся, он обвел аудиторию отеческим взглядом и сказал:
— Во-первых, я рад поприветствовать нового члена нашего славного сообщества, мистера Рассела Тобина. Встаньте, пожалуйста, Расс!
Я встал, поклонился под шквал аплодисментов, потом снова сел.
— Для мистера Тобина хочу пояснить, что каждый понедельник начинается для нас с общего собрания, на котором мы впрыскиваем друг другу эликсир бодрости — получаем психологическую инъекцию на всю неделю. Итак, — он заглянул в бумажку, — прошлую неделю можно считать вполне успешной. Трое из вас продали больше десяти машинок, а все остальные — больше пяти. Не самая лучшая неделя, но весьма приличная. Теперь, принимая во внимание, что здесь с нами Расс, мне кажется, что самое время разыграть перед его глазами сцену продажи, в которой мистер О'Нил будет играть роль сварливой домохозяйки, а один из вас попробует продать ему швейную машинку. Джим Стэнфорд, попрошу вас.
Джим тихонько выругался, потом улыбнулся и сказал:
— Хорошо, Аллен.
Он поднялся на платформу и постучал по столу, делая вид, что это входная дверь.
— Доброе утро, мэм. Моя фамилия Стэнфорд. Я из компании 'Швейные машинки Райтбая'. Мы получили ваш купон с просьбой продемонстрировать вам знаменитую модель 'Райтбай-мини' и я вам её привез.
— А, да, — ворчливо произнес О'Нил. — Заходите. Можете поставить её на этот кофейный столик.
— Если не возражаете, мэм, я бы предпочел вот этот обеденный стол.
— Это ещё зачем? — взвился О'Нил. — Кофейный столик достаточно велик для нее.
Джим покачал головой.
— Не совсем, мэм. Сейчас вы сами попробуете эту машинку в деле и, я уверен, вам будет удобнее иметь больше простора для локтей.
— Ну, ладно, — проворчал О'Нил.
На этом месте Аллен Дрейпер прервал их.
— Обратите внимание, Расс, — сказал он. — Это очень важно. Старайтесь сразу отвоевать побольше места. Сейчас сами увидите, зачем это нужно.
Он кивнул Джиму Стэнфорду, который принялся распаковывать машинку. Сняв крышку, он стал подключать машинку к сети и как бы невзначай спросил:
— У вас есть дети, мэм?
— О, да, один мальчик. Жуткий непоседа.
— И у вас есть собственная швейная машинка?
— Да, — кивнул О'Нил. — Старая развалюха с педалью. Осталась мне от матери.
— Прекрасно, — улыбнулся Стэнфорд. — Ну, вот, миссис О'Нил. Полюбуйтесь на эту красавицу, рекламу которой вы видели…
О'Нил наморщил нос.
