— Парень явно свихнулся.
Глория улыбнулась и пожала плечами.
— Нет, Расс, у нас уже давно все шло наперекосяк. Поженились мы пять лет назад, но нормально жили только первые три года. Я страшно жалею, что продолжала за него цепляться в последние два.
Голос её потеплел.
— Ты мне его заменишь, Расс. Не бойся, я не потребую, чтобы ты на мне женился; просто ты мне нравишься, мне с тобой приятно, и я тебя хочу! — Она лукаво улыбнулась. — Ты просто обалдел бы, узнав, что я порой про тебя думаю.
Вот это женщина — душа нараспашку! Хорошо все-таки иметь дело с опытной женщиной. Я не раз слышал такие разговоры в крикет-клубе. Познакомься с опытной женщиной, и ты навсегда позабудешь про всех остальных. Я мысленно представил себе вечно хихикающую Джин, пытающуюся соблазнить меня голым задиком или неразвитыми грудками, и зябко поежился. Разве можно сравнить её с Глорией? Бррр!
Сделав над собой изрядное усилие, я унял дрожь в голосе и сипло проквакал:
— Я ведь даже не знаю, где ты живешь.
Рука Глории нырнула в сумочку, извлекла из неё клочок бумажки и протянула мне.
— В Чайлдуолле.
Я аккуратно упятал бумажку с адресом и телефоном в карман.
— Ты станешь моей первой клиенткой, — пообещал я.
— Я капризная, — сказала Глория, сияя глазами. — Меня нужно долго уговаривать. Тебе придется приходить снова и снова.
Джим Стэнфорд так и не позвонил, и во вторник меня уже охватила паника. Я придумывал всевозможные причины, объясняющие молчание Джима, но ни одна не добавляла мне оптимизма. Видимо, Сэндс не пожелал иметь со мной дело, размышлял я. У меня нет опыта, нет своего автомобиля, да и продавцов у него должно быть хоть пруд пруди. А вдруг Джима Стэнфорда сбила машина, и сейчас он лежит в коматозном состоянии в какой-нибудь больнице. Словом, во вторник я совсем извелся.
Пять часов, а Джим так и не позвонил. Я распрощался с сослуживцами и в самом мрачном расположении духа вышел на улицу. Я был настолько поглощен своими мыслями и удручен, что даже не обратил внимание на резкие гудки автомобиля, прозвучавшие, когда я ступил на тротуар. Лишь на четвертый или пятый гудок я обернулся и увидел Стэнфорда, сидящего за рулем своей машины.
— Привет, Расс! — весело окликнул он. — Залезай.
Я приблизился на непослушных ногах и забрался на переднее сиденье.
— Привет, Джим. Ну, как?
— Извини, что не позвонил раньше, но Сэндс только что вернулся с Юга. Сегодня днем я с ним поговорил и он сказал, чтобы ты пришел завтра в шесть.
— О, Джим, не знаю, как тебя благодарить, — засуетился я.
Он отмахнулся.
— Не стоит, Расс. Надеюсь, ты ему понравишься. Только не пасуй перед ним. С новичками он бывает излишне суров, но это только игра — для проверки. Держись с достоинством, и все будет в порядке.
— Спасибо за совет.
Стэнфорд метнул взгляд на часы.
— Мне пора ехать, меня ждет клиент. Правило первое: никогда не опаздывай к клиенту. До скорого, Расс. Звякни мне завтра вечерком, расскажи, как вы пообщались.
— Непременно, Джим.
Я отпер дверцу, и начал было выбираться, но голос Джима остановил меня.
— Кстати, — сказал он, — я поговорил с ребятами из гаража. Если тебя примут к нам на работу, они тебе помогут. Недели через две они ожидают приличный 'хиллман' за полторы сотни. Сразу заплатишь пятьдесят, остальное потом, частями. Они и страховку тебе сделают.
— Замечательно, Джим. Спасибо большое. Век не забуду.
Я вылез на тротуар и проводил взглядом его новехонький 'консул'. Итак, завтра в шесть вечера. Через двадцать четыре самых длинных часа в моей жизни.
Среда, утро.
Когда я вошел в нашу контору, Глория громко присвистнула. Все остальные как по команде уставились на меня с открытыми ртами, а миссис Ридер настолько растерялась, что даже не нашлась, как съязвить.
— Ну надо же! — благоговейно проговорила Глория, глядя на меня сквозь колечки ножниц, словно вдовствующая герцогиня сквозь пенсне. — Кто это к нам пожаловал? Никак сам высокочтимый сэр Рассел Тобин, эсквайр?
— Скорее, какое-то огородное пугало, — спохватилась миссис Ридер.
Я и в самом деле вырядился, как на собственные похороны. Парадный синий костюм из сержа, брюки, отутюженные так, что их складки грозили перерезать мои коленные чашечки, белоснежная рубашка и итальянский шелковый галстук, обошедшийся мне в двухдневное жалованье. Добавьте к этой картине новехонькие кожаные туфли и поймете, насколько ошеломляюще я выглядел.
Глория казалась потрясенной. Щечки её порозовели. Она лихо подмигнула и проворковала:
— Что бы ты ни продавал, красавчик, я покупаю шесть экземпляров!
— На собеседование собрался? — поинтересовался Боб Фитч.
— А я и не знала, что наш премьер-министр уходит в отставку, прокудахтала миссис Ридер. — Ты решил занять его место?
— Тсс! — заговорщически прошептал я, приложив палец ко рту. — Бедняга ещё ни о чем и не подозревает. Это его убьет.
Шутки продолжались в течение всего дня. Я держался стойко, так и не удовлетворив любопытства своих коллег.
В обеденный перерыв я решил, что сегодня не пойду к Курилке Джо, где меня изведут расспросами, и Глория, прогулявшись на улицу, купила сандвичи и принесла их в контору. К тому времени остальные разошлись, и мы с ней остались одни. Впервые за все время нашего знакомства. Глория, похоже, тоже это осознала; во всяком случае, так мне показалось.
— Я уже говорила, что ты сегодня такой свеженький, что мне хочется тебя скушать? — спросила она, запуская зубки в сандвич.
— Нет.
— Так знай — хочется.
— Благодарю вас, мэм.
— И у меня все по тебе болит.
— Да?
— Особенно внизу живота…
Я встал, зашел сзади и опустил руки на её плечи. На Глории была тонкая просвечивающая блузка, и стоило только моим пальцам прикоснуться к шелковистой нежной коже, как по её телу пробежала легкая дрожь. Глория глубоко вздохнула, пытаясь унять трепет, а я никак не мог отвести взгляд от пышных полушарий её изумительных грудей, грозивших вырваться из тугого лифчика. Не выдержав соблазна, я расстегнул верхние пуговички блузки и проник внутрь. Два года я мечтал об этой минуте! Мои ладони проскользнули в чашечки бюстгальтера и обхватили её груди. Боже, какие груди! Мягкие, как щенок лабрадора. Соски мгновенно затвердели и уперлись мне в ладони, словно два наперстка. Глория застонала и обеими руками притиснула мои ладони к грудям.
— Сильнее! — вдруг вырвалось у нее. — Сделай мне больно!
Когда я, обхватив большим и указательным пальцами её соски, резко сдавил их, мне показалось, что Глория вот-вот потеряет сознание. Ее голова запрокинулась назад, упершись мне в живот, глаза были закрыты, дыхание вырывалось из груди короткими хриплыми толчками.
И вдруг она резким движением схватила мою правую руку и направила прямо к своим бедрам, которые раздвинулись, насколько позволяла юбка. Боже, и почему мы с ней сидели в этой дурацкой конторе! Я нащупал шероховатую полоску края чулка, а в следующий миг мои пальцы обожгла её трепещущая плоть —
