— Есть трошки.
Через два дня на берегу появился новый зим.
Как-то, придя домой, Назарка сказал Настасье:
— Знаешь, может, так сделать... Заместо кухарки к ним... А сама приглядывай, чтоб не хоронили золото-тка, да и промеж собой ладили.
Настасья охотно согласилась.
В течение нескольких дней Назарка таскал к ручью муку, соль, мясо. Изредка спрашивал рябого:
— Как?
— Нельзя хвастать, уйдет...
Назарка строго уважал приметы, но все же ночью осторожно спрашивал у Настасьи:
— Ну как?
— Моют, а разве увидишь? — неохотно отвечала Настасья.
— Ну они вроде ребята ничего.
И вдруг все перевернулось. Назарка возвращался с охоты. Обычно с пригорка был заметен дымок. Теперь его не было. Назарка неторопливо шел, таща на спине громадного глухаря.
У ручья было тихо. Лесная сорока воровато поглядела на него и взлетела на крышу нового зима.
Назарка пробежал к дому, прислушался. Тихо. Только звенит ручей, прыгая с камня на камень.
Рванул дверь — и отпрянул. Савка и Матюха мертвые лежали на полу. Рябого и Настасьи не было».
— А ты чего все пишешь-то? — спросил меня Назар Илларионович.
— Интересно. Забыть боюсь.
— А-а... Вот и все про Настасью.
— А как же вы ушли с Темги, Назар Илларионович?
— Это совсем уже другое. Тут случилось так.
«Прошло много лет. Назарка постарел, согнулся и злобу перенес на кроткую Пальму. Он прозвал ее Дамкой в память о сбежавшей Настасье, желчно ругался, когда Пальма вырывала лучшие куски у Валета:
— Только обманом и живешь, нечистая кровь!
Не стало для Назарки в тайге прежней прелести и спокойствия. Стал избегать людей, и только с менялой встречался раз в году, зимой, да и то много не разговаривал с ним, — не торгуясь отдавал шкуры и, получив порох, муку, соль и свинец, молча поил менялу чаем, кормил сохатиной и наутро выпроваживал из дому.
Как-то шел Назарка по тенистому распадку. Валет и Дамка отбегали в стороны, рыскали в кустах и возвращались к хозяину. Выйдя на склон сопки, Назарка сел на валежину и закурил трубку. Он ни о чем не думал. Где-то далеко тявкала Дамка.
«Белку нашла», — убирая трубку в карман, подумал Назарка и спустился в распадок.
Дамка сначала тявкала редко, словно и сама понимала,что белка еще «не выкунилась», но потом стала лаять заливно, со злобой.
«Зверь!» — решил Назарка и перезарядил бердан пулей. Перепрыгивая через валежины, обегая деревья, он легко бежал вперед. И вдруг лай сменился визгом. Назарка выругался. В просветах между деревьями мелькнуло что-то серое, за ним промчались Валет и Дамка. Назарка вскинул ружье, выстрелил. Короткий визг — и все стихло.
На земле, судорожно дергая головой, лежала большая серая собака. Назарка удивленно рассматривал ее. Нечто похожее на испуг появилось на его лице.
— Что вы наделали? — услыхал он звонкий голос. Назарка обернулся и увидел девушку. Она подбежала к собаке, положила ее голову на колени и заплакала. Собаки таежника тихо рычали.
— Зачем вы убили Серко? — гневно хмуря брови, спросила девушка. У нее были карие с золотистыми точками глаза и короткие светлые волосы.
— Зря убил собаку, — раздельно произнес Назарка. — Лучше бы тебя убить-то, чем собаку-то...
И ушел.
Начался дождь, мелкий, скучный.
Назарка остановился, несколько секунд постоял в раздумье и повернул обратно. Скоро он подошел к тому месту, где убил собаку. Но Серко не было. «Ну, верно, недалеко они живут, подумал он, — унесли».
Но ему пришлось пройти еще с километр но следу девушки, прежде чем он услышал голоса.
На поляне у серых палаток ходили люди, горел дымный костер. Назарка залез в куст можжевельника.
Он видел: людей немного, среди них женщина. Возле палаток лежали лотки, кирки, лопаты. Назарка понял: люди пришли за золотом.
Он ушел, решив наблюдать за людьми, ждать того дня, когда они, намыв золота, передерутся.
Часто после этого Назарка подолгу лежал вблизи лагеря, слушая разговоры мужчин и звонкий смех девушки.
— У, нечистая кровь! — злобно ругал он ее и насмешливо глядел на очкастого старого человека в синем плаще. Назарке почему-то казалось, что этого человека непременно должны убить, и он даже знал, что убьет его рослый хмурый парень в клетчатой рубахе. А может, их всех убьет вот тот бородатый, сутулый и заберет с собой девку. Он всегда ходил с ружьем, этот бородатый. Назарке нравилось представлять картины убийства. В них он находил какое-то удовлетворение, — дескать, не он один обманутый.
Прошло около недели, но сколько Назарка ни подглядывал, ничего, кроме веселого смеха девушки, мирного говора мужчин и хорошей дружбы, не видел. Тогда он решил поближе узнать людей.
В лагерь он пришел поздним вечером, неся за спиной глухаря. Не здороваясь, оглядел палатку, очкастого человека.
— Вот, смотрю, люди. — И положил на стол глухаря.
— Глухарь — это замечательно, папаша... Славный глухарь. Тяжелый. Сколько вам за него заплатить?
— Ничего не надо. Та?к ешьте.
— Ну что ж, спасибо, тогда и я вас кое-чем угощу. Ирина! — крикнул он, и в палатку вошла девушка.
Она с неприязнью взглянула на таежника.
— Смотри, какого глухаря принес нам папаша. Будь любезна, приготовь кой-чего для знакомства.
Закурили. Назарка — трубку, очкастый — цигарку. Ирина принесла на тарелке жирную селедку с черемшой, водку и печенье. Старик налил водку в стаканы и поставил один перед Назаркой.
— Нет, — отодвинул Назарка стакан, — не пью.
— И прекрасно делаете. Я тоже не питок, хотя сейчас выпить можно.
— Чего в тайгу-то пришли? — ломая пальцами печенье, спросил Назарка.
— Золото искать.
— Это хорошо, золото-тка... Богатыми хотите быть. Старатели.
— Нет, геологи мы. Найдем золото, застолбим — и дальше. А потом здесь прииски будут... А вы, значит, местный охотник? Это хорошо. Вы отлично должны знать тайгу.
— Ну, — настороженно покосился Назарка.
— Проводником не желаете ли быть?
— Не желаю! — подымаясь, ответил Назарка и, не глядя ни на кого, вышел.
На поляне он увидел Ирину. Смеясь, она что-то рассказывала высокому хмурому парню.
Ночью у своего костра Назарка долго думал: «Видно, находят золото-тка, да мало, потому и дружные... Ежели Золотой-то ручей показать им, то, глядишь, и головы потеряют...»
Бездымно горела ольха. Собаки спали, тонко поскуливая, уткнув морды в передние лапы. Ветер шумел в вершинах лиственниц. Где-то далеко, в стороне Золотого ручья, прокричал гуран. Назарка поворошил поленья. Искры взметнулись в черное беззвездное небо.
«Показать ежели?..»
