втащить ее наверх. Рама машины позволяет ее переносить. Но спустить ее на веревке…
– Нам придется искать настоящего атлета.
– По крайней мере, тебе не придется искать его долго. Мы ведь принимаем, что твой гипотетический убийца явился на лифте, не так ли?
– Ну да.
Прошлой ночью через крышу прибыла только Дженис Синклер.
– Лифт запрограммирован таким образом, чтобы впускать определенных людей и не пропускать всех остальных. Список короткий. Доктор Синклер был человек необщительный.
– Вы их проверяете? Где они были, алиби, и все такое?
– Разумеется.
– Вы могли бы проверить кое-что еще, – начал было я, но тут вошел Эндрю Портер, и мне пришлось прерваться.
Портер выглядел обыденно, в поношенном полупрозрачном комбинезоне, который он, наверно, натягивал, когда бежал к такси. Под обвисшей тканью так и перекатывались мускулы. Мышцы брюшного пресса выступали как чешуя броненосца. Мускулы серфингиста. Солнце почти обесцветило его волосы, и сделало его кожу темной, прямо как у Джексона Беры. Казалось бы, подобный загар должен скрыть побледнение, вызванное неожиданными новостями, но это было не так.
– Где она? – осведомился он.
Не дожидаясь ответа, он ринулся к автодоку, месторасположение которого он знал. Мы двинулись следом.
Ордас не давил на него. Он выжидал, пока Портер рассмотрел Дженис, потом распечатал сводку и внимательно ее прочел. После этого Портер вроде бы несколько успокоился. Его лицу вернулся нормальный цвет. Он повернулся к Ордасу и спросил:
– Что тут произошло?
– Мистер Портер, вы что-нибудь знаете о последнем проекте доктора Синклера?
– О компрессоре времени? Да. Когда я был здесь вчера вечером, он устанавливал его в гостиной – как раз в центре этого круга высохшей травы. Тут есть какая-то связь?
– Когда вы сюда прибыли?
– Э… около шести. Мы немного выпили, и дядюшка Рэй продемонстрировал свою машину. Он нам много о ней не рассказывал – просто показал, на что она способна, – белые зубы Портера сверкнули. – Она в самом деле работала! Эта штука может сжимать время! За два месяца внутри можно прожить всю свою жизнь! Наблюдать, как он там движется внутри поля – это было словно следить за полетом колибри. Даже сложнее. Он зажег спичку…
– А когда вы ушли?
– Около восьми. Мы пообедали в “Доме ирландского кофе” Чиллера, потом… Слушайте, что здесь все- таки произошло?
– Сначала мы должны кое-что выяснить, мистер Портер. Вы с Дженис весь вечер были вместе? С вами был кто-нибудь еще?
– Разумеется. Обедали мы вдвоем, но потом отправились на вечеринку. На пляже Санта-Моники. У моего друга там дом. Я дам вам адрес. Около полуночи кое-кто из нас вернулся к Чиллеру. Потому Дженис отвезла меня домой.
– По вашим словам, вы возлюбленный Дженис. Она живет не с вами?
– Нет. Я ее постоянный возлюбленный, так сказать, но я ею не командую, – он выглядел беспокойно. – Она живет здесь, с дядюшкой Рэем. Жила. О черт!
Он заглянул в автодок.
– Послушайте, судя по сводке, она в любую минуту может проснуться. Могу я принести ей халат?
– Естественно.
Мы последовали за Портером в спальню Дженис, где он подобрал для нее персикового цвета пеньюар. Этот парень начинал мне нравиться. У него были правильные инстинкты. Вечерняя раскраска – это не тот наряд, в котором разгуливают утром после убийства. И он подобрал халат с длинными, свободными рукавами. Ее недостающая рука будет не столь заметна.
– Вы называете его дядюшка Рэй, – отметил Ордас.
– Ага. Так его называла Дженис.
– Он не протестовал? Он был общительным человеком?
– Общительным? Э, нет, но мы симпатизировали друг другу. Мы оба любили головоломки, понимаете? Мы обменивались загадками про убийства и разрезными головоломками. Слушайте, может, это глупо, но вы уверены, что он мертв?
– К сожалению, да. Мертв и убит. Он ожидал кого-нибудь после вашего ухода?
– Да.
– Он так сказал?
– Нет. Но он был одет в рубашку и брюки. При нас он обычно ходил голым.
– А!
– Пожилые люди редко так поступают, – продолжал Портер. – Но дядюшка Рэй был в хорошей форме. Он заботился о себе.
– Есть ли у вас какие-нибудь предположения, кого он мог ждать?
– Нет. Не женщину; то есть, это было не свидание. Может, кого-то по делу.
Позади послышался стон Дженис.
Портер возник над нею в один момент. Положив руку ей на плечо, он удержал ее.
– Лежи спокойно, любовь моя. Мы мигом тебя оттуда вытащим.
Она подождала, пока он отцеплял рукава и остальные причиндалы, потом спросила:
– Что произошло?
– Они мне еще не сказали, – заявил Портер со вспышкой гнева. – Осторожно присядь. С тобой произошел несчастный случай.
– Что еще за… Ох!
– Все будет в порядке.
– Моя рука!
Портер помог ей выбраться из автодока. Ее рука кончалась на два дюйма ниже плеча розовой плотью. Она позволила Портеру завернуть себя в халат, потом попыталась затянуть пояс и бросила, поняв, что пытается сделать это одной рукой.
– Послушайте, я как-то потерял руку, – сказал я.
Она взглянула на меня. Портер тоже.
– Я Джил Хэмилтон. Из полиции ООН. Вам действительно не стоит беспокоиться. Видите? – Я поднял правую руку и подвигал пальцами. – В банки органов запросов на руки поступает мало, не то что на почки, к примеру. Вам, вероятно, даже не придется ждать. Я не ждал. Я ощущаю новую руку не хуже, чем родную, и она действует так же хорошо.
– Как вы ее потеряли? – спросила она.
– Срезало метеором, – сказал я не без гордости. – Когда я занимался горными работами на астероидах Пояса.
Я не стал рассказывать ей, что метеорный поток мы вызвали сами, неправильно установив бомбу на астероиде, который собирались переместить.
– А вы помните, как вы сами потеряли руку? – спросил у нее Ордас.
– Да, – она вздрогнула. – Можем ли мы пойти куда-нибудь, где можно присесть? Меня слегка качает.
Мы перешли в гостиную. Дженис несколько грузно упала на диван. То ли шок, то ли потеря равновесия из-за недостающей руки. Я помнил по себе.
– Дядюшка Рэй в самом деле мертв? – спросила она.
– Да.
– Я вернулась домой и застала его в таком виде. Он лежал рядом с этой своей машиной времени, затылок был весь в крови. Я подумала, может, он еще жив, но видела, что машина продолжает работать:
