'раздевалку', где им предстояло надеть 'бельё'. 'Бельем', или 'подкладкой' на пустотном жаргоне назывался тот самый лёгкий скаф, в котором Егор побывал в Мертвом Облаке. Назвали его так за то, что он, кроме использования в качестве легкого скафандра, применялся в качестве нижнего слоя для скафандров более тяжелых. То есть сначала надо было 'натянуть белье', а затем — средний или тяжелый скаф. Сейчас процесс облачения должен был ограничиться только 'натягиванием белья'. Лёгкий скаф был универсальным защитным костюмом, и в том числе использовался в пустотной и атмосферной авиации в качестве штатного скафандра.
В раздевалке Егор с Александром быстро сбросили одежду, и абсолютно голыми направились каждый в свою кабинку. Конвоиры даже сейчас настороженно держали их в поле зрения, как будто их подопечные и нагишом вдвоем могли перебить конвой и взорвать Крепость. Кстати, конвой Карлаша, в отличие от конвоя Белецкого, состоял всего из одного устаревшего штурмового робота класса 'черепаха', вооруженного парализатором. Видимо, Сашку посчитали намного менее опасным преступником.
Пройдя в свою кабинку — яйцеобразное сооружение высотой в два человеческих роста, Егор встал на нарисованные отпечатки ступней в середине нарисованного на полу круга, привычно глубоко вдохнул, задержал воздух в лёгких и зажмурил глаза. Тут же со всех сторон в тело ударили струи дезинфицирующего раствора. Тёплый дождь продолжался десять секунд. Затем пахнуло горячим воздухом. Тело моментально высохло. Можно было открывать глаза. Хотя, всё равно ничего не было видно. Информацию о происходящем можно было получать только с помощью тактильных ощущений. Вот мягкое прикосновение к плечам… Это сверху опустился шлем, и 'приклеился' нижней частью к коже. Вот такие же мягкие касания по всему телу… Это присоединяется 'сбруя'. Точнее, часть её. Теперь снова ощущение теплых струй. Это напыляется на тело собственно скаф. Удобно. На каждое тело свой скафандр, и никаких подгонок размеров не надо. Мягкий толчок в спину. 'Приклеился' энергоблок и аппаратура связи. Одновременно с 'надеванием' скафа перед глазами прогонялись тестовые таблицы его систем. Только часть, естественно. Причем меньшая. Большую часть систем тестировал тактик скафандра, встроенный в шлем. Наконец, последовал доклад тактика о полной готовности и работоспособности скафандра, и дверца кабинки отъехала в сторону. Можно было выходить. Егор привычно хлопнул рукой по боку, проверяя, на месте ли шпага. Шпаги не было. Его прежняя 'зубочистка', которую забрал и подвесил себе на пояс фон Ливен, пропала в месте с нижней половиной тела барона, а новой Егор обзавестись не успел. Да рядовым, вообще-то, шпага и не положена. Кроме особых случаев. Но сегодня явно не тот случай… С такими мыслями Егор вышел из кабинки наружу, к ожидавшим его четырем военным полицейским и одному роботу. Бросив взгляд вправо, он убедился, что из соседнего 'яйца' выскользнула черная матовая фигура с непропорционально большой круглой головой, увенчанной маленькими рожками. Так же сейчас выглядел и сам Егор.
Из раздевалки вышли через другую дверь — прямо в грузовой сектор. Здесь, в окружении разнообразных 'грузовиков' всех размеров и моделей, своими хищными очертаниями выделялся серебристый корпус 'Сапсана' — на данный момент единственного боевого корабля в секторе. По внешнему виду он отнюдь не напоминал батарейку, как эти машины прозвали в войсках. Форма в виде вытянутого равнобедренного треугольника с расположенными у задней части двумя крохотными зародышами килей делала его скорее похожей на наконечник копья.
Рядом с 'Сапсаном' скучал ещё один военный полицейский, но не в скафандре, а в повседневной форме. Когда вся группа из конвоиров и конвоируемых, сопровождаемая недоуменными взглядами работавшего не палубе персонала, подошла к кораблю поближе, Егор заметил у ног охранника два кофра. Очевидно, это и были личные вещи отбывающих. Что и подтвердилось при ближайшем рассмотрении: на чемоданах стояли электронные метки владельцев. Что лежит в его чемодане, Егор не знал: вещи собрали и упаковали без него. Ну, что-то положили, и ладно. Сейчас было не до того.
При виде приближающейся группы отъезжающих и провожающих выражение вселенской тоски на лице охранника то ли боевой машины, то ли чемоданов сменилось радостным оживлением. Очевидно, он торчал тут уже довольно давно, и рад был, что его миссия наконец заканчивается. Как только фигуры в скафандрах оказались от полицейского на расстоянии пары шагов, тот сухо кивнул в пространство куда-то между ними, и металлическим голосом произнёс:
— Опись ваших вещей. Акт приема-передачи. Проездные документы, — одновременно с его словами в поле зрения Егора появлялись пиктограммы, подтверждающие приём его коммом перечисляемых документов.
— Сверяться с описью будем? — деловито поинтересовался полицейский.
— Нет! — почти хором ответили Белецкий и Карлаш. Какая к чертям собачьим сверка? Поскорее бы выбраться отсюда, подальше от этих тесных стен и надоевшего конвоя.
— Тогда подпишите акт приема-передачи, и скиньте мне копии.
Просьба полицейского была мгновенно выполнена. Проверив электронные подписи, он довольно улыбнулся, и, подобрев, произнес, понизив голос:
— Между прочим, молодые люди, совершенно зря. А вдруг кто-то что-то решил оставить себе, так сказать, на память о вас? — и, развернувшись, поспешно удалился.
Егор нетерпеливо передернул плечами. Ну, даже если прихватили что-нибудь… Что может быть ценного в личных вещах молодого лейтенанта из небогатой дворянской семьи?
Створки отсека вооружения и фонарь кабины были откинуты. Чемоданы Егор с Александром закинули в отсек вооружения, попутно убедившись, что он пуст, а в кабину поднялись по поданному трапу. Белецкий уселся впереди, на место пилота, а Карлаш сзади — на место оператора. Фонарь плавно опустился, и пассажиры 'Сапсана' оказались отрезаны от внешнего мира. Что происходит снаружи, было не только не слышно, но и не видно — фонарь машины был непрозрачным. Егор попытался связаться с ИскИном корабля, но, как и обещал майор Симаков, получил отказ в доступе. 'Так и придется в закрытой коробке лететь, не зная, что вокруг делается', — огорченно подумал Белецкий. Но тут фонарь и часть корпуса под ним 'протаяли', и сквозь них стало видно происходящее вокруг.
— А про ручное управление ты забыл? — послышался сзади насмешливый голос Карлаша.
Егору захотелось хлопнуть себя по лбу. Действительно, он настолько привык управлять машиной с помощью имплантов, что информация про кнопки, позволяющие реализовать простейшие функции, не влияющие на безопасность полета, вылетела у него из головы. В принципе, в 'Сапсане' было предусмотрено даже ручное управление. Но уж эта возможность точно была заблокирована для Егора. Между тем боевая машина вздрогнула, и начала разворачиваться носом к створу одного из стартовых ускорителей. Проскользнув в раскрывшийся створ, корабль замер в начале разгонного тоннеля, почти упершись носом в изолирующую мембрану, отделяющую заполненную воздухом часть тоннеля от космического вакуума. В воздухе перед лицом Егора нарисовалась красная вертикальная риска. Вот она превратилась в увеличивающийся сектор, тут же сменивший цвет сначала на желтый, а потом на зелёный. Когда круг замкнулся, пассажиры ощутили сильный толчок в спину. Начался разгон. 'Сапсан' проткнул носом мембрану, и, резко ускоряясь, устремился к распахнутому наружному створу разгонного тоннеля.
Переход от замкнутого пространства узкого жерла разгонного тоннеля к необъятной тьме открытого космоса, пробитой то там, то сям блестящими гвоздиками звёзд был, как всегда, внезапным. Как и мгновенно появившаяся невесомость. Егор до сих пор не мог привыкнуть к ощущению свободы, и чувству прикосновения к бесконечности, возникавшему у него всякий раз, когда он покидал Крепость на борту боевой машины. Сейчас ощущение свободы было особенно сильным. Наконец-то он не замкнут в четырех стенах камеры! Наконец-то рядом нет опостылевших фигур конвоиров! Хотелось кричать и что-то петь, сорвать тяжелую машину в каскад фигур высшего пилотажа, и наслаждаться полным слиянием с совершенным организмом истребителя…
Егор помрачнел. Вот чего-чего, а слияния с боевой машиной он сейчас испытать не мог. Да и вообще, скорее всего, находился в кабине истребителя в последний раз… Хотя бы насмотреться на космос напоследок, но много ли сквозь фонарь увидишь. Хотя… Эта-то функция на безопасность не влияет… Егор вдавил одну из кнопок на консоли управления, и ткнул пальцем в нужный пункт появившегося перед ним меню. Сработало! Стенки кабины 'исчезли' полностью. Видимыми остались только кресло пилота и консоль управления. Теперь не надо было вытягивать шею, чтобы заглянуть за край фонаря. И на том спасибо. Между тем бортовой ИскИн приятным женским голосом выдал предупреждение о начале маневрирования. Наверное, предыдущий пилот этой машины поставил голосовую матрицу своей девушки. Или жены. Сработали двигатели коррекции. Машина совершила манёвр по курсу с одновременным переворотом
