— Хантер, ты ведь знаешь про пирамиду крутизны, не так ли?
— А то! — Я двумя пальцами изобразил ее в воздухе. — На самом верху инноваторы, ниже трендсеттеры, за ними первопринявшие, а в основании потребители. Это не считая увальней, которые ниже плинтуса: валяются у подножия, как остатки стройматериалов.
— Увальни? — Она уставилась на меня сузившимися глазами и притормозила: ее старомодные металлические ролики царапали бетон, словно ногти. — Я бы их назвала классицистами. Разве это не они исполняют брейк больше двадцати пяти лет кряду? В неизменном виде, вне зависимости от того, модно это сейчас или нет? Они не увальни!
— Ладно, классицисты, — согласился я. — Но ребята, таскающиеся в мятых футболках с изображением «Кисс», точно увальни.
Она усмехнулась.
— Это я как-нибудь переживу, — сказала она и продолжила свое текучее циркулирование. — Но пирамида в опасности. И ты это знаешь.
— Я знаю?
— Из-за охотников за крутизной, — встряла Джен, — из-за опросных групп, исследований рынка и всего этого прочего дерьма. Они из всего на свете жизнь выжимают.
Мэнди всплеснула руками:
— Эй, полегче, они же прямо здесь!
— Это дела не меняет, — сказала Уикерсхэм. — Хантер, твоя подружка знает, что говорит. Древняя пирамида обросла базами данных и списками электронных адресов. Ее склоны стали такими скользкими, что на них уже ничто не удерживается. Только что-то попало в струю — раз, и оно уже продается на каждом углу. Не успели новинку переварить, как она уже в отстое.
Разумеется, из всей этой метафорической мешанины мой мозг особо вычленил лишь то, что еще кто- то кроме моих родителей говорит о Джен как о моей подружке. Трогательно.
В результате я только и смог что, правда весьма душевно, ответить:
— Да.
— Я так и полагала, что ты до этого додумался, — продолжила Уикерсхэм. — Дожидаясь, пока ты нас разыщешь, мы прочли большую часть твоего старого блога и ознакомились с откликами некоторых твоих друзей. На нас, знаешь ли, работают лучшие специалисты по «социальной инженерии» за всю историю хакерства.
Она кивнула футуристке, после чего снова повернулась ко мне.
— Мы знаем тебя, Хантер, и думаем: ты не мог не понять, что с пирамидой что-то не так. Ты знал это лет с тринадцати.
Я ощущал этот чертов ком, тот самый, оставшийся с первого моего года в новой школе. Настоящий булыжник в моем желудке.
— Ну, полагаю, да.
— Итак, раз пирамида нуждается в некоторой реконструкции, необходимо создать новый иерархический уровень, — сказала она, сверкая в свете лучей прожекторов зелеными глазами. — Что-то такое, что сможет замедлить эти процессы. Нужно подставить им ножку. Ты хорошо знаешь первых героев, Хантер?
Мое знание истории отличалось своеобразием: множество туманных подробностей, но плоховато с общей картиной.
— Первых героев?
— Первые инноваторы творили мифы, — сказала Уикерсхэм, — пока религия не превратилась в торговый балласт для потребителей.
В этих древних историях первыми героями были ловкачи, сорвиголовы и сумасброды. Их миссия состояла в том, чтобы нарушать установившийся естественный порядок, перемешивать ветер и звезды. Они вмешивались в работу богов, преобразуя мир с помощью хаоса.
Уикерсхэм остановила скольжение.
— Итак, мы вырываем страницу из старой книги, и добавляем к пирамиде джаммеров.
— Джаммеры! — Глаза Джен округлились. — Противоположность охотников за крутизной.
Мвади улыбнулась.
— Правильно. Мы не помогаем инноваторам распространять их новации вниз по пирамиде, а, наоборот, баламутим струю, привносим на рынок сумятицу, вносим помехи в рекламу, стараясь запутать потребителей, чтобы они уже не могли разобраться, где шутки, а где всерьез.
— Размягчаете клей, — тихо сказал я, и вдруг мне показалось, что пол под моими ногами завибрировал.
Елки-палки, а ведь он и вправду вибрировал!
Нас омыло потоком красного света: огромные студийные двери разъехались и впустили с улицы последние лучи заходящего солнца.
На фоне этого кровавого зарева вырисовывались около дюжины фигур, и одну из них я сразу узнал: то был якобы писатель из кофейни, тот самый, который ехал с нами в метро. Он выследил нас. Остальные держали бейсбольные биты пурпурными руками. «Хой Аристой» пожаловали, и они были в ярости.
Глава тридцать вторая
Мвади Уикерсхэм рассмеялась:
— Класс! Вы только посмотрите на эти красные головы! Отлично сработало!
— Бежим? — спросил Футура.
Она пожала широкими плечами.
— Похоже на то. Ты берешь Мэнди. Я прихвачу эту парочку. Увидимся на фабрике. Свет!
Несколько секунд спустя длинные ряды прожекторов погасли, и я снова ничего не видел.
— Идемте со мной, ребятишки.
Сильные пальцы схватили меня за руку, подняли на ноги, и вот я уже бежал, следуя за звуком катящихся по бетонному полу роликовых коньков, за неудержимой, отметающей невидимые помехи силой. Позади слышались крики и грохот, как будто наши преследователи с трудом пробирались через завалы прожекторов и прочей киноаппаратуры. Джаммеры были едва видны — бесшумная ватага, чье быстрое продвижение во тьме прослеживалось по подпрыгивающим огням фонариков.
Услышав рядом дыхание Джен, я потянулся, схватил ее за руку, и так, поддерживая друг друга, мы свернули за угол и стали подниматься по лестнице. Позади нас по металлическим ступеням звякали ролики Уикерсхэм.
Мы пробежали по подиуму, проскочили за дверь в стене, и перед нами открылся длинный сумрачный коридор, тусклый свет проникал в него через грязный стеклянный потолок и окно в дальнем конце, за которым багровел закат. Мвади стремительно обогнала нас, умчалась вперед на своих роликах и, прежде чем мы ее догнали, открыла аварийную дверь.
Она рванула к пожарному выходу, мы с Джен последовали за ней. Старые, проржавевшие металлические ступени заходили и застонали, прогибаясь под нашим общим весом.
Слетев с лестницы и заложив крутой вираж, Мвади исчезла за углом.
Мы с Джен переглянулись.
— Может, нам сейчас лучше смыться? — предложил я.
— А мы что делаем?
— Нет, я имею в виду, унести ноги от «антиклиента».
— Это джаммеры, Хантер, разве ты не слышал? И не надо от них смываться, наоборот, они хотят с нами сотрудничать.
— А что, если мы не захотим?
— Ага, щас!
Джен повернулась и припустила за Уикерсхэм, не оставив мне другого выхода, кроме как рвануть за
