кожаном рюкзачке у нее за спиной имелись куртка-ветровка, парик, очки, и две – разного цвета – матерчатых сумки, так что, войдя во двор с одной улицы брюнеткой в светлом плащике, она должна была выйти на другую улицу блондинкой в ветровке с простой сумкой на плече. После этого, не мешкая, следовало взять извозчика до Китай-города, где в одной из ночлежек еще днем был снят номер – регистрации в таких заведениях не делали – чтобы еще через полчаса выйти оттуда черным ходом в своем подлинном облике, сесть в припаркованный неподалеку 'Дончак' и ехать 'домой'.
– Отзванивайся каждый час, – не столько попросил, сколько приказал Реутов. – И будь внимательна. Доберешься до 'точки' и жди меня.
– А ты резкий, – хмыкнул Греч, когда Реутов закончил разговор.
– Станешь тут резким, – усмехнулся в ответ Вадим, понимая, впрочем, что Марик прав. – При такой-то жизни.
– Приехали, – сообщил водитель, не оборачиваясь.
Машина вывернула со скоростной трассы и, проехав немного по пустынной в этот час улице, въехала под опоры нового моста через Неву.
– Спасибо, – сказал Греч, открывая дверцу и выбираясь наружу. – Подожди, мы только груз заберем, и езжай себе.
Вадим тоже вылез из машины, потянулся и подошел к распахнутому уже Гречем багажнику.
– Дай мне, – сказал он, отодвигая Марика в сторону и наклоняясь над притихшим жандармом.
– Как скажешь, – Греч отошел в сторону, а Реутов рывком достал из багажника крепко связанного Кабарова и взвалил себе на плечо.
– Куда? – Спросил он Греча.
– Погоди, – Греч захлопнул багажник и дважды стукнул по нему ладонью.
Водитель понял, что называется, с полуслова и, не заставляя просить себя дважды, тут же отъехал. Еще несколько секунд, и габаритные огни 'Ладоги' скрылись за поворотом.
– Вот теперь можно, – кивнул Греч и первым пошел вперед, показывая дорогу.
Впрочем, далеко идти не пришлось. И, слава богу, поскольку Кабаров оказался тяжеловат даже для Реутова, так что и те полсотни шагов, которые пришлось пройти с тушкой майора на плече, достались отнюдь не просто. А машина Марика – стального цвета 'Майбах-Мистраль' – была припаркована на противоположной стороне широкого мостового перехода, в глухой тени за бетонным фундаментом первой опоры.
– Давай его в багажник, – бросил Греч, открывая машину, и тут же остановился и с озабоченным видом сунул руку в карман.
– Слушаю, – сказал он, включая свой телефон, который, видимо, был поставлен на вибрацию. – Да. Нет. Принял.
– Что-то случилось? – Спросил Реутов, укладывая Кабарова в багажник и захлопывая крышку. Голос и выражение лица Греча ему решительно не понравились.
– Не знаю, – ответил Марик, начиная набирать какой-то телефон. – Подожди, Вадик, я сейчас.
– Доброй ночи, – сказал Греч в трубку. – Не надо подробностей. Вы где?
Реутов огляделся, но под мостом они по-прежнему были одни.
– А зачем вы туда поперлись? – Холодно спросил Греч.
'Крут, – Реутов достал папиросы и, пока суд да дело, закурил. – Но, с другой стороны, что я о нем знаю? '
– Нет, – сказал Греч в трубку. – Да. Напрасно! Я же предупреждал, что это может плохо кончиться. Для вас плохо. Впрочем, чего теперь! Заприте дверь и сидите, как мышь. Окна есть? Нет? Хорошо. Ее тоже заприте и никому кроме меня не звоните! Отбой.
– Еще минута, – бросил Греч, набирая следующий номер.
– Да хоть две, – пожал плечами Вадим и, кое-что, вспомнив, открыл дверцу 'Майбаха' и заглянул в салон, разыскивая глазами оставленную тут с вечера сумку.
– Твою мать! – Выругался Марик, которому никто так и не ответил.
– Выпить хочешь? – Спросил Реутов, доставая сумку и извлекая из нее фляжку с коньяком.
– Пей, – коротко бросил Греч, не отрываясь от телефона.
– Это я, – сказал он вдруг. – Да. Как там у вас дела?
– И на что это похоже? – Спросил Марик своего собеседника через несколько секунд. – А сам ты, как считаешь?
– Спасибо. Продолжай наблюдение. До связи.
– Что у тебя там? – Спросил он, пряча телефон в карман и поворачиваясь к Реутову.
– Армянский коньяк, – ответил Вадим и протянул Гречу фляжку. – Что-то случилось?
– Дай подумать, – лицо Марика было совершенно спокойно, но по ощущениям Реутова Греч спокойным только выглядел.
– Вадик, – сказал Греч через минуту, возвращая фляжку, которую, сделав пару аккуратных глотков, так и держал все это время в руке. – Коротко. У меня тут проблема одна возникла еще до того, как мы встретились. У меня есть женщина, а у нее бывший муж. Из тех же кругов, что и твой Митрофан. Коллизию понимаешь?
– Да, – коротко кивнул Вадим. – Это тот Домфрон, о котором ты меня спрашивал?
– Быстро ты… – Усмехнулся Греч, закуривая. – Впрочем, ты и всегда… Проехали. Я сел ему на хвост, а он ответил, и, похоже, серьезно. А у меня сейчас, как назло, никого под рукой нет.
Он мог не продолжать, Реутов его и так хорошо понял. У Марика Греча случился форс-мажор, а ресурсы ушли на помощь Вадиму. Да, если бы даже и не ушли, или ушли, но не к нему…
– Я в твоем распоряжении.
– Спасибо, Вадик, но там, вполне возможно, придется стрелять.
– Я сказал.
– Тогда, поехали, – и, ничего больше не добавив, Греч полез за руль 'Майбаха'.
– Оставайся здесь, – сказал Илья Реутову, когда они оказались в узком переулке между двумя старыми университетскими корпусами. – Держи выход, – кивнул он на оббитую железом дверь с кодовым замком метрах в ста от них на противоположной стороне довольно просторной площади. – И… Ну сам понимаешь, сейчас, хоть и ночь, но это университет. Тут и сторожа, наверное, есть, и полицию запросто вызвать могут.
– Да знаю я, – кивнул Реутов, едва видимый в заполнявшей щель между двумя брандмауэрами полумгле.
– И за спиной следи, – напомнил Илья. – Неровен час, сзади могут подойти.
– А я вон на пожарную лестницу влезу, – указал рукой вперед и вверх Вадим. – Хрен, кто меня там заметит.
– Хорошая идея, – согласился Караваев, сетуя на себя за то, что сам железную лестницу, повешенную всего в нескольких метрах от выхода из переулка, не заметил. – Надеюсь, что инфракрасной оптики у них нет.
– А уж как я надеюсь, – усмехнулся в ответ Вадим и, достав из сумки свой 'Чекан', снял его с предохранителя, а саму сумку перекинул за спину, чтобы не мешала. – Иди!
– До встречи, – бросил Караваев и, развернувшись, побежал прочь.
Ту дверь, что 'держал' Реутов, Илья решил оставить на самый крайний случай. Все-таки отсюда было слишком далеко до выхода с территории университета, а он еще надеялся вывести Климова без стрельбы и погони. Но и без присмотра дверь эту оставлять не хотелось, поэтому он и привел сюда Вадима, а сам бегом бросился через сложный лабиринт старинного кампуса[89] к главному входу в лабораторию, откуда сразу можно было выйти на Свевскую перспективу. Но все это было релевантно только в одном случае, если люди Домфрона до Мыша еще не добрались. Если же они уже были в лаборатории, то, судя по всему, о черном ходе или не знали, или просто не подумали второпях. И тогда, черный ход автоматически превращался в весьма ценный резерв.
