— Я сейчас спущусь.
Он положил руку ей на живот, и прижал её к себе, насколько было можно. Ребёнок толкнул его, и он сказал:
— Я знал, что сегодня ты увидишь свет.
— Откуда?
— Нашёл твои альбомы. Я наверху смотрел на ваши фотографии, твои и мальчиков. Они совсем такие же. Но пустое место там, где должна быть Саманта…
Он вытащил бумажник, и, раскрыв его, показал фотографии сыновей и Саманты. Мальчики выглядели точно так же. Саманта была прекрасна.
— Как ты справляешься? Все тебе помогают? — спросил он.
— Ни твои, ни мои родители со мной не разговаривают, ибо думают, что я изменила тебе; подруги отвернулись от меня, ибо думают, что я изменила тебе, и подозревают собственных мужей. — Она пожала плечами. — Зато ребята ведут себя чудесно. У нас всё в порядке, у всех троих. Я каждый день прихожу поговорить с тобой. Я чувствую, что ты здесь.
— Потому что я действительно здесь. Я тоже прихожу сюда.
Она тронула его за руку:
— Чтобы выжить, мне достаточно знать: ты здесь, ты жив, даже если не можешь быть со мной. — Она засмеялась. — Иногда я думаю, не говорим ли мы об одних и тех же вещах, не отвечаем ли друг другу.
— Конечно, отвечаем. Иногда я почти слышу тебя. Когда ты ещё могла забираться на дерево, ты садилась на диванчик и говорила со мной — всегда слева, да?
— Потому что ты всегда сидел справа, — ответила Сара, и они улыбнулись друг другу.
— Иногда, когда мы там сидим, я протягиваю руку и сжимаю твою ладонь, — проговорил он, не выпуская её руки.
— И я чувствую твою руку. — Она глубоко вздохнула. — Знаешь, мы с тобой не скоро сможем снова встретиться, — добавила она, внезапно осознав, что так оно и будет. — Я больше не могу забираться в домик, а когда родится ребёнок, совсем не смогу выходить по вечерам.
— Я всё равно буду приходить, — сказал он. — И буду зажигать фонарь каждый вечер. Если тебе удастся выскользнуть хотя бы на несколько минут, я буду здесь.
Сара благополучно родила здоровую девочку. Она не стала называть её Самантой. Саманта — её старшая дочь, и она жива, хоть они и не вместе. Вместо этого она назвала дочку Маги, что в переводе с немецкого означает «волшебство».
Прежде чем поехать на такси домой с новорождённой и мальчиками, Сара попросила, чтобы в больнице сделали тест на ДНК всем троим детям. Полученные результаты доказывали уже известное ей: девочка — родная сестра обоих мальчиков, дитя её и Сэма. Она разослала своим подругам, своим родителям, родителям Сэма и доктору Груберу копии результатов, сделав внизу приписку: «Доказательство — тест ДНК. Ребёнок мой и Сэма. Не звоните и не заезжайте; мне просто хотелось, чтобы вы знали: я говорила правду».
Она растила детей, и любила их, и каждый вечер смотрела, не видно ли огонька сквозь туман.
Когда Маги достаточно подросла, она стала брать её с собой и кормила её, сидя в домике на дереве. Разговаривала с Сэмом и показывала дочке фотографии отца, который хоть и не может быть с ней, но любит её.
Маги росла, росли мальчики. Сара фотографировала и усердно заполняла альбомы. Она показывала их Сэму, и, глядя на сделанные им снимки, наблюдала, как Саманта, такая желанная и незнакомая, становится прелестной женщиной.
Когда сыновья уехали учиться в колледж, а Маги уже ходила в школу, Сара пошла на курсы рисунка акварелью и маслом. У неё появилась новая подруга, женщина на несколько лет младше, приезжая, которая не ходила в те же школы и не знала тех же людей. Они вдвоём были чужими в городке и радовались дружбе. Саре эта единственная подруга, плюс дети — а в конце концов и внуки — и Сэм позволяли чувствовать, что она живёт полной жизнью.
Дети общались со всеми бабушками и дедушками, но реальной близости между ними не было. Никто из четверых, ни её родители, ни родители Сэма, так и не извинились, что усомнились в Саре, а она так и не смогла им простить, что они отвернулись от неё в тот момент, когда были нужны и ей, и детям.
Иногда, по причинам, которые ни Сэм, ни Сара не могли понять, им удавалось преодолеть разделявшую их преграду, и они радовались нескольким часам, украденным у мироздания.
Так прошли годы.
Так прошла жизнь.
Однажды Майк, выросший, обзаведшийся собственными детьми и внуками, заехал домой, потому что весь день никто не отвечал на звонки. В одной вселенной он нашёл свою мать сидящей слева на старом диванчике, который она не позволяла выкинуть. Правая рука её была вытянута, словно она держала кого-то за руку. Бездыханна она была уже несколько часов. Было ей восемьдесят три года. В тот же самый день, за другой дверью, в другом «если», Майк нашёл своего отца сидящим на правой стороне диванчика. Его левая рука была вытянута, словно он держал кого-то. Ему было восемьдесят четыре.
Майк позвонил брату и сестре, вызвал «скорую».
В день похорон дети, внуки, правнуки собрались на маленьком островке и смешали прах Сэма и Сары в одной урне. Это казалось самым естественным и правильным. Они всю жизнь любили только друг друга.
Они не были одиноки. Никогда.
Сэм и Сара, снова молодые, снова вместе, держались за руки и смотрели на семьи, созданные и выращенные ими вместе и поврозь. И улыбнулись друг другу, когда островок опустел.
— Там, на той стороне, казалось, что я так долго жду, — сказала Сара.
— Я забыл, как на самом деле быстро идёт время, — Сэм обнял её. — Забыл, что ты будешь ждать меня, когда я попаду сюда.
— Я тоже, — сказала она. — Там всё — как сквозь туман. Видишь только часть, понимаешь совсем чуть-чуть. Всё проясняется лишь потом, когда перейдёшь мост.
Взявшись за руки, Сэм и Сара пошли по мостику из света.
На этот раз ничто не разделило их.
Переводы сайта http://otherside.my1.ru
