собственноручно сплетенную гирлянду — она была настроена добродушно, успев себя убедить, что Мэтт — брат ее лучшей подруги, а все остальное — лишь плод ее воображения. Тут Хейли с благодарностью вспомнила, что, если бы не Мэтт, эта поездка вообще бы не состоялась. Она улыбнулась:
— Это тебе.
Возможно, Мэтт был прав, когда говорил, что она слишком зажата. К тому же она явно переоценивает его власть над ее эмоциями и физическими реакциями. Нужно расслабиться и получать удовольствие от отпуска. Что касается поцелуя, то она просто раздула из мухи слона. Мэтт не отнесся к тому эпизоду серьезно, не стоит и ей.
Мэтт улыбнулся:
— Спасибо.
От него пахло рыбой, казалось, запах должен быть отталкивающим, но нет, даже наоборот. Каждая клеточка его тела излучала мужественность. Несмотря на теплый вечер, Хейли зябко поежилась. Никогда еще ни один мужчина не вызывал у нее столь острой реакции. Она не могла понять, что с ней творится.
Вот тебе и не представляет опасности! На нее снова нахлынули воспоминания об их поцелуе.
— Ты проголодалась? — спросил Мэтт.
Тут только Хейли заметила, что все выстраиваются в очередь к накрытому столу. Мэтт обнял ее за талию, и она вдруг действительно почувствовала острый голод. Он относился не только к еде, но пока Хейли сосредоточилась на том голоде, который можно было легко утолить экзотическими кушаньями. Что касается желаний другого рода, то их ей придется научиться подавлять.
На ужин гостям отеля подали свинину, запеченную в подземной печи, сладкий картофель, какую-то густую массу серо-лилового цвета, которая, как объяснили Хейли, называется пои и которая оказалась на редкость нежной на вкус, и много других блюд, названий которых Хейли так и не узнала. На десерт были поданы кокосовый кекс и свежие ананасы.
После ужина был концерт, включавший в себя танцы на углях. На пляж опустилась ночь, на небе показались крупные звезды, пламя костра освещало яркие национальные костюмы танцующих. Хэнк держался на почтительном расстоянии, но его присутствие ощущалось постоянно. Когда Мэтт обнял Хейли за талию и повел в очередь за угощением, она знала, что он сделал это потому, что за ними наблюдает Хэнк. Во время танца Мэтт обнял ее за плечи, и снова Хейли знала, что это ради Хэнка.
После концерта начались танцы. Оркестр заиграл медленную романтическую мелодию. Мэтт пригласил Хейли на танец. Она знала, что и это тоже делается для Хэнка. И все из-за того же Хэнка она согласилась — а может, из-за выпитого коктейля, Хейли не знала точно. Во всяком случае, ей не очень-то хотелось ему отказывать. Мэтт обнял ее за талию и привлек к своей широкой груди. По позвоночнику Хейли пробежала дрожь приятного возбуждения. Мэтт обнял ее чуть крепче, и они стали двигаться под нежную, чувственную мелодию.
В мозгу Хейли зазвенел сигнал тревоги: «Внимание! Опасность!»
Мэтт. Хейли не сразу поняла, что произнесла его имя вслух.
— Мэтт, — пролепетала она.
Он улыбнулся, потемневшие глаза смотрели пристально и загадочно. Хейли почувствовала слабость в коленках.
— Я…
Она спешно пыталась найти выход из положения, любой способ избавиться от его опасных объятий. Но мысли путались, и в конце концов она выпалила первое, что пришло в голову:
— Мне нехорошо. Мне нужно вернуться в отель.
Глава 7
Хейли быстрым шагом шла к отелю. «Да, я трусиха, — думала она, — ну и пусть, это можно пережить». Куда труднее было бы пережить другое: последствия, которые могли бы возникнуть, задержись она еще хотя бы немного, хоть на минуту, в объятиях Мэтта. Слишком уж ей понравилось в его объятиях, и это становилось очень опасным.
Мэтт посмотрел на нее с искренним участием:
— Думаешь, ты что-нибудь съела?
Хейли стало стыдно. Она его обманывает, а он искренне за нее беспокоится!
— Не знаю, вряд ли. — Хейли не сомневалась, что еда не виновата в ее «недомогании». — Просто день был длинный, и я устала. Мне лучше лечь в постель.
Они вошли в лифт, двери закрылись, и лифт бесшумно понес их вверх.
Лечь. Постель. Кровать! Хейли спохватилась, что так и не решила вопрос, кто где будет спать. Она уже жалела, что ушла с праздника, лучше было остаться на пляже, а теперь ей придется снова оказаться в одной комнате с
— Мэтт, ты не обязан уходить из-за меня, праздник еще не кончился, еще рано.
Мэтт изогнул бровь.
— Хейли, считается, что мы — молодожены. Представь, как это будет выглядеть со стороны, если я отошлю тебя спать одну?
— Да, наверное, это будет выглядеть неестественно, — согласилась Хейли.
Лифт остановился, они подошли к двери, и Мэтт открыл номер электронным ключом. Хейли вошла внутрь. Такого, конечно, не могло быть, но ей показалось, что не то кровать стала больше, не то комната уменьшилась, но кровать как будто стала занимать еще больше места. Хейли села в кресло возле кофейного столика. День действительно был очень долгий, но она была так возбуждена, что не хотела спать. К тому же ей было жарко. Или ей показалось, или в комнате в самом деле стало душнее за время, пока их не было.
— Здесь жарко, — заметил Мэтт. — Ты не против, если я на время открою дверь на балкон?
Он знал, почему ему жарко, и сознавал, что это ощущение в действительности не имеет никакого отношения к температуре в комнате. Ему стало жарко от чересчур разыгравшегося воображения — как- никак у них с Хейли «медовый месяц».
— Я не против, открывай.
Мэтт открыл дверь на балкон. Неожиданно Хейли заявила:
— Пожалуй, я закажу в номер чай.
Ей пришло в голову, что чашка чаю поможет ей успокоить нервы… да и протянуть время.
— Отличная мысль, а мне закажи пиво.
Пока Хейли звонила по телефону портье, Мэтт открыл чемодан, что-то достал из него и пошел в ванную переодеваться. Вернулся он уже в белой футболке и шортах с рисунком из персонажей мультфильмов.
— Ты собираешься в этом спать? — спросила Хейли.
Мэтт усмехнулся, демонстрируя ослепительно белые зубы и ямочки на щеках.
— Да. Хотя обычно я сплю нагишом.
Хейли судорожно сглотнула. Мэтт, обнаженный… Об этом опасно думать. Она попыталась прогнать образ, тут же нарисованный воображением. Мэтт сел в другое кресло.
— А в чем спишь ты?
Хейли мысленно похвалила себя за то, что не забыла вынуть из чемодана черное неглиже, приготовленное для настоящего медового месяца, и заменить его скромной белой ночной рубашкой из хлопка.
— Не суй свой нос, куда не надо.
Мэтт рассмеялся:
— Я же все равно скоро узнаю!
К счастью, в это время в дверь постучали. Мэтт встал и открыл дверь официанту.
— Куда поставить поднос? — спросил тот.
