Послание к Римлянам

Павел начинает свое Послание в очень личной манере. В этих первых стихах личные и притяжательные местоимения (Я, мне, мой ) встречаются более 20 раз. Очевидно, что с самого начала он стремится установить близкие отношения со своими читателями. Введение включает в себя три части: «Павел и Благая весть» (1—6), «Павел и Римляне» (7—13) и «Павел и евангелизм» (14—17).

1:1–6 1. Павел и Благая весть

Эпистолярный жанр имеет свои традиции в разных культурах. В наше время принято вначале обращаться к своему адресату («Дорогая Джоан») и называть себя лишь в конце послания («Искренне ваш Джон»). Но в древнем мире был принят обратный порядок: автор вначале называл себя, а затем — своего адресата («Джон к Джоан с приветствием»). Естественно, Павел следует традиции своего времени, но в данном случае отступает только в том, что довольно подробно характеризует самого себя в свете своей миссии благовестия. Видимо, это объясняется тем, что он не был основателем Римской церкви и никогда не бывал в ней. Поэтому ему необходимо отрекомендовать себя как Апостола и обобщить свое благовестие. Павел, слуга Иисуса Христа, призванный Апостол, избранный к благовестию Божию… — так он начинает. Английское слово «слуга» — это doulos и должно переводиться «раб» [73].

В Ветхом Завете почитаемые иудеи, начиная с Моисея и Иисуса Навина, называли себя «слугами» или «рабами» Бога Яхве (напр.: «О Бог, воистину я есть раб Твой», Пс. 116:16), а Бог Яхве называет весь Израиль «раб Мой» (напр.: Ис. 43:1, 10). Замечательно, как в Новом Завете обращение «Господь» легко переходит от Яхве к Иисусу (напр.: стихи 4, 7), и рабы Господа — это уже больше не Израиль, а все люди — и евреи, и язычники.

С другой стороны, Апостол — это изначально христианский титул; Сам Иисус избрал его для «двенадцати» (Лк. 6:12 и дал.), а Павел желал быть причисленным к ним (напр.: Гал. 1:1). Отличительной особенностью Апостолов было то, что они призваны и уполномочены Иисусом, что лично видели живого Иисуса и присутствовали при Его воскресении (Деян. 1:21–26; 1 Кор. 9:1; 15:8 и дал.), и были посланы Им проповедовать Его властью. Таким образом, новозаветный Апостол имеет сходство как со старозаветным пророком, «призванным» и «посланным» Богом Яхве пророчествовать от Его имени, так и с shaliach — иудеем–раввином, «который был полномочным представителем или делегатом, облеченным законной властью действовать (в предписанных пределах) от лица своего главы»[74]. На фоне этих двух факторов и должна рассматриваться апостольская учительская миссия.

Сопоставление двух слов «раб» и «апостол», выражающих предназначение Павла, особенно поражает. Во–первых, слово «раб» — это символ величайшего уничижения; оно выражает осознание Павлом своей личной незначительности, абсолютного бесправия человека, выкупленного для полного посвящения Богу. С другой стороны, слово «Апостол» ассоциируется с большим авторитетом и выражает осознание Павлом своего привилегированного статуса и достоинства вследствие избрания Иисусом Христом. Во–вторых, «раб» — это широко распространенный христианский термин (все ученики смотрят на Иисуса Христа как на Господа), а «Апостол» — это особый титул (оставленный для двенадцати учеников и Павла и, возможно, еще одного или двоих, например, Иакова). Как Апостол Павел был «избран для благовестия Божьего».

Как же Павел подводит читателей к пониманию своей отделенности от других? Глагол aphorismenos имеет тот же корень, что и слово «фарисей» {pharisaios). Было ли это случайностью? Ведь сам Павел был фарисеем (Флп. 3:5). Андерс Найгрен, например, размышляя о своей лютеранской традиции, пишет: «Павел, как фарисей, отделил себя от закона, но затем Бог отделил его для… благовестия… И уже в первых стихах мы встречаем основное противопоставление закона и благовестия, что, собственно, и является темой Послания»[75]. Однако сомнительно, чтобы читатели Павла могли уловить такую игру слов. Более вероятно, что Павел внутренним взором видел связь между своим апостольским посвящением и пророческим посвящением Иеремии. В Послании к Галатам Павел пишет, что Бог отделил его (здесь используется то же слово) от рождения][76] и затем призвал проповедовать Христа язычникам (Гал. 1:15 и дал.). Точно так же Бог сказал Иеремии: «До твоего рождения я отделил тебя; Я назначил тебя пророком для народов» (Иер. 1:5)2 [77]. Поэтому встречу Павла с Христом по дороге в Дамаск следует воспринимать не только как его обращение, но и как его назначение Апостолом (ego apostello se, «Я… посылаю тебя», «Я ставлю тебя Апостолом», Деян. 26:17), и особенно Апостолом для язычников.

Оба выражения Павла: «призванный Апостол» и «избранный к благовестию Божьему» — неразрывно связаны. Невозможно размышлять об апостольстве вне связи его с благовестием и vice versa. Как Апостол, Павел был обязан принять, сформулировать, отстоять, укрепить и провозгласить Благую весть, исполняя тем самым роль доверенного лица, защитника и глашатая. Как сказал профессор Крэнфилд, задачей Апостола было «служение благовестию путем полномочного, нормативного провозглашения его»[78]. Далее Павел подробно (в шести пунктах) анализирует Благую весть, к провозглашению которой он был призван.

1. Источник Благой вести — Бог.

«Слово «Бог» — самое значительное во всем Послании, — сказал доктор Леон Моррис, — а Послание к Римлянам — книга о Боге. Чего бы ни касался Павел в ней — все связано с Богом. Нигде больше не встречается ничего подобного»[79]. Итак, христианская Благая весть — это «благовестив Божье».

Апостолы не изобрели ее — она была дана им через откровение и доверена Богом.

Это первое и главное утверждение, на котором основан весь истинный евангелизм. То, чем нужно поделиться с другими людьми, — не собрание человеческой мудрости, не еще одна религия в дополнение к существующим, и даже вообще не религия, — это Благая весть от Бога, принадлежащая Богу, Его собственное известие падшему миру. Без этого убеждения евангелизм лишается своего содержания, цели и движущей силы.

2. Подтверждение Благой вести — Священное Писание

Стих 2: …благовестив, которое Бог прежде обещал чрез пророков Своих, в святых писаниях… Это значит, что хотя Бог открыл Благую весть Апостолам, она не была для них абсолютно новой, так как была обещана им в Писаниях через пророков Ветхого Завета. Таким образом, существует серьезная преемственность между Ветхим и Новым Заветами. Сам Иисус говорит, что Писания свидетельствовали о Нем как о Сыне человеческом (Дан. 7) и о «муже скорбей» (Ис. 53), и, как было написано, Ему дано было пострадать, чтобы войти в славу (Ин. 5:39; Лк. 24:25 и дал., 44 и дал.). В Деяниях Апостолов Петр цитирует Ветхий Завет, свидетельствующий о воскресении Христа, Его вознесении и даре Святого Духа (Деян. 2:14 и дал.; ср.: 1 Пет. 1:10 и дал.). Мы также слышим размышления Павла о том, что Христос должен пострадать и возвыситься и что Он — Иисус (Деян. 17:2 и дал.; ср.: 13:32 и дал.). Он также утверждает, что, «по Писанию», Христос умер за наши грехи и на третий день воскрес (1 Кор. 15:3 и дал.). Именно так и закон, и пророки свидетельствовали о Благой вести (3:21; ср.: 1:17).

Итак, Божье благовестие имеет двойное подтверждение — ветхозаветных пророков и новозаветных Апостолов, и в обоих случаях — это свидетельство об Иисусе Христе. К этому–то и переходит далее