Послание к Римлянам

5. Цель благовестил: смирение веры

Павел пишет, что он получил апостольство «для смирения веры во всех народах». Итак, «смирение веры» — это то, чего ожидает благовестие[87]. Эти слова, встречающиеся в начале и конце Послания (см.: 16:26), чрезвычайно важны, так как именно в Послании к Римлянам Павел особенно настаивает на том, что оправдание дается «только по вере». Но здесь он говорит, что не только по вере, но и через «смирение веры». Не противоречит ли Апостол сам себе? Нет, следует отдать должное последовательности его мысли.

Предлагаются три варианта толкования этого выражения. Первый: оно означает «покорение вере», где «вера» — главная составная часть убежденности в чем–либо. И, естественно, это выражение встречается в Новом Завете (Деян. 6:7. Ср.: Фес. 1:8; 1 Пет. 4:17). Далее Апостолы, благовествуя об обращении, действительно говорят о покорении истине или доктрине (напр.: Рим. 6:17; 10:16; 1 Пет. 1:22). Но когда слово «вера» имеет такое значение, то необходим определенный артикль[88] , а весь контекст Послания к Римлянам подразумевает просто «веру»[89] (как напр., в 8, 16–17).

Второй вариант акцентирует внимание на родительном падеже «эквивалентного понятия»[90]. И тогда фраза имеет смысл «покорение, которое состоит из веры». Как сказал Джон Мюррей, «вера, проповеданная апостолами, не мимолетное эмоциональное состояние, но выражение от полноты сердца идущей преданности Христу и истине Благой вести»[91]. И все же, хотя вера и смирение в самом деле всегда неразрывны, они не идентичны, и Новый Завет показывает различия между ними.

Третий вариант толкования: родительный падеж указывает на источник или происхождение смирения. Так, НМВ, например, считает такое смирение «происходящим от веры», что сразу же напоминает нам об Аврааме, который «верою… повиновался» (Евр. 11:8). Очевидно, что здесь имеет место смирение веры, а не законопочитание. Возможно, второй и третий варианты не исключают друг друга, так как истинным откликом на благовестие действительно является только вера. Однако подлинная, живая вера в Иисуса Христа включает в себя элемент подчинения (ср.: 10:3) (особенно потому, что смыслом ее является Сам Иисус Христос, «Господь наш», 7), а также неизбежно предполагает полное пожизненное смирение. Вот почему реакция на благовестие, которой ожидает Павел, — это полная, безграничная отдача себя Иисусу Христу, что он и называет «смирением веры». Таков наш ответ тем, кто согласен признать Иисуса Христа Спасителем, но не согласен покориться Ему как Господу. Это бессмысленно. Разумеется, римские христиане и поверили, и покорились, и Павел называет их находящимися между призванными Иисусом Христом (6).

6. Смысл благовестил: прославление имени Христа

Слова «ради имени Его», которые НМВ помещает в начале стиха 5, в греческом тексте стоят в конце предложения, являясь как бы кульминацией. Почему Павел желал привести народы к смирению веры? Только ради славы и почитания имени Христа. Поскольку Бог «превознес Его» выше всех и «дал Ему имя выше всякого имени», для того чтобы «пред именем Иисуса преклонилось всякое колено… и всякий язык исповедал, что Господь Иисус Христос в славу Бога Отца» (Флп. 2:9 и дал.). Итак, если Бог желает, чтобы всякое колено преклонилось перед Иисусом и всякий язык исповедал Его Господом, то так мы и должны поступать. Мы должны быть «ревнителями» (как иногда выражается Писание) имени Его, то есть беспокоиться, когда оно неведомо, огорчаться, когда оно пренебрегаемо, негодовать, когда оно хулимо, но всякий раз усердствовать в своей решимости воздать ему ту честь и славу, которой оно достойно. Высочайшее из всех миссионерских призваний — это не смирение перед великой миссией (какой бы важной она ни была), не любовь к отчужденным от Бога и погибающим грешникам (какой бы сильной она ни была, особенно при мысли о Божьем гневе, стих 18), но рвение — горячее и страстное рвение прославить Иисуса Христа.

Иногда евангелизм ничем не отличается от искусно замаскированной формы империализма, независимо от того, какая цель при этом преследуется: защита ли чести нации, церкви, организации или самих себя. И только одна — единственная форма империализма является христианской по своей сути — это служение Его Царскому Величеству Иисусу Христу, Его Царству. Как говорит Иоанн, ранние христиане уходили «ради Имени» (3 Ин. 7) [92]. Он даже не уточняет, о каком имени идет речь. Но мы–то знаем. И Павел говорит нам об этом. Это несравнимое ни с каким другим именем Имя Иисуса. Перед этой высшей целью христианской миссии вянут и умирают все прочие цели.

В заключение приведем шесть основных истин Благой вести. Источник ее — Бог–Отец, а смысл ее — Иисус Христос, Сын Его. Подтверждение ее — Ветхий Завет, и место назначения — весь мир. Провозглашая Благую весть, мы ставим перед собой непосредственную задачу приводить людей к вере, а наша конечная цель — прославление имени Иисуса Христа. Или, для облегчения понимания этих истин, мы используем шесть предлогов: можно сказать, что Благая весть — это весть от Бога, о Христе, по Писанию, для народов, по вере и ради имени Его.

1:7–13 2. Павел и Римляне

Представившись своим читателям Апостолом и проповедником Благой вести, Павел обращается к ним: Всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, призванным святым: благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа (7). Нам трудно представить себе реакцию, которую могло вызвать слово «Рим» у людей 1–го века, живших в одной из отдаленных римских провинций. Как писал епископ Стивен Нейл, «этот вечный город дал им мир; он был оплотом закона, центром цивилизации, Меккой поэтов, ораторов и художников», но в то же время он был обителью всякого идолопоклонства»[93]. Тем не менее Бог держал там Своих людей, и Апостол характеризует их следующим образом.

Во–первых, они — возлюбленные Божий, Его собственные дорогие дети. Во– вторых, они призванные святые, потому что они — «призванные Иисусом Христом» (6). «Святые» или «святой народ» — это обычное ветхозаветное определение Израиля. Но здесь римские христиане из язычников — также «святые», потому что все христиане без исключения призваны Богом принадлежать Христу и Его святому народу.

В–третьих, римские христиане — это наследники Божьей «благодати и мира». Благословляя Израиль, Аарон молился о том, чтобы Яхве «помиловал» Свой народ и дал бы ему мир (Чис. 6:25 и дал.). Можно даже с большой долей уверенности предположить, что слова, используемые здесь Павлом, соответствуют двум важнейшим целям этого Послания: слово «благодать» означает безвозмездность Божьего оправдания грешников, а слово «мир» — примирение иудеев и язычников в Теле Христа. Хотя он не употребляет слово «церковь» (возможно потому, что римские христиане собирались группами в нескольких домах), но все же посылает свои приветствия всем (7) и благодарит всех (8), независимо от их этнического происхождения. Поскольку такие эпитеты, как «возлюбленные», «призванные» и «святые», относились к ветхозаветному Израилю, Павел, видимо, намеренно использует их здесь. Этим он показывает, что все верующие во Христа — и бывшие язычники, и иудеи — принадлежат народу, заключившему завет с Богом. После такого обращения Павел откровенно говорит римским читателям о своих чувствах (ср.: Рим. 9:24 и дал.), выделяя четыре момента.