Наелась мышка и ушла. Ночью вломился медведь:
– Ну-ка, деушка, – говорит, – туши огни, давай в жмурку играть.
Мышка взбежала на плечо де?вицы и шепчет на ушко:
– Не бойся, де?вица! Скажи: «Давай!» – а сама туши огонь да под печь полезай, а я стану бегать и в колокольчик звенеть.
Так и сталось. Гоняется медведь за мышкою – не поймает; стал реветь да поленьями бросать; бросал, бросал, да не попал, устал и молвил:
– Мастерица ты, деушка, в жмурку играть! За то пришлю тебе утром стадо коней да воз добра.
Наутро жена говорит:
– Поезжай, старик, проведай-ка дочь – что напряла она в ночь?
Уехал старик, а баба сидит да ждет: как-то он дочерние косточки привезет! Вот собачка:
– Тяф, тяф, тяф! С стариком дочка едет, стадо коней гонит, воз добра везет.
– Врешь, шафурка! Это в кузове кости гремят да погромыхивают.
Вот ворота заскрипели, кони на двор вбежали, а дочка с отцом сидят на возу: полон воз добра! У бабы от жадности аж глаза горят.
– Экая важность! – кричит. – Повези-ка мою дочь в лес на ночь; моя дочь два стада коней пригонит, два воза добра притащит.
Повез мужик и бабину дочь в землянку и так же снарядил ее и едою и огнем. Об вечеру заварила она кашу. Вышла мышка и просит кашки у Наташки. А Наташка кричит:
– Ишь, гада какая! – и швырнула в нее ложкой.
Мышка убежала; а Наташка уписывает одна кашу, съела, огни позадула и в углу прикорнула.
Пришла полночь – вломился медведь и говорит:
– Эй, где ты, деушка? Давай-ка в жмурку поиграем.
Де?вица молчит, только со страху зубами стучит.
– А, ты вот где! На? колокольчик, бегай, а я буду ловить.
Взяла колокольчик, рука дрожит, колокольчик беспере?чь звенит, а мышка отзывается:
– Злой де?вице живой не быть!
Наутро шлет баба старика в лес:
– Ступай! Моя дочь два воза привезет, два табуна пригонит.
Мужик уехал, а баба за воротами ждет. Вот собачка:
– Тяф, тяф, тяф! Хозяйкина дочь едет – в кузове костьми гремит, а старик на пустом возу сидит.
– Врешь ты, шавчонка! Моя дочь стада гонит и возы везет.
Глядь – старик у ворот жене кузов подает; баба кузовок открыла, глянула на косточки и завыла, да так разозлилась, что с горя и злости на другой же день умерла; а старик с дочкою хорошо свой век доживал и знатного зятя к себе в дом примал.
Крошечка-Хаврошечка
Вы знаете, что есть на свете люди и хорошие, есть и похуже, есть и такие, которые бога не боятся, своего брата не стыдятся: к таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой маленькой; взяли ее эти люди, выкормили и на свет божий не пустили, над работою каждый день занудили, заморили; она и подает, и прибирает, и за всех и за все отвечает.
А были у ее хозяйки три дочери большие. Старшая звалась Одноглазка, средняя – Двуглазка, а меньшая – Триглазка; но они только и знали у ворот сидеть, на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работа?ла, их обшивала, для них и пряла и ткала, а слова доброго никогда не слыхала. Вот то-то и больно – ткнуть да толкнуть есть кому, а приветить да приохотить нет никого!
Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет свою рябую корову, ляжет к ней на шейку и рассказывает, как ей тяжко жить-поживать:
– Коровушка-матушка! Меня бьют, журят, хлеба не дают, плакать не велят. К завтрему дали пять пудов напрясть, наткать, побелить, в трубы покатать.
А коровушка ей в ответ:
– Красная де?вица! Влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь – все будет сработано.
Так и сбывалось. Вылезет красная де?вица из ушка – все готово: и наткано, и побелено, и покатано.
Отнесет к мачехе; та поглядит, покряхтит, спрячет в сундук, а ей еще больше работы задаст. Хаврошечка опять придет к коровушке, в одно ушко влезет, в другое вылезет и готовенькое возьмет принесет.
Дивится старуха, зовет Одноглазку:
– Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая! Доглядись, кто сироте помогает: и ткет, и прядет, и в трубы катает?
Пошла с сиротой Одноглазка в лес, пошла с нею в поле; забыла матушкино приказанье, распеклась на солнышке, разлеглась на травушке; а Хаврошечка приговаривает:
– Спи, глазок, спи, глазок!
Глазок заснул; пока Одноглазка спала, коровушка и наткала и побелила. Ничего мачеха не дозналась, послала Двуглазку. Эта тоже на солнышке распеклась и на травушке разлеглась, матернино приказанье забыла и глазки смежила; а Хаврошечка баюкает:
– Спи, глазок, спи, другой!
Коровушка наткала, побелила, в трубы покатала; а Двуглазка все еще спала.
Старуха рассердилась, на третий день послала Триглазку, а сироте еще больше работы дала. И Триглазка, как ее старшие сестры, попрыгала-попрыгала и на травушку пала. Хаврошечка поет:
– Спи, глазок, спи, другой! – а об третьем забыла.
Два глаза заснули, а третий глядит и все видит, все – как красная девица в одно ушко влезла, в другое вылезла и готовые холсты подобрала. Все, что видела, Триглазка матери рассказала; старуха обрадовалась, на другой же день пришла к мужу:
– Режь рябую корову!
Старик так, сяк:
– Что ты, жена, в уме ли? Корова молодая, хорошая!
– Режь, да и только!
Наточил ножик...
Побежала Хаврошечка к коровушке:
– Коровушка-матушка! Тебя хотят резать.
– А ты, красная девица, не ешь моего мяса; косточки мои собери, в платочек завяжи, в саду их рассади и никогда меня не забывай, каждое утро водою их поливай.
Хаврошечка все сделала, что коровушка завещала: голодом голодала, мяса ее в рот не брала, косточки каждый день в саду поливала, и выросла из них яблонька, да какая – боже мой! Яблочки на ней висят наливные, листвицы шумят золотые, веточки гнутся серебряные; кто ни едет мимо – останавливается, кто проходит близко – тот заглядывается.
Случилось раз – девушки гуляли по? саду; на ту пору ехал по? полю барин – богатый, кудреватый, молоденький. Увидел яблочки, затрогал девушек:
– Девицы-красавицы! – говорит он. – Которая из вас мне яблочко поднесет, та за меня замуж пойдет.
И бросились три сестры одна перед другой к яблоньке. А яблочки-то висели низко, под руками были, а то вдруг поднялись высоко-высоко, далеко над головами стали. Сестры хотели их сбить – листья глаза засыпают, хотели сорвать – сучья косы расплетают; как ни бились, ни метались – ручки изодрали, а достать не могли.
Подошла Хаврошечка, и веточки приклонились, и яблочки опустились. Барин на ней женился, и стала она в добре поживать, лиха не знавать.
Баба-яга
Жили себе дед да баба; дед овдовел и женился на другой жене, а от первой жены осталась у него девочка. Злая мачеха ее не полюбила, била ее и думала, как бы вовсе извести.
Раз отец уехал куда-то, мачеха и говорит девочке:
– Поди к своей тетке, моей сестре, попроси у нее иголочку и ниточку – тебе рубашку сшить.
