Дм. Богров и убийство Столыпина

усматривается, что Ипатов, задержанный 24 Декабря 1910 года в гор. Каменце, препровожден был в распоряжение Начальника Московского Охранного отделения для передачи его судебным властям Московского Окружного Суда (донесение Начальника Подольского Губернского Жандармского Управления 4- го Января 1911 года за № 110). В Москве Ипатов был привлечен к дознанию по партии анархистов-коммунистов, но по сведениям Московским, а не Киевским.

Стр. 17-я.

Черняк, Фрида Аронова. Сведений об аресте, обыске и вообще о привлечении к переписке или дознанию с 26 Мая 1909 года в Департамент Полиции не поступало.

Стр. 18-я.

Терновец, Ксения Антонова, крестьянка. Из сообщения Киевского Губернатора от 18 Июля 1908 года за № 1962 усматривается, что при ликвидации в гор. Киеве 15 и 16 Декабря 1907 года (т. е. еще до поступления о ней сведений от «Аленского» от 30 июня 1909 г. — Прим. мое) членов Киевской группы анархистов-коммунистов была арестована в числе других лиц и Терновец, но по суду (18 и 19 Декабря 1909 года) Терновец, оправдана.

Стр. 19-я.

Коган, Рися Орликова, мещанка. Сведений об аресте, обыске и вообще о привлечении к переписке или дознанию с 26 Мая 1909 года в Департамент Полиции не поступало.

Стр. 19-я.

И п а т о в, Григорий Михайлов, мещанин. В 1910 году привлекался в Москве к дознанию по партии анархистов-коммунистов, но по сведениям Московским, а не Киевским.

Стр. 20-я.

Базаркин, Степан Алексеев, бывший бухгалтер Лодзинского Казначейства, мещанин. Сведений об аресте, обыске и вообще о привлечении к переписке или дознанию с 8 Июля 1909 года в Департамент Полиции не поступало.

Стр. 20-я.

Черный, Рафаил Гомшеев, мещанин. 25 Ноября 1908 года привлекался к дознанию при Киевском Губернском Управлении по делу об исследовании его политической неблагонадежности. Сведений об аресте, обыске и вообще о привлечении к переписке или дознанию после 8 Июля 1909 года в Департамент Полиции не поступало.

Стр. 21-я.

Баглеева, Мария Павлова. Сведений об аресте, обыске и вообще о привлечении к переписке или дознанию с 25 Июля 1909 года в Департамент Полиции не поступало.

Стр. 23-я.

Гринберг, Аврум-Ицко Осипов, мещанин 19 лет. Сведений об аресте, обыске и вообще о привлечении к переписке или дознанию с 26 Мая 1909 года в Департамент Полиции не поступало.

Стр. 26-я.

Михайловская, Мария Юлиановна, жена присяжного поверенного. Сведений об аресте, обыске и вообще о привлечении к переписке или дознанию с 20 Января 1910 года в Департамент Полиции не поступало.

Стр. 27-я.

Фалькнер, Ева-Натанова-Нусимова, акушерка. О Фалькнер возбуждено дознание при Киевском Губернском Жандармском Управлении 15 Мая 1910 года. Мера пресечения — арест. По обыску у нее обнаружено 285 свежеотпечатанных воззваний Киевской инициативной группы социалистов- революционеров, гектографская масса и записка «программа максимум с. д. и с. р.». (Подробные сведения о ней сообщались другими сотрудниками).

Стр. 28-я.

Кулишер, Яков Моисеев, студент Коммерческого Института. 3 Апреля 1910 года привлечен при Киевском Губернском Жандармском Управлении к переписке по охране, по делу о вредной в политическом отношении деятельности Евы Нусимовой Фалькнер. Первоначальная мера пресечения — арест. (Подробные сведения о нем. сообщались другими сотрудниками).

Стр. 31-я.

Х а р и т о, Николай Иванов, студент Университета Св. Владимира, юридического факультета. Харито был привлечен 24 Декабря 1910 года, (по сведениям других сотрудников), к переписке по охране по делу о «Коалиционном Совете» при Киевском Жандармском Управлении.

В настоящей справке обращает на себя внимание то обстоятельство, что о некоторых лицах (Сальный, Вязов, Терновец) «Аленским» сообщались сведения уже после их ареста, что дает основание предполагать, что результатам обысков присваивалось значение агентурных сведений.

Это обстоятельство уже обратило на себя внимание лиц, ревизовавших Киевское Охранное Отделение в 1908 году, по каковому поводу надворному советнику (ныне полковнику) Кулябко были даны соответствующие указания в предложении Департамента Полиции от 8 Марта 1908 года за № 126630, в котором дословно сказано следующее:

«Кроме приведенных недочетов в деятельности Киевского Охранного Отделения замечается явное стремление, вопреки § 42 Инструкции, присваивать результатам обысков значение агентурных сведений. Так например в Июле 1907 года по обыску у Чемериса были обнаружены гектографы и паспорт Золотова; основываясь на этих данных, Охранное Отделение в отношении Чемериса высказало, что у него на квартире по агентурным указаниям проживал Золотов, печатавший на гектографе прокламации; между тем свидетельскими показаниями было установлено, что Золотев никогда в этой квартире не жил, а впоследствии документально выяснилось, что он умер уже в Ноябре 1906 года».

Вот какова официальная оценка Департамента Полиции тех «сведений», которые были даны Дм. Богровым Киевскому Охранному отделению.

Оказывается, что ни одно из лиц, названных им охранному отделению не пострадало по его вине, так как лица эти либо вообще не подвергались аресту, обыску или привлечению к дознанию, следствию и суду, либо уже были привлечены к ответственности перед тем, как о них упоминал Дм. Богров, или были уже известны охранному отделению по сведениям, поступившим от других сотрудников, а также в результате ранее произведенных у них обысков.

И такой важный документ, совершенно опровергающий значение справки Киевского охранного отделения о деятельности Дм. Богрова, остается Струмилло неизвестным, и ни он, ни позднейшие исследователи о нем ни слова не упоминают!

Если мы далее обратимся к делу ревизии сенатора Трусевича и его же производству «о преследовании должностных лиц при охране его Высоч. Пребыв, в Киеве в 1911 г.», то найдем здесь eщe более подробный материал для характеристики тех «сведений», которые были сообщены Дм. Богровым Киевскому охранному отделению. К сожалению, в этом отношении я лишен возможности цитировать те материалы, на которые ссылаюсь, так как имевшиеся в моем распоряжении копии должен был передать при выезде заграницу Начальнику Проскуровского Особого Отдела.

Поэтому я восстановляю по памяти то заключение, к которому пришел сенатор Трусевич в результате тщательного обследования дела Дм. Богрова, в связи с расследованием дел Киевского охранного отделения.

Заключение это по смыслу своему таково:

«Рассмотрение характера сотрудничества Дм. Богрова в Киевском охранном отделении и сообщенных им «сведений» приводит к тому заключению, что сведения эти в большинстве случаев носили совершенно безразличный характер и никак не могли оправдать того доверия, которое Кулябко и остальные чины, которым была поручена охрана пребывания государя в Киеве, проявили в отношении Дм. Богрова.

Единственное дело, по которому сведения Дм. Богрова быть может имеют известное значение, это дело Мержеевской. (По сведениям Струмилло «выданная Богровым и арестованная 11-го октября 1909 г. в Киеве Мержеевская пробыла в заключении, подверглась исследованию психических способностей и, хотя дело о «покушении на жизнь государя в 1909 г.» было прекращено за недостатком улик, Мержеевская 28-го