— А почему ты просто не позвонил мне?
— Я хотел встретиться с тобой лицом к лицу, а не разговаривать с твоим голосом. — Он усмехнулся. — Но мне понадобилась фотография, чтобы узнать тебя.
Наоми тупо смотрела на него.
— И наконец ты видишь мое лицо.
— Не наконец, Наоми, а снова. — Он улыбнулся как победитель. — Я уже видел твое лицо, помнишь? Я с трудом поверил в такое счастье, что ты оказалась именно той девушкой из оперы.
— Счастье? — Наоми недоверчиво смотрела на Брана.
А он нежно обхватил ее за плечи, их глаза встретились.
— Да. Счастье. Судьба. Называй как хочешь. Увидев твою фотографию, я возблагодарил божество совпадения!
Она покачала головой.
— Совпадение тут ни при чем. С того момента, как я рассказала Диане о случае в опере, она помешалась на мысли взять у тебя интервью. У тебя — человека, который отказывается разговаривать с прессой. Вначале она планировала, что я, поехав на аукцион в Кардифф, возможно, встречу там тебя и уговорю побеседовать с ней.
— Но я не подвернулся под руку.
— К моему огромному облегчению. — Наоми сделала гримасу. — Но Диана так просто не сдается. Прошло совсем немного времени, и она придумала новый гениальный план.
Они молча смотрели друг на друга. Наоми, раздираемая мощным наплывом противоречивых чувств, с трудом выдерживала взгляд его зеленых глаз.
— Наоми, мне бы хотелось, чтобы ты мне позировала, — сказал вдруг Бран.
Она сглотнула слюну, не в силах поверить, что он хочет писать ее.
— Значит, ты снова работаешь? — спросила она, не отвечая на вопрос.
Он небрежно кивнул.
— Поскольку врач дал добро, я решил поразмяться и закончил портрет Аллегры.
Эта новость окончательно добила ее.
— Ах да, Аллегра. Что, она прибежала назад, как я и предсказывала?
— Она хотела. А что? Ты ревнуешь?
— Конечно, нет!
— Тогда зачем спрашиваешь?
Наоми пожала плечами.
— Просто любопытно.
Глаза Брана холодно засверкали.
— Во всяком случае, я был рад увидеть ее снова. Хотя бы потому, что она пришла как данаец, дары приносящий. Ей так сильно хотелось иметь портрет, что я разрешил ей приехать с чеком от папочки в жаркой маленькой лапке и забрать его.
— Она обрадовалась, узнав, что ты снова можешь видеть? — спросила Наоми.
Бран сердито посмотрел на девушку.
— Да. Чертово зрение! Похоже, оно значит больше, чем я сам.
— Как ты можешь так говорить? — горячо возразила Наоми. — Ведь это самое важное в твоей жизни.
— Одна из двух самых важных вещей.
Она напряженно ждала, а его губы медленно расплылись в улыбке.
— Другим важнейшим моментом является вторжение в мою жизнь Наоми Берри, которая оказалась той самой девушкой из оперы, чье лицо вызвало у меня страстное желание написать его. И не смотри на меня так, — поспешил он добавить. — Я говорю истинную правду. Я прекрасно разглядел тебя, когда ты сидела на балконе.
Наоми уставилась на него. Голова у бедной девушки опять закружилась.
— А я тебя не видела.
— Я сидел в глубине ложи и мог сколько угодно любоваться твоим лицом, что очень не понравилось моей спутнице. И она не преминула мне это высказать.
— Могу себе представить, если это была Аллегра. С таким лицом, как у нее, трудно понять, чем тебя так увлекло мое!
Бран молча посмотрел на нее.
— Наоми, что за параноидальные чувства относительно своей внешности? Согласен, ты не безупречно красива. Да, ты отнюдь не такая, как твоя сестра или Аллегра. Но строение твоего черепа великолепно, а в сочетании с широким, полногубым ртом складывается образ для художника куда более привлекательный, чем у множества женщин. — Неожиданно он, заслышав голоса, поднял голову. — Нужно идти, а то нас запрут здесь на ночь.
Он вынул из верхнего кармана пиджака черные очки и поднял со скамьи широкополую шляпу.
— Маскировка? — спросила Наоми, вешая сумку на плечо.
— Нет, защита. Теперь, когда зрение вернулось ко мне, я должен его беречь.
Молодые люди вышли из церкви под ясное дневное солнце. Наоми подумала, какой контраст они представляют. Бран — высокий, импозантный, в дорогом легком костюме от отличного итальянского портного, и она — в дешевой одежке из магазина готового платья, с взъерошенными волосами из-за перипетий сегодняшнего дня.
— Так вот что я собирался тебе сказать, — заговорил Бран, беря ее под руку. — Этот Крейг Энтони сопровождает твою сестру на лекцию, потом они отправятся ужинать в «Лебедь», где и останутся на ночь. Диана сказала, что будет рада, если ты присоединишься к ним, если, конечно, не предпочтешь что-нибудь другое.
Наоми вопросительно посмотрела на него.
— А ты предлагаешь «что-нибудь другое»?
Он улыбнулся сияющей победоносной улыбкой.
— После всей этой детективной возни с заманиванием тебя сюда имею же я, черт возьми, право надеяться!
— Что у тебя на уме? — спокойно спросила она, и Бран встал как вкопанный посреди тротуара, из-за чего поток прохожих был вынужден огибать их. Он посмотрел ей в лицо долгим испытующим взглядом и ринулся вперед, таща ее за собой.
— Я отвезу тебя домой, — сообщил он непререкаемым тоном. — Только скажем Диане и прямиком едем в «Логово Дракона».
«До конца своих дней, — подумалось изумленной Наоми, — я не смогу привыкнуть к стремительным решениям и крутым поворотам, столь характерным для Брана Ллевеллина».
Встреча с Дианой и Крейгом была оживленной, но короткой. Несомненно, Бран не мог дождаться момента, чтобы заполучить Наоми в единоличное пользование, поэтому ограничил разговор представлением и несколькими вежливыми фразами.
— А ты сказал Диане, чтобы она отдала мой чемодан с ночными принадлежностями? — спросила Наоми, когда он тащил ее к автостоянке.
Он усмехнулся в ответ.
— Нет, она проявила инициативу. — Он вызывающе поднял бровь, открывая дверцу машины. — Но я всегда смогу привезти тебя назад, если ты будешь сильно настаивать.
Наоми села на левое сиденье зеленого гоночного автомобиля, с удивлением заметив про себя, что это «лотус эсприт», о котором всегда так мечтал Грег.
— Поживем — увидим, — прошептала девушка. Бран улыбнулся, заводя машину.
— Предупреждаю, что пойду на все, чтобы убедить тебя остаться.
Наоми стиснула зубы, борясь с приливом желания. Она-то хорошо знала, какой способ убеждения имеет в виду Бран. К счастью, восхитительный пейзаж за окном отвлек ее от мечтаний. Они направлялись к югу от Хей по дороге, уносившей их в наиболее высокую часть Черных Гор.
— Это называется Евангельским Ущельем, — сказал Бран, когда Наоми осматривала прекрасные
