здорово отчитала меня. Она уже устала повторять, что днем неизменно носит синее платье. Но что делать: мне мучительно хочется видеть людей, хотя бы внутренним зрением.
Наоми почувствовала угрызения совести и попыталась посмотреть на свою одежду глазами художника.
— На мне шафраново-желтая шелковая блузка и узкая черная юбка, на талии перехваченная замшевым поясом. Туфли — на каблуках, тоже замшевые, в ушах — серебряные сережки с топазом грушевидной формы.
— Отлично. Спасибо. — Бран поднял голову уже знакомым Наоми движением. — А вот и ужин.
Тал поставил перед каждым из них по блюду, напоминавшему произведение искусства. В центре зеленой тарелки красовалась маленькая изящная чашечка, наполненная майонезом с сильным запахом чеснока. Вокруг нее по кругу располагались нежно-розовые сочные креветки. Тал встряхнул свернутую салфетку, положил ее Брану на колени, налил в бокалы бледно-золотистого вина и вышел.
— В данном случае ничего описывать не нужно, — сказал Бран и, взяв первую креветку, осторожно макнул ее в соус. — Я отлично знаю, как Мейган сервирует это блюдо. Так что я прекрасно могу видеть еду, поглощая ее. Кстати, — добавил он, отправляя креветку в рот, — Мейган восхитительно готовит майонез. Но если вы не любительница чеснока, будьте осторожны.
— Я его обожаю, — с набитым ртом сумела произнести Наоми. — Амм, замечательно! — С замиранием сердца она смотрела, как длинная мускулистая рука Брана протянулась к бокалу, и он перелил вино в рот, не пролив ни капли. Затем поставил бокал на место и в молчании продолжил трапезу.
— Аплодисментов не будет? — наконец спросил он.
Наоми не смогла ответить сразу, так как ее рот был набит креветками. Она поспешно отхлебнула вина, хоть и не так искусно, как Бран, и тоже поставила бокал на место.
— Аплодисменты? — переспросила она, стараясь оттянуть время.
— Наоми, только не делайте вид, что вы не смотрели как зачарованная на мое представление с бокалом вина!
— Ладно, сдаюсь, я была глубоко потрясена! Ну и что? — с вызовом сказала она и тут же прикусила язычок.
— А теперь что случилось?
— Мне очень жаль…
— Что я слепой?
— Нет. Что я была столь фамильярна. Я должна быть деликатнее, прошу прощения.
— Потому, что я слеп? Вы это имели в виду? Наоми хотелось поскорее закончить этот неприятный разговор.
— Ну да, да, пожалуй, я имела в виду именно это.
— Не надо чувствовать себя виноватой. — Бран отправил в рот последнюю креветку и, вытерев руки салфеткой, повернулся к Наоми. — Давайте сразу же поставим точки над Наоми. Я плачу вам за работу и вовсе не требую скидок на мою увечность. Мы будем общаться с вами гораздо теснее, чем в обычной жизни, но так как наша совместная работа продлится недолго, то имеет смысл отбросить всякие условности. Но пора закончить нотацию. — Он приподнял голову. — Нам уже несут следующее блюдо. И если вы думаете, что я понял это, заслышав тихое позвякивание посуды, то ошибаетесь. Я чувствую запах фирменного блюда Мейган — запеченной говядины.
— Теперь обоняние у вас обострилось? — спросила Наоми между прочим.
— Скорей всего, именно так. И слух тоже обострился. Интересно, останутся ли они такими же, когда я снова смогу видеть. Если, конечно, когда-нибудь это случится.
На этот раз Талу помогала Мейган. Она катила тележку с блюдом, пока ее муж собирал со стола грязные тарелки. Наоми похвалила кухню Мейган, и та просияла от удовольствия.
— Благодарю вас. Надеюсь, что и это блюдо вас не разочарует. — Она ловко выкладывала на тарелке Брана крошечные картофелины и маленькие морковки вокруг куска жирной, ароматной говядины, потом поставила блюда перед Наоми, предлагая ей самой себя обслужить. Тал опять наполнил бокал Брана вином, подал Наоми минеральную воду, оглядел стол, чтобы убедиться, что все на своих местах, и вместе с женой вышел на кухню.
Наоми положила себе всего понемножку.
— Аромат просто божественный, — сказала она восторженно.
Бран слегка улыбнулся.
— Вкусно, да?
— К сожалению, слишком. Если, пока я здесь, я буду так есть всякий раз, то потом все лето придется сидеть на диете.
— Значит, вы не относитесь к тем женщинам, которые питаются исключительно листьями салата, а пудинг считают дьявольским искушением.
— О нет. Я не из той породы. Я снимаю квартиру с отличным поваром, — вздохнув, сказала Наоми.
— Женщиной или мужчиной?
Наоми нахмурилась.
— С женщиной. Так уж получилось.
— Ой, я опять перешел грань дозволенного!
Наоми не стала спорить и просто молча несколько минут наблюдала, как ловко он управляется с едой.
— Восхищены опять? — поинтересовался он.
— Да, — просто ответила Наоми. Бран улыбнулся.
— Знаете, Наоми, я начинаю думать, что для меня это был счастливый день, когда вы обратились ко мне за работой.
Она положила вилку, аппетит вдруг улетучился.
— Это еще неизвестно.
— А что может быть заранее известно? — сказал он с неожиданной горечью в голосе. — Черт подери, я даже не могу в ярости оттолкнуть тарелку, чтобы не свалить чего-нибудь.
— Положить вам еще? Он покачал головой.
— Мейган великолепно готовит пудинг. Хочу оставить для него место. А вы не стесняйтесь, ешьте.
— Нет, спасибо, я тоже хочу пудинга. — Довольная, что Бран не может видеть, сколько еды она оставила на тарелке, Наоми поднялась и осторожно, боясь сдвинуть приборы около Брана, начала собирать тарелки. — Мне позвонить в этот маленький колокольчик? — спросила она.
— Нет. Пока нет. Давайте просто посидим и подождем, когда Мейган придет сама. И все же вы мало ели, — добавил Бран, повернувшись к ней.
— Я… я просто оставила место для пудинга. Обычно мы с Клер довольствуемся на ужин одним блюдом. Дело в том, что мы едим много макарон, что приводит к появлению излишних отложений.
— А по голосу не скажешь, чтобы у вас были излишние отложения. Не та вы девушка.
— Вообще-то да, я не слишком пухлая. И к тому же я вряд ли подхожу под определение «девушка». Мне — двадцать семь.
— Знаю. Я узнал это, прослушав вашу кассету.
— Я думала, вы забыли.
— Я солгал. Мне просто захотелось еще раз услышать это из ваших уст. — Он пожал плечами. — Двадцать семь лет — просто детский возраст по сравнению с моими преклонными летами.
— Так уж и преклонными! Общеизвестно, что вы всего лет на десять старше меня.
Он горько улыбнулся.
— Формально так, но по жизненному опыту я по крайней мере, в два раза старше вас.
Наоми бросила на него гневный взгляд, забыв, что он не может видеть.
— Очевидно, мой голос вводит вас в заблуждение. Достигнуть моего возраста, сохранив детскую чистоту и наивность, невозможно.
— Принимаю упрек, — сказал Бран и поднял голову. — О, наш пудинг уже на пути к нам.
