Не было никакой нужды объяснять, что за подвал и за каким озером, — о схроне Борланда в районе топей Агропрома не знал почти никто. Это был даже не основной вариант спасения — всего лишь призрачный шанс, чуть более приемлемый, чем идея потратить последние минуты жизни в поисках свободного укрытия, неизвестно откуда могущего возникнуть там, где его не было. Если сталкеры что-то и усваивали в первый месяц жизни в Зоне, так это расположение всех до единой точек укрытия от выброса, которые только можно было найти или оборудовать вручную. На западе Агропрома не было ровным счётом ничего. Так считалось.
— Не успеем, — выдохнул майор.
Борланд не ответил. Это было бы слишком расточительным расходом дыхания. Всё его тело, сознание, мысли слились в единую пылающую машину, сутью которой было непрерывное движение. После нескольких суток в четырёх стенах подобные нагрузки давались ему тяжелее, чем раньше. Он бы с наслаждением сбросил с себя душный прорезиненный костюм, если бы мог чем-нибудь компенсировать затраченное на это время. Ещё сталкер полностью пренебрёг аномальной активностью. Привычная осторожность в Зоне и директива двигать во время выброса к ближайшему укрытию любой целой вступили в непримиримый конфликт, из которого победителем вышла теория вероятностей. Аномалии во время выброса как бы затухают, угодить в одну из таких довольно сложно, да и то есть шанс выкарабкаться — если есть желание пополнить ряды снорков. Но сам выброс — стопроцентная смерть. Если не существования, то рассудка и образа жизни.
Так что если Клинч решит, что попытка не стоит затраченных усилий, он может сесть и ждать спасателей, Борланд не собирался ему мешать.
Однако Зона словно давала им ещё один шанс. Красноватый эмбиентный свет на небе опять перешёл в оранжевый, молнии вновь нарисовались тысячами бешено дёргающихся сосудов, но исчезали на этот раз как-то лениво. Вернулся дребезжащий гул, однообразно нараставший с несвойственной размеренностью. Это приходило эхо, сливавшееся с собственным источником. Казалось, выброс стремился распространиться параллельно земной поверхности, словно прощупывая свои рамки на прочность. Стихия над головами играла как могла и чем могла, напрашиваясь на отдельное, главенствующее место в природной структуре.
Впереди показался крутой уклон вниз. Борланд наконец узнал знакомые места. Теперь идти оставалось совсем немного.
— Стой! — услышал он голос майора. Как бы не так. Сталкер с разбегу перемахнул за невысокий гребень уклона и помчался вниз по дрожащей почве. Потеряв равновесие, он перевёл падение в управляемый кувырок, приземлившись рядом с огромным, торчащим из земли валуном, чей острый угол замер в нескольких сантиметрах от лица сталкера.
Клинч спустился быстрее и успешнее. Он помог Борланду подняться и прокричал ему в лицо:
— Дальше здание института! Я видел забор!
— И что?
— Можем добраться туда и…
— Нельзя! — отрезал Борланд. — Дуй за мной!
Внезапный раскат грома заглушил ответ майора, последовавший порыв хлёсткого ветра сбил их с ног. Борланд машинально закрыл лицо рукавом, жалея, что выбросил шлем. Ослабить движение именно сейчас, из-за встречных потоков банального воздуха, было бы несправедливой глупостью. Или, наоборот, справедливой. За халатность.
Сталкер прыгнул на торчащий из зловонной воды кусок трубы, с него на кочку и дальше на стоптанный островок, состоящий из кучи различного техногенного мусора вперемешку с глиной. Судя по всплеску воды сзади себя, Клинч попытался повторить манёвры, но не рассчитал и грохнулся в болото. Ничего удивительного в этом не было — майору вряд ли приходилось много шастать по ночной Зоне. Хотя минимальной техникой безопасности он всё же владел, иначе отстал бы на первой стометровке.
Борланд добрался до противоположного берега, когда небо снова вспыхнуло белым. Это был верный признак окончательной кульминации. Истинной сути выброса, когда по истерзанной встрясками земле проносится сгусток энергии разрушения, ярости Монолита, подавляющей любую волю и разум, сжигающей нервную систему, бросающей каждому оказавшемуся на поверхности человеку карту с предначертанной ему долей. Выпадет крап — считай, повезло. Умрёшь быстро. А выпадет картинкой вверх, не обессудь. Душа растает, тело останется функционировать вопреки воле любого из богов.
Вывали язык на ветру и наслаждайся жизнью зомби. Или что там у них вместо жизни…
— Борланд, — окликнул Клинч из последних сил. — У меня с собой таблетки…
— Что за хрень?!
— Анабиотик! С ним можно пережить выброс на открытой местности… — Голос майора на миг пропал. — Если, может быть…
— Отставить! — проревел сталкер, хватая Клинча за шиворот комбеза и толкая перед собой.
Майор схватился за неожиданно ровный кусок стены. Помотав головой, он сфокусировал картинку перед глазами и увидел бетонный блок.
— Толкай! — велел Борланд, становясь рядом и упираясь плечом в блок.
Клинч не стал спрашивать детали, лишь навалился всем телом на препятствие, покуда блок послушно не заскользил по рельсам.
Ослепительный свет погас, а вместе с ним и весь мир. Всё заволокло непроглядной, жирной темнотой, в третий раз за час. Грохот кончился, ему на смену пришло тихое рокотание. До разрядки выброса оставались десятки секунд.
Борланд издал яростное шипение сквозь зубы. Нога встряла на гладкий рельс, сталкер поскользнулся и упал прямо на запертую крышку знакомого люка. Ухватившись поудобнее обеими руками, он начал крутить штурвал в сторону.
Штурвал не поддался ни на миллиметр.
Сталкер еле совладал с приступом паники. Только сейчас он понял, что под блоком не было ни единой подпорки, которые обычно стояли, блокируя спонтанное движение верхней маскировочной защиты. Борланд точно помнил, что поставил блокираторы, когда уходил в последний раз.
Изображение вернулось, и первым, что увидел сталкер, было медленно поднимающееся дугообразное зарево на севере Зоны, переливающееся всеми цветами радужного спектра. Клинч смотрел на это как завороженный.
— Открывайся, мать твою! — заорал Борланд, стуча по крышке люка изо всех сил. — Мы тут все щас передохнем! Открой…
Внезапно повернувшийся штурвал едва не вывернул Борланду все пальцы. Сталкер поспешно отпрянул назад, встал, тут же снова подскочил к люку и начал поднимать его со своей стороны.
Крышка откинулась. Изнутри показалось дуло.
Клинч молниеносно схватил встречающий ствол и прыгнул в люк. Громыхнул выстрел, шальная пуля улетела в никуда под мелькнувшую вспышку, направляясь в кипящие небеса. Внизу раздались ругань и шум потасовки.
Борланд больше не терял ни мгновения. Схватившись за крышку люка, он скрылся внутри своего схрона, быстро завернул замок и соскочил на пол убежища.
— Борланд? — прозвучал изумлённый голос.
— Фармер? — только и произнёс сталкер.
Клинч стоял на ногах, целясь из отобранного автомата в поверженного противника. Молодой парень лежал не шевелясь, с осторожностью глядя по очереди на каждого из гостей.
— Твой друг? — Клинч махнул дулом автомата.
— Позже объясню, — проговорил Борланд, без сил падая на знакомый рваный матрац. — Так, все успокойтесь и ложитесь, сейчас рванёт.
Словно в подтверждение его слов, бункер сильно тряхнуло. Клинч быстро схватился за поручень лестницы, Фармер сел на ящик в углу и обхватил голову руками.
— …Так всё и получилось. Когда вы с Литерой исчезли, я и Уотсон остались по твоему совету в доме Доктора. Точнее, в том, что от него осталось. Припасов было вдоволь, а работы — выше крыши. Доктор
