Смысл тревоги

«сильной потребностью оценивать, но у нее нет свободно выбранной цели или чувства того, чему бы она хотела соответствовать». В результате ее спонтанность и внутренние инстинктивные порывы оказались почти полностью вытесненными из сознания. Чуткое отношение к людям порождало тревогу, поскольку Ада не могла относиться к окружающим так, как того требовали ее стандарты. Женщина чувствовала, что не может жить в соответствии со своими внутренними требованиями, поэтому она испытывала глубокую потерю ориентации и сильную невротическую тревогу.

Ада была как бы в плену из-за того, что с детства привыкла подчиняться авторитетным людям, и когда молодой человек, от которого она забеременела, настаивал на своих желаниях, девушка не могла сказать «нет» наперекор его авторитету. Вина, которую она испытывала, не связана ни с сексуальностью, ни с беременностью как таковыми. Причина вины состояла в том, что Ада послушалась другого авторитетного человека вместо своей матери. В этом заключается дилемма человека, привыкшего подчиняться авторитетам — внешним по отношению к своему Я. При этом не имеет значения, насколько мудрым или добрым является авторитетный человек на самом деле, важно лишь то, что авторитет, а не собственная целостность человека становится для него высшей инстанцией. Перед подобной дилеммой оказывается человек, стремящийся освободиться от невротической тревоги посредством подчинения родителю или своему Супер-Эго, которое есть просто интернализованный родитель.

Глава пятая

Тревога в психотерапии

Как существует страх жизни — тревога, возникающая при движении человека вперед, к своей неповторимости, — так существует и страх смерти — тревога при движении назад, тревога потери своей личности. И человек всю свою жизнь мечется между двумя этими страхами.
Отто Ранк

Фрейд: развитие представлений о тревоге

Великий Зигмунд Фрейд стал, подобно Марксу и Эйнштейну, символом новой эпохи. Являемся ли мы «фрейдистами» или нет (себя, например, я не мог бы назвать фрейдистом), мы все живем в постфрейдовскую эпоху. Он задал тон для глобальных изменений в нашей культуре: в литературе (Джеймс Джойс и поток сознания), в живописи (Пауль Клее и Пикассо, создававшие формы, которых люди не осознавали), в поэзии (У.Х. Оден). Бродвейскую пьесу двадцатого века (например, «Траур к лицу Электре» Юджина О’Нила) невозможно понять, если не воспринимать ее на фоне работ Фрейда. Его концепция бессознательного бесконечно расширила представления каждого современного человека. Она не только породила психоанализ, но изменила наши взгляды на медицину, психологию и этику. Ни одна общественная наука не обошлась без его влияния. Поэтому всем нам — не имеет значения, согласны мы с Фрейдом или нет, — важно познакомиться с развитием его представлений.

Фрейд стоит в одном ряду с теми исследователями человеческой природы девятнадцатого века — сюда же можно отнести Кьеркегора, Ницше, Шопенгауэра, — которые снова обратили внимание на иррациональные, динамические, «бессознательные» аспекты личности[258] . На эти стороны личности обращали слишком мало внимания, их в значительной степени подавляли, поскольку со времен Возрождения западное мышление ориентировалось на рационализм (см. главу 2). Хотя у Кьеркегора, Ницше и Фрейда были свои особые мотивы для критики рационализма, их объединяет одно общее убеждение в том, что современное мышление упускает из виду какие-то элементы, без которых невозможно понять человека. Иррациональные корни поведения человека не принимались тогдашними учеными во внимание или же приписывались так называемым инстинктам. В этом свете становится понятнее протест Фрейда против современной ему медицинской науки, пытавшейся объяснить тревогу с помощью «описания нервных волокон, по которым распространяется возбуждение». Понятнее становится и убеждение основателя психоанализа в том, что тогдашняя академическая психология не способна помочь нам постичь феномен тревоги. В то же время сам Фрейд горячо желал лидировать в науке и объяснить «иррациональные» аспекты поведения с помощью научного метода. Поэтому он привнес в свои представления некоторые аксиомы традиционных естественных наук девятнадцатого века, что видно по его теории либидо, которую мы рассмотрим ниже.

Хотя некоторые другие мыслители, например, Кьеркегор, еще до Фрейда осознали всю важность проблемы тревоги, именно Фрейд первым ввел эту проблему в контекст науки. Если говорить точнее, Фрейд считал, что тревога является фундаментальной проблемой, без понимания которой невозможно понять эмоциональные и психологические нарушения. Как пишет Фрейд в одной из своих поздних статей, посвященных этому вопросу, тревога является «фундаментальным феноменом и центральной проблемой невроза»[259].

Тот, кто изучал динамическую психологию, конечно, согласится с утверждением, что работы Фрейда имеют первостепенное значение для понимания феномена тревоги, поскольку Фрейд создал подход к этой проблеме и изобрел различные техники, с помощью которых ее можно исследовать. Поэтому его труды в этой области стали классикой. Все это верно, несмотря на тот факт, что многие из его выводов следует подвергать проверке и заново интерпретировать. Если мы рассмотрим представления Фрейда о тревоге, то увидим, что его мысли об этом предмете находились в процессе постоянного развития. Теории тревоги Фрейда менялись как в отдельных деталях, так и радикальным образом. Тревога является настолько фундаментальной проблемой, что ей невозможно дать простое объяснение. В своих поздних статьях Фрейд не раз упоминает, что он пока еще может предложить лишь свою гипотезу, а не «окончательное решение» вопроса[260]. Поэтому нам следует не только познакомиться с концепциями Фрейда и его наблюдениями, касающиеся механизма возникновения тревоги, но и рассмотреть те направления, по которым развивались его представления о тревоге.

Прежде всего, Фрейд отличал страх от тревоги, как это делал Гольдштейн и многие другие исследователи. По мнению Фрейда, при страхе внимание направлено на объект, тревога же относится к состоянию человека и «игнорирует объект»[261]. Наибольший интерес для Фрейда представляло отличие объективной тревоги (которую я называю «нормальной») от тревоги невротической. Первая, «настоящая», тревога является реакцией на внешнюю опасность, например, на смерть. По мнению Фрейда, эта тревога естественна, разумна и выполняет ценную функцию. Объективная тревога есть проявление «инстинкта самосохранения». «То, в каких случаях человек испытывает тревогу — по отношению к каким объектам и в каких ситуациях, — без сомнения, зависит от интеллекта человека и ощущения своей силы по отношению к внешнему миру»[262]. «Тревожная готовность» (так Фрейд называл объективную тревогу) выполняет полезную функцию, поскольку защищает человека от столкновения с неожиданной угрозой, к которой он не подготовлен. Сама по себе объективная тревога не является клинической проблемой.

Но как только тревога выходит за рамки первоначального побуждения, которое заставляет