— Пополам — это значит по-честному? Я буду рисковать жизнью…
— А я — служебным положением, потерять которое почти наверняка значит потерять и жизнь. Нет, пополам — отличная сделка, вполне выгодная для тебя.
— Ну, даже не знаю…
— Решайся же, каппадоккиец! Наклонись, я шепну тебе сумму…
Филимон прошептал на ухо Конхобару несколько цифр.
— Неужели столько?! — непритворно изумился тот.
— А ты думал? Ну что, по рукам?
— По рукам, — улыбнулся Ирландец и, швырнув на стол оставшееся серебро, возопил:
— Хозяин, а ну еще вина!
— Здорово вы здесь развлекаетесь! — Тряхнув длинными локонами, юноша с усмешкой посмотрел на ложе. Поежившись под его взглядом, служанка быстро натянула на себя покрывало, Евдокия же сидела как ни в чем не бывало, лишь закинула ногу на ногу и потянулась.
— Вот это и есть мой беспутный сынок, Хаки, — кивнула она в сторону юноши. — Выпьешь с нами, Диомид?
— Охотно. — Диомид уселся на край ложа. — Отметь, мать, сегодня я не напрашиваюсь поиграть в ваши игры. — Юноша медленно выпил вино, бледное лицо его порозовело.
Хельги не знал, что и думать: то ли бежать поскорее отсюда, то ли убить нахального юнца. Евдокия обняла напрягшегося князя за плечи.
— Эй, расслабься, парень. У моего сына немало пороков, но доносительства средь них нет.
Диомид вдруг пристально посмотрел на гостя и улыбнулся:
— Кажется, мы с тобой уже встречались недавно в порту.
— В порту? — вскинула глаза Евдокия.
— Да, в гавани Феодосия. Похоже, у твоего друга там конфисковали корабль.
— Корабль? Что же ты молчал? — Встав, женщина накинула на плечи пелерину и заходила по комнате. — Кто именно конфисковывал?
— По-моему, это был старый извращенец Овидий Тселл, — пояснил Диомид. — Похоже, судно все же не удастся вернуть — Овидий берется только за беспроигрышные дела… Ну, хотя бы груз. На груз они явно не имеют права. Я даже могу выступить представителем истца, гм… за определенную сумму.
— Тебе не хватает богатств, Диомид? — схватив сына за руку, возмущенно воскликнула Евдокия.
— Это твое богатство, — усмехнулся тот. — Я же хочу зарабатывать сам. К тому же, как ты знаешь, юриста кормит имя.
— Зря я отдала его в университет, — со вздохом произнесла женщина.
— Ну, я, пожалуй, пойду? — Князь потянулся за одеждой.
— Э, нет! — засмеялся юноша. — Мы же с тобой еще не составили договор на защиту твоих интересов в суде. Не сомневайся, груз будет наш, а то и корабль, я очень хорошо знаю «Эклогу».
— Знать законы еще не значит в них разбираться, — возразила Евдокия.
Хельги быстро оделся и с улыбкой сказал, что вовсе не собирается отказываться от услуг «этого, несомненно, одаренного юноши».
— Я провожу тебя, — обрадованно воскликнул тот. — Вот увидишь, ты не пожалеешь, что связался со мной!
Князь галантно поклонился Евдокии и вслед за Диомидом покинул покои.
Они быстро прошли по коридору, свернули и оказались в небольшом кабинете, заставленном полками с книгами. Посередине стояли стол из резного дерева и несколько скамеечек и кресел.
— Малая библиотека. — Юноша уселся в кресло, кивком указал гостю место напротив. Достал мраморную чернильницу, стилос, квадратный кусок пергамента…
Вдруг раздался шум, и в кабинет вбежала голая Каллимаха.
— Я все объясню тебе, друг мой! Ой… — Она застыла на пороге, округлив глаза. — Ты не один?
— Подожди меня здесь, в кресле, — усмехнувшись, кивнул Диомид. — Я скоро закончу. — Он лукаво взглянул на Хельги. — Многие считают меня извращенцем, но это не так, хоть я и не чураюсь оргий.
— О том распускает слухи злокозненный паракимомен Экзарх! — не выдержав, зло крикнула Каллимаха. — Не зря этот проклятый толстяк якшается с евнухом Кесарионом и ведьмой! Вчера опять наушничал базилевсу, я видела! О, Диомид, я так не хочу, чтобы с тобой случилось что-то плохое… — Упав на колени перед юношей, девица неожиданно расплакалась.
— Не надо, Каллимаха, не плачь. — Положив стилос на стол, Диомид погладил ее по плечам. — Я знаю, ты мой верный друг. Самый верный… — Он вновь повернулся к гостю: — Вот контракт, подписывай, уважаемый. Каллимаха будет свидетелем.
Кивнув, Хельги быстро написал на пергаменте свое имя с прибавкой «купец» и с любезной улыбкой протянул его Диомиду.
— Вот и славно! — радостно воскликнул он. — Скажу, не тая, — это будет мое первое самостоятельное дело. И вы все увидите, с каким блеском я его проведу!
— С таким же, как указал мне постоялый двор? — усмехнулся князь.
— Ну, это была просто шутка. — Юноша невинно потупил взор. — Скажи, она удалась?
— Вполне.
Диомид, как и обещал, проводил гостя до самых ворот дворца. Хельги заметил, с каким почтением приветствует юношу стража, и задумался — кто же такая Евдокия? Так и думал всю дорогу до самого монастыря Святого Мамы. Уже светилось палевыми красками утро, нежаркое, тихое, как и всегда осенью. В прозрачно-голубом небе летели стаи птиц, звонили колокола в храмах, поспешали к утренней молитве люди, звонко предлагали свой товар водоносы.
Значит, Экзарх. Паракимомен — довольно высокая чиновничья должность для того, чтобы якшаться с ведьмами. Что за ведьма такая? Очень интересно. Жаль, не спросил Евдокию. Пригласит ли она еще? А как? Она же не знает, где князь остановился… Впрочем, разыскать его можно будет через Диомида, уж с ним-то не раз еще придется увидеться. Вот у него и выспросить поподробней и про паракимомена, и про ведьму. Интересные дела заворачиваются — можно убить одним махом двух зайцев: и выйти на черную душу друида, и отсудить конфискованный товар, что было бы очень не лишним. Деньги нужны — без них в Константинополе ни одного дела не сделаешь.
О заработке думали и «монахи» — воины из десятка Твора. Все, включая Ирсу. Кто-то звал податься в грузчики, кто-то — в носильщики, а Ждан предлагал просто-напросто пойти к морю да запромыслить рыбки.
— Ага, запромыслишь без имперской лицензии, — остудил его пыл вошедший в келью князь. — Живо заплатишь виру, а коль не найдешь, чем платить, — Пойдешь в рабство.
— Неужто так строго?
— А ты думал? Где Ирландец, не приходил еще?
— Господин Конхобар вернулся утром, — доложила Ирса. — Посейчас спит, до обеда будить не велел.
— Не велел? — Князь усмехнулся. — А мы все же разбудим.
Ирландец выглядел невыспавшимся, но довольным. Подробно поведав князю о своих приключениях, в свою очередь внимательно выслушал рассказ Хельги. Потом принялись вместе думать. Выходили пока две зацепки — градоначальник Никандр с его пропавшими неизвестно куда девками и паракимомен Экзарх с ведьмой. Обсудили и коммерческие вопросы — а как же без этого? — идея с перевозкой кедров вызвала у Хельги одобрение. В конце концов, под это дело можно было передать весточку Вятше и несколько скоординировать вялотекущую осаду. Чтобы ромеи пошли на уступки, их нужно было сильно напугать. А какой же сейчас испуг, коли в городе осады почти что не чувствуется?
Решение же вопросов, каким образом подобраться к паракимомену и эпарху, решили оставить до прихода Никифора, отправившегося куда-то еще с раннего утра. Ведь именно Никифор был ромеем и неплохо знал город и обычаи его жителей. Правда вот, запропал куда-то. И куда, в самом-то деле, делся? Хоть бы весточку оставил.
