Вопрос: Ознакомьтесь с последними материалами «Свободной Германии» и выскажите ваше мнение. Считаете ли вы их пропагандистским трюком.
Ответ: Нет, я этого не считаю. Материалы, безусловно, подлинные. Многих из изображенных на фотографиях генералов я хорошо знаю лично. Это — почтенные и заслуживающие уважения люди. Они однако, по-видимому, не знают нынешнего положения в Германии, они оторвались от нее. За последние месяцы настолько усилился всесторонний надзор и нажим, что ни о какой попытке организованного сопротивления правительству речи быть не может.
Вопрос: Каково ваше мнение о событиях 20 июля.
Ответ: Я считаю метод, примененный заговорщиками, недостойным офицеров. Если уж офицер решается на такое дело, он должен действовать открыто, а не положить на пол портфель со взрывчаткой и скрыться. Я считаю также, что правительство не могло не наказать сурово участников покушения. Однако пропагандистская кампания, поднятая в связи с покушением, была по своему характеру для нас, офицеров старшего поколения, неприятной.
Вопрос: Как оцениваете вы возрастающее влияние Гиммлера и СС. Не является ли это проявлением недоверия со стороны Гитлера к армии.
Ответ: Эсэсовцы, в особенности офицеры, — фанатичны и поэтому дерутся упорней. Поэтому Гитлер им больше доверяет и усиливает эсэсовские войска. Последние события можно, конечно, оценивать как проявление известного недоверия к армии. Впрочем, лично меня это мало беспокоило, так как по возрасту и состоянию здоровья я все равно не собираюсь после войны оставаться на военной службе (действительной).
В своих личных отношениях с эсэсовскими офицерами я не замечал также с их стороны никакой недружелюбности. В Меце мне пришлось все время сталкиваться с гауляйтером и со многими эсэсовцами. Отношения наши были самые товарищеские.
Вопрос: Как вы оцениваете ваших противников на западе.
Ответ: Американцы никуда не годятся. Они сражаются слишком осторожно. Они хотели бы очень дешево выиграть войну. После мощной авиационной и артиллерийской подготовки они пробуют наступать. Если они встречают сопротивление, они сразу отходят на исходное положение и через некоторое время возобновляют подготовку. Оснащены они превосходно.
Американская авиация хороша, многочисленна и действует массированно. Делать это ей нетрудно, так как на западе у нас почти нет истребителей. Впрочем, я понимаю американцев. Я говорил с американскими пленными офицерами: они говорят, что им и их солдатам эта война в Европе совершенно чужда, и им трудно понять, ради чего они должны здесь проливать свою кровь. [289]
С англичанами я столкнулся только в течение нескольких дней в 1940 году. Тогда они дрались очень хорошо. Как они ведут себя теперь — я не знаю.
Инструктор-литератор 7-го отдела политуправления 1 БФ В. Розенфельд
РФ. Ф. 233. Оп. 2374. Д. 154. Л. 21–23 об. Подлинник.
№ 199. Из протокола краткого политического опроса коменданта крепости Познань генерал-майора Э. Маттерна о перспективах войны
9 марта 1945 г.
Эрнст Маттерн (Ernst Mattern) родился в 1890 г. в Пруссии, профессиональный военный, образование — среднее, женат, имеет детей. На военную службу вступил в 1907 г. Окончил унтер-офицерскую школу. В войне 1914–1918 гг. участвовал в качестве унтер-офицера. Звание лейтенанта получил в 1919 г. С 1920 г. по 1934 г. служил в полицейских частях. В 1934 г. получил звание майора и был на командной работе в пехотных частях. В 1937 г. — командир запасного полка в Бреславле. В 1940 г. получил звание полковника и назначен начальником военно-технической школы. В 1941 г. командовал 183 пп 63 пд на советско- германском фронте и был ранен. В 1942 г. — командир запасного полка (112-го зап. полка) во Франции. В 1943 г. — командир учебного лагеря «Вартелагер». С октября 1944 г. по 31 января 1945 г. — комендант крепости Познань. Звание генерал-майора получил в октябре 1944 г.
Вопрос: При каких обстоятельствах вы сдались в плен?
Ответ: К исходу дня 22.2.1945 г. мой участок обороны оказался полностью изолированным. Телефонная связь оборвалась, радиосвязи не было. Я дважды посылал связных к коменданту крепости генерал-лейтенанту Гоннель, но они не могли пройти, так как все проходы были либо заняты русскими, либо завалены, либо просматривались и простреливались. Боеспособных людей у меня оставалось всего около 120 человек. Была масса раненых. Начинались пожары, которые нельзя было тушить, в частности из-за отсутствия воды. Я решил капитулировать и на рассвете послал своего адъютанта с белым флагом, поручив передать русскому командованию, что я нахожусь в лазарете не потому, что я болен, а как знак того, что прекратил сопротивление, и что отдаю себя в распоряжение русского командования. О решении генерал-лейтенанта Гоннель капитулировать я узнал лишь в плену. Я полагаю, что капитуляция участка обороны началась независимо от этого решения. Штурм, предпринятый русскими 22.2.1945 г., сломил у наших солдат и офицеров волю к сопротивлению. […]
Вопрос: Ваше мнение о перспективах войны?
Ответ: Война проиграна. Это особенно ясно стало для меня после того, как русские вышли на р. Одер. Сейчас происходит добивание лежачего. Собственно говоря, проигрыш войны стал несомненен после выхода русских на р. Вислу, но тогда, т. к. никто из немцев не хотел поражения, в сердцах у всех еще таилась надежда на то, что действительно русских удастся удержать на р. Висла и добиться компромиссного мира. Грозные предвестники поражения появились, впрочем, еще раньше. Уже в 1942–1943 гг. Так, например, в это время во Франции, кроме частей, расположенных на побережье, дислоцировались [290] всего два армейских корпуса — 64 ак и 66 ак, каждый в составе трех дивизий. Эти дивизии беспрерывно передвигались с места на место с целью создать у противников впечатление наличия во Франции крупных германских сил.
Я полагаю, что причина поражения Германии лежит в том, что она начала войну с Россией. Я никогда не был сторонником этой войны, так как отлично сознавал всю ее бесперспективность: нельзя захватить такую большую страну, подобно тому, как была захвачена какая-нибудь Голландия. Все мы жили под гипнозом того, что Россия осталась такой же слабой, какой была до 1917 года, а может быть, стала еще слабее. Здесь, как и всегда, недооценка сил противника привела к самым катастрофическим результатам. Помимо этого, нам не имело смысла начинать войну с Россией, так как это означало войну на два фронта, что не могло не привести к поражению. Но в источнике войны с Россией лежали не военные, а политические соображения, и это не могло привести к добру. Сейчас для каждого немца ясно, что больше воевать с Россией он никогда не захочет.
Инструктор-литератор 1-го отдела политуправления 1 БФ майор Ф. Шемякин
РФ. Ф. 233. Он. 2374. Д. 154. Л. 39, 41, 41 об. Подлинник.
№ 200. Из протокола политического опроса командира пехотной дивизии «Бервальде» генерал- лейтенанта В. Райтеля. О перспективах войны
14 марта 1945 г.
Вилли Райтель (Willi Raithel), родился в 1894 г. в Ингольштадт (Бавария). Окончил классич. гимназию в Мюнхене. Женат, имеет двух дочерей, католик, профессиональный военный — артиллерист. Отец — майор в отставке.
На военную службу вступил добровольно в 1918 г. Звание «лейтенанта» получил в 1914 г. В войне 1914–1918 гг. участвовал в качестве командира батареи. В 1918 г. получил звание «обер-лейтенант». Затем — непрерывно на военной службе в артчастях. В 1939 г. — командир дивизиона в арт. школе в Ютерборг. В 1940 г. — штабс-офицер артиллерии в группе армий «Б» во Франции. В 1941 г. — сначала нач. артиллерии 18 ак в Греции, затем — нач. артиллерии 36 ак в Финляндии. В 1942 г. — командир 199 пд в Норвегии. В 1943 г. — нач. артиллерии 4-й танк. армии (Украина), с мая 1944 г. по февраль 1945 г. — нач. артиллерийской школы Гроссборн. С начала февраля 1945 г. — командир дивизии «Бервальде».
Немного знает русский язык, в 1938 г. сдал испытания на переводчика.
Звания «капитан» получил в 1925 г., «майор» — в 1934 г., «подполковник» — в 1936 г., «полковник» — в 1940 г., «генерал-майор» — в 1942 г. и «генерал-лейтенант» 〿 в 1943 г. […]
Вопрос: Ваша оценка перспектив войны.
Ответ: С чисто военной точки зрения война проиграна. Тут нет никаких шансов на успех. Я считаю,
