— Нет, — ответил Ло, — но я думаю, если спросить, он не будет скрывать, что хотел помочь.
Патрик поймал себя на мысли, что начал говорить так же безграмотно, как капитан, подсознательно рассчитывая, что индонезиец лучше поймет его.
— Если вы, конечно, не пообещаете списать его с судна посреди Яванского моря, — добавил Ло, усмехнувшись.
— О'кей, — произнес капитан, не поняв шутки.
Он что-то сказал по-индонезийски стоявшему рядом с ним человеку, вероятно, одному из помощников, затем повернулся к инспектору:
— Мы идем моя каюта. Есть холодное пиво. Мы будем знать десять минут.
Индонезиец уже не казался Патрику таким свирепым, как вначале. Угощая инспектора пивом, он рассказывал какую-то историю и при этом после каждой фразы добродушно гоготал. Ло с удовольствием посмеялся бы вместе с хозяином, если бы понимал, что тот говорит. Но Патрик особенно не вслушивался в бессодержательную болтовню капитана, сосредоточенно думая, даст ли что-нибудь его визит на судно.
Вскоре в каюте появился парень лет двадцати пяти в выцветшей матросской робе. Он остановился у входа и испуганно уставился на капитана. Тот прострекотал несколько слов на своем языке, и матрос перевел взгляд на инспектора.
— Он понимает по-английски? — осведомился Ло у капитана.
Хозяин каюты презрительно оттопырил нижнюю губу и протяжно фыркнул.
— Хорошо, — слегка улыбнулся Патрик, — тогда спросите у него, пожалуйста, как зовут человека, которого он хотел взять на судно.
Капитан перевел.
— Сунгай, — тихо ответил матрос, шепелявя и преданно глядя на инспектора.
Он, очевидно, понял, что если бы не присутствие в каюте незнакомца, не миновать бы ему хорошей взбучки.
— Ты давно его знаешь? — спросил Ло, глядя на матроса, Парень выслушал перевод и отрицательно помотал головой. Потом он быстро-быстро затараторил. Минут через пять он закончил свой монолог, ежесекундно прерывавшийся репликами капитана. Судя по выражению лица последнего, тот с трудом ухватывал нить нехитрого повествования, очевидно, в силу сомнительных способностей своего подчиненного к связной речи. Затем капитан попытался изложить суть услышанного, а точнее, понятого, Патрику. Теперь настала очередь инспектора напрячь свое внимание.
То, что произошло на «Тумасике», было настолько неожиданным и невероятным, что Ло поначалу усомнился: не ошибся ли матрос, не напутал ли чего-нибудь? Ло попросил капитана еще раз уточнить, правильно ли понял матрос Сунгая. Парень в робе так убедительно закивал головой, что-то при этом лопоча, что Патрику не понадобилось перевода.
Он поднялся и, поблагодарив капитана, вышел из каюты,
4
«Боинг-707» сверлил серую толщу облаков, набирая высоту. Патрик откинул спинку своего кресла и сидел с закрытыми глазами, ожидая, когда кончится подъем. Он не любил летать, потому что не выносил специфического запаха в самолетных салонах. Этот залах въедался в одежду, в чемоданы и преследовал Патрика еще день-два после перелета.
Наконец, самолет выбрался из серого облачного плена в лазурную пустоту, и еще минут через десять световые табло над дверями и иллюминаторами погасли. Ло тут же схватился за сигареты: этот двадцатиминутный перерыв в курении действовал на него угнетающе.
С удовольствием затянувшись, инспектор начал задумчиво крутить пачку в руках и неожиданно вспомнил, что такими же сигаретами были усыплены полицейские на Блаканг-Мати. Глядя на вишневую картонную коробку «Данхилла», Патрик думал о том, какой трудной была для него прошедшая неделя.
Даже видавший виды Аланг был поражен, когда Патрик рассказал ему, что он узнал на индонезийском судне. По словам матроса, Сунгай смертельно боялся кого-то и прятался в доках. Случайно увидев своего соотечественника, он попросил помочь ему уехать из Сингапура как можно быстрее. Они встречались несколько раз, и механик рассказал своему новому знакомому, что произошло на «Тумасике»…
…Когда к судну подошли моторные сампаны пиратов, Сунгай не особенно испугался, потому что брать у него было нечего. К тому же он знал, что пираты обычно грабят пассажиров и сматываются. Но на всякий случай он спрятался на корме под брезентом. А потом механик услышал такое, что у него онемели руки. У брезента остановились двое. Один из них тихим голосом приказал утопить всех, но так, чтобы не осталось никаких следов насилия, а судно пустить на рифы, предварительно дав сигнал бедствия. На счастье Сунгая, уже стемнело, и, как только те двое отошли, он перемахнул через борт и бесшумно скользнул в море. Примерно час спустя его подобрала рыбацкая шхуна. Добравшись до Сингапура, Сунгай собрался пойти в полицию, но в доках встретил одного из тех, кто нападал на «Тумасик». Оказывается, тот работал в береговой полиции. Теперь уже и речи не могло быть о том, чтобы заявлять о нападении. Насмерть перепуганный механик спрятался в доках, где отсиживался дней десять. Потом он встретил своего соотечественника и решил уехать в Индонезию. Но не успел…
Как дальше действовать в сложившейся ситуации, Ло не знал. Не знал этого и Аланг. Обе загадки — подмена трупа на Блаканг-Мати и инсценировка кораблекрушения — имели полную перспективу отправиться в архив неразгаданными.
Единственное, что смогли подметить Аланг и Ло, — схожесть ситуаций на Блаканг-Мати и «Тумасике». В обоих случаях могущественная и обычно действовавшая нагло «Анг Сун Тонг» проявила несвойственную ей сверхосторожность.
На следующий день после того, как инспектору стало известно об имитации катастрофы, он вызвал Белого Бумажного Веера на допрос. Тот, как всегда, держался вызывающе. Но когда Патрик завел разговор о «Тумасике», тень сильного беспокойства промелькнула в глазах Белого Бумажного Веера. Правда, он моментально взял себя в руки, но от инспектора не ускользнула первоначальная реакция гангстера. В течение нескольких дней после этого инспектор наблюдал за его поведением в камере: Белый Бумажный Веер продолжал нервничать.
Зная, что он прекрасно владеет своими эмоциями, Ло понял: есть в стене тайны «Тумасика» какая-то потайная незапертая дверь, в которую можно войти. «Анг Сун Тонг», очевидно, не сумела ее закрыть, но и не охраняла, рассчитывая, что «Си-Ай-Ю» не набредет на нее.
Патрик занялся поисками этой потайной двери. Целыми днями он ходил бледный, невыспавшийся и злой. Он перестал встречаться с Джун, и воскресная размолвка между ними превратилась в серьезную ссору.
Инспектор перелопатил палку с документами по расследованию причин «кораблекрушения» «Тумасика», несколько раз разговаривал с водолазами, собрал в районных полицейских участках сведения о команде и пассажирах «Тумасика». Он поставил перед собой единственную цель: найти любую, пусть даже мелкую, но подозрительную деталь, любой незначительный, но странный факт. Однако все было напрасно.
К концу недели Ло пришел к Алангу.
— Теон, я хочу съездить в Бангкок, — сказал он.
— Зачем? — полюбопытствовал Аланг.
— Попытаться проследить путь «Тумасика» с самого начала. Поговорить с таможенниками, пограничниками. Со всеми, кто имел дело с «Тумасиком» во время его стоянки там.
— А почему вы предполагаете, что в Бангкоке сможете получить какую-то информацию?
— Я не уверен в этом. Но посудите сами: здесь мне не за что уцепиться. А если с «Тумасиком» они сработали чисто, почему нервничает Белый Бумажный Веер?
— Логично, — согласился Аланг, — попытайтесь. Когда вы намерены вылететь в Бангкок?
— Завтра.
